Человек рождается дважды. Книга 2 - Виктор Вяткин

— Гражданин технорук. Прошу оставить меня на прииске, — поднялся Кротов.

— Это почему же? Там голода нет, там хлеб на столах остаётся. Здесь такое и не снится.

— Работаю хорошо и хотел бы остаться.

— Да разве я потому? Тут можно только пока здоров.

— Оставьте, — в третий раз повторил Кротов.

— Ну и дурак, — сердито бросил Попов.

— Вот чего не понимаю. Отказались, кто бы мог подумать! — удивился и Белоглазов. — Да о таком только мечтать можно.

Механическая база считалась раем. Тёплые бараки, работа тоже в тепле. Выработка зависит не от физических усилий, а от смекалки и отношения к делу.

— Видишь ли, теперь я натренирован, опытный забойщик, и горный паёк вот тут, — он похлопал себя по карману. — Значит, на твёрдых ногах, а что мне это стоило? Сейчас из забоя никуда. Во-первых, больше такого не повторишь, а во-вторых.. — он запнулся и поднял глаза, — Есть на то и другие причины, товарищ бывший кандидат.

Белоглазову было жаль расставаться с этим человеком. Он вздохнул и посмотрел на Кротова.

— Скоро увезут. Куда теперь забросит судьба? — проговорил он печально.

Глаза Кротова блеснули.

— Вы Едете в центральный стационар. Потом подберут и вам место. Всё складывается неплохо. Хотя Если бы не, такие люди, как Попов, разве мы бы разговаривали сейчас? Есть такая отличнейшая женщина — Матвеева. Она ведает санчастью. Когда вас привезли…

— Нина Ивановна, — прошептал Анатолий.

— Кажется, так. Она-то и натолкнулась на вас случайно.

— Она узнала?

— Не только она, но и многие ваши старые друзья. Приезжал тут несколько раз краснощёкий, здоровый парень. Тут так о вас заботились.

— Юрка, Юрка приезжал, — Белоглазов совсем растерялся!. — Значит, поверил. Так бы он никогда… А я-то на него в душе…

— Ваше состояние куда лучше, нежели говорят. И таких, как вы, много, — Кротов, улыбнулся и наклонился почти к самому Его уху. — Вы думаете, он нуждается в операции? — показал он глазами на человека, которого только что привёл технорук. — Его нужно сохранить. Он попадёт в больницу, а там Его где-нибудь приспособят. Вот так-то, бывший.

Анатолий посмотрел на него внимательно.

— Может быть, вы отбросите эту приставку «бывший»?

— Хорошо, — согласился Кротов. — Важно и в этой неразберихе остаться коммунистом. Трудно предугадать, как сложатся обстоятельства. Нелегко будет разобраться. Может затянуться. Ты должен выжить, как бы всё ни сложилось. — Кротов перешёл на «ты». — У тебя молодость, здоровый организм. Нужен свидетель, посланец тех, кто останется здесь. Помни просьбу комдива. У многих дети, внуки, ты должен донести до них правду об отцах.

Он говорил долго, тихо. Анатолий вспомнил Сергея и спросил о капитане.

— Этот мавр сделал своё дело…

— И Его?

— И Ещё многих. Попробуй найди виноватого, разберись. Года, инженер, понадобятся, года.

Где-то затарахтел автомобиль. Донеслись голоса. Кротов прислушался и встал.

— Вот и машина. Встретимся Ещё, инженер, обязательно встретимся. Готовься, тебя отправят с этой машиной.

Анатолий долго не отпускал руку Кротова. Как важно, что повстречался Ему этот хороший и сильный человек. Коммунисты и в несчастье остались на своих постах.

— Слушай-ка, инженер, — вернулся с порога Кротов, — увидишь своего друга, поговори с ним по душам. Парень неплохой. Говорил со мной, переживает вашу размолвку. Осуждать Его нельзя. Ошибаются Ещё миллионы хороших людей. Трудно ведь во всем этом разобраться…

— Едва добрался. На «Запятой» вода. Ну, там всё хорошо, Михаил Степанович. Толька в момент освоил рентгеновский аппарат. Посмотришь — и не узнать, доктор как Есть. Халат, шапочка, очки. Хромает немного, но он молодец, тренирует ноги. — Колосов был рад за Белоглазова и не скрывал своих чувств.

— Видишь, а ты?..

— Да разве я мог предполагать? — перебил Его Юра. — Он же сам подтвердил…

— Ну хорошо-хорошо. Лучше поздно, чем никогда. Нина Ивановна ничего не просила? — Краснов, видимо, не хотел больше говорить на эту тему, но Юра настойчиво продолжал — Вы знали, что у нас не всё ладно, так почему молчали? Я, например, всё принимал за чистую монету.

