Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Думая о Мил Адарис — славной, улыбчивой и какой-то уютной девушке, с которой он встречался всего однажды и не предполагал увидеть ее когда-либо снова, Арнинг вдруг впервые за много месяцев погрузился в воспоминания, которых он так упорно избегал. Вот они с Рэл идут по улице, катя перед собой малыша в коляске. Вот он неумело, неловко