Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони

придется встретиться с Жако де ля Мером или его сподручными, место было выбрано удачно, так как король дижонского сброда предпочитал Богом забытые места.

Нос суденышка стукнулся о берег. Посланник, схватив цепь, прикрепленную к стволу ивы, спрыгнул на землю. Он привязал лодку. Из-за дерева показался черный силуэт. Посланник отошел и преспокойно уселся в траву. Подошедший наклонился и взял Катрин за руки, чтобы помочь ей сойти на берег. Он тоже не говорил ни слова, но Катрин почувствовала запах оружейной смазки, под его накидкой сверкнули латы.

Катрин попыталась высвободить свои руки.

— Вы делаете мне больно! — пожаловалась она.

Он усмехнулся и немного разжал руки, одновременно ускоряя шаг. Почва была неровной. Катрин спотыкалась о сухие кочки, и несколько раз чуть было не упала. Они очутились перед лестницей, которая вела в подземелье, где горел слабый свет, похожий на отражение солнечных в колодце.

Лестница была короткой, но она показалась напуганной Катрин такой же бесконечной, как путешествие в ад. Н этот раз женщина обрадовалась, что ее крепко держали за руки, иначе бы она свернула себе шею на этих скользких ступенях. Ударом ноги ее провожатый открыл скрипучую дверь. Это был волосатый мужчина с огромной бородавкой на кончике носа. Он втолкнул молодую женщину в просторный, с низким потолком погреб, где пахло мхом и порохом. Стены освещали большие факелы.

Здесь было много мужчин, бесформенная масса грязных лохматых голов. Жутко поблескивала оружейная сталь. Онемев от страха, Катрин отвела глаза и заметила в глубине погреба трех монахов в черных рясах. Сидя за длинным столом, освещенным оплывшими свечами, они чего-то ожидали. Монах, сидевший посередине, поднялся. Он показался Катрин огромного роста. Провожатый толкнул ее, и она упала на колени на грязный пол.

— Добро пожаловать, прекрасная Катрин. Вы правильно сделали, что не заставили нас ждать.

Он скинул капюшон, но и без этого Катрин узнала его по голосу. Огненные отблески освещали правильные черты лица, большие голубые глаза и светлые волосы Дворянчика. Пришел ее последний час. С Жако ей еще, может быть, удалось бы выпутаться, но она слишком хорошо знала стоящего перед ней демона. Достаточно было взглянуть в его красивые безжалостные глаза и понять, что надеяться не на что.

Находясь на грани отчаяния, Катрин собрала все свое мужество и решила без борьбы не сдаваться. Волна отвращения и ненависти захлестнула ее и подняла с колен. Провожатый подошел к ней, намереваясь снова толкнуть, но она отскочила в сторону, изо всех сил ударила его по щеке и повернулась к Роберту де Сарбрюку.

— Только вы могли придумать такую подлую ловушку. Ведь это ловушка, не так ли? Несчастные мальчики, которых вы выкрали уже, конечно, мертвы?

— Мертвы? Отчего же? Вы пришли без опоздания, они еще живы и… целы. Вам их сейчас приведут. Я один раз даю слово!

— Вот именно, один раз! — презрительно бросила Катрин. — У вас одно слово, потому вы его и забираете, оно ведь еще может пригодиться!

Главарь бандитов позеленел, словно вся желчь души просочилась сквозь его нежную кожу.

— На вашем месте я бы держал язык за зубами, прекрасная госпожа. Я бы не советовал вам оскорблять меня, вы ведь в моей полной власти. К тому же…

— Хватит! Что я должна сделать, чтобы вы освободили моих слуг?

Дворянчик едва заметно улыбнулся, обнажив белые острые зубы.

— Ничего!

— Как это ничего?

Улыбнувшись, прекрасный Роберт достал из-под своего монашеского платья маленькую золотую коробочку, открыл ее, взял немного гвоздики и принялся медленно жевать, чтобы придать своему дыханию свежесть.

— Бог мой, ничего! Оцените мою учтивость, я бы сейчас мог вам отомстить за все те бесчисленные неприятности, которые от вас претерпел, начиная с Шатовилена. Так нет же, я ничего вам не сделаю.

— Зачем же тогда вы меня сюда вызвали?

— Справедливости ради. По вашей вине кто-то очень много перенес…

Он щелкнул пальцами, и из толпы бродяг вышла женщина в черном платье и тяжелым шагом подошла к Катрин. При виде ее холодок пробежал по спине графини. Эта бледная, исхудавшая, с осунувшимся лицом женщина лишь отдаленно напоминала Амандину Ля Верн, приветливую, жеманную кумушку из дома Матье Готрэна. Во впавших глазницах безумным огнем светились ее глаза. Она внушала ужас, и перепуганная Катрин решила, что все потеряно.

Зло улыбаясь. Дворянчик наблюдал за обеими женщинами. Белой рукой с кроваво-красным рубином он указал на Катрин.

— Вот та, которую ты просила привести. Сдержишь ли ты теперь данное тобой слово?

— Я сдержу его при условии, что ты отдашь в полное мое распоряжение эту потаскуху, из-за которой убили моего мужа. Обещаешь ли ты мне это?

— Что ты собираешься с ней сделать? Убить?

— Разумеется, но не сразу, не так скоро! Она мне заплатит сторицей за все, что я пережила этим утром на Моримоне…

Крик Катрин прервал ее.

— Она сошла с ума. Утром ее любовник заплатил не за ЧУКИ, причиненные беззащитному старику, а за свое прошлое, грабежи и преступления, и вы это прекрасно знаете, Роберт де Сарбрюк. Вы также знаете, кто я! Не понимаю, Ради какой бесчестной сделки вы хотите отдать меня в руки этой фурии. И вы еще смеете называть себя рыцарем?

Смех Дворянчика прошелся по ее нервам, словно терка.

— Рыцарство? Не говорите мне, что еще верите в эти старые россказни, глупышка! Рыцарство в наши дни — это лишь устаревшее украшение. Оно впечатляет лишь толпу и молоденьких девушек. Вот и все!

— О! Я знаю, какое вы находите ему применение. Я видела, как вы поступаете с женщинами, детьми, стариками, беззащитными крестьянами. Но до сих пор, по крайней мере, вы все-таки уважали своих. Может быть, вы забыли, что я являюсь супругой одного из ваших друзей?

— Вы, наверное, забыли, что мой друг прилюдно назвал вас шлюхой и поклялся прогнать хлыстом, если вы осмелитесь показаться ему на глаза. Он потом отблагодарит меня за то, что я сделаю его вдовцом. Хватит болтать, время не ждет. Дорогая, у тебя с собой или нет то, что ты мне обещала? Тогда дай мне это, и ты сможешь делать все, что угодно, Мы и так слишком долго просидели в этой вонючей дыре.

Страшная улыбка заиграла на бесцветных губах Амандины. Она отступила в глубь погреба и вывела юношу. Катрин показалось, что это Беранже. Но она поняла, что это была лишь его одежда, прекрасный зеленый костюм, которым он так гордился. Катрин в испуге воскликнула:

— Беранже! Что вы с ним сделали?

— Его просто раздели, ему грозит лишь сильный насморк, — злорадно ответила Амандина.

— Запомни,