— Тут, Юра, так всё сложно. Мы, как тяжёлый состав, движемся на подъём, а по обеим сторонам дороги враги. С одной — фашистская Германия, с другой — самураи. Останавливаться нельзя. Надо переформировать состав, а когда? А кроме всего, Есть Ещё известная тебе, как механику, сила инерции. Ты меня понимаешь? — посмотрел на него внимательно Краснов. — В большом сражении за новое могут быть и ошибки и жестокость. Я думал об этом…

Зазвонил телефон. Краснов поднял трубку и долго слушал, постукивая пальцами по столу.

— Вы же ничего Ещё не списывали. Нужно обязательно найти. Он заметил место, куда повесил? Ну пусть Питер остаётся, а как спадёт вода, идёт и разыскивает. Значит, перевезли всё? Хорошо, молодцы. — Краснов положил трубку, задумался.

— Что там случилось?

— Колонна вернулась на Атку. Одна машина сорвала ползун. Пока Питер с ней возился, вскрылась река. Не догадался отдать документы Глушкову. Трактор пришлось оставить. Добрался до реки — уже не перейти. Решил вплавь. Документы побоялся замочить, привязал на каком-то дереве вместе с сумкой…

— Найдём. Это он решил правильно, — поддержал Колосов.

— Ну ищите. А теперь давай поговорим о деле. Днями начинается промывка…

Краснов оказался прав. С первых дней промывки управление твёрдо вошло в план по золоту и справилось с объёмами невыполненных работ по торфам.

Павлов не возобновлял больше разговора, но к Краснову стал относиться лучше. Большую часть своего времени Павлов, да и другие руководители Дальстроя проводили теперь на приисках Севера и Запада.

Новый заместитель начальника управления, прибывший из наркомата, снял нескольких участковых руководителей. Колосов жаловался Краснову, возмущался. Но тот отмахнулся и строго спросил:

— Как с документами?

— Чёрт знает куда он их повесил. Ходили три раза. Может быть, кто-нибудь наткнулся и забрал. Возможно, не видно из-за хвои. Ведь не осталось и следа, где проходила дорога.

— Вот что, Юрка. Немедленно выезжай вместе с Глушковым на Атку, разбирайся. Мне нужен срочно отчёт. Датируй старым числом. Понял?

— Это для чего же? — Юра насторожился.

— Ты скандалил с Зориным?

— А чего мне с ним скандалить? Было чисто хозяйственное недоразумение. Он не хотел платить за электроэнергию и транспорт. Ну, я приказал отрезать ввод и не стал предоставлять машин, пока он со мной не рассчитался.

— А он уцепился за эти документы. Запросил ревизионный отдел. Так что торопись, пока я Ещё имею возможность утвердить все отчёты. Меня запросили официально. Теперь всё понял?

— Не совсем. Мы разве в чем-нибудь жульничаем или обманываем?

Краснов покачал головой.

— Эх, Юрка, Юрка. Позавидуешь тебе. Живешь ты где-то на небе. Не дует на тебя суховей, не мочит дождь, не заливает паводок. Всё-то тебе нипочём… Может быть,

так лучше? А?

— Я не понимаю вас, Михаил Степанович, — пожал плечами Юра. — Что вы хотите этим сказать?

— Ну да ладно, это к слову, так что бери машину и Езжай. А то смотри, как бы не пришлось спуститься на грешную землю…

Звякнул телефон, Краснов поднял трубку.

— Опять остановился «НАТИ»? Ну где я возьму вам крышки цилиндров? Трактора новые, запчастей нет. — Он Ещё долго слушал, а потом положил трубку и спросил — Скажи, Юрка, смогли бы мы сами отлить крышки цилиндра к двигателю трактора «НАТИ»? Машин у нас двадцать, и половина уже стоит. Почему-то появляются трещины у четвёртого цилиндра. Останемся так без леса и дров.

— Колосов потянул носом, улыбнулся:

— Мы тихонечко начали делать модель по образцу. Прислал одну крышку Денис Ольшамовский. Попробуем, а что выйдет, не знаю. Потому и не говорил.

— Раз надо, должно получиться. И поторопись. Как-нибудь зайду, покажешь…

Репродуктор трещал, взвизгивал, тикал. Шла настройка телефонной линии для переклички. Колосов сидел дома и ждал.

Позвонил Краснов.

— Документы можешь забрать. Я утвердил всё и теперь в какой-то мере спокоен. Но подлинники ищи, всякое может случиться, — добавил он и прервал разговор.

Интересно вслушиваться в голоса начальников приисков. Не надо знать о кубометрах и граммах, интонация передаёт всё.

Сегодня голоса звучали уныло, виновато. Только несколько приисков весело отрапортовали.

Павлов, как всегда, говорил мало, но Его слова били.

— …Нет взрывчатки, не подвезли. Простояли из-за отсутствия горючего. На прииске нет муки. Отказали двигатели на насосах. Механическая база не изготовила рабочие колёса.

Некоторые начальники приисков обвиняли в срыве плава Колосова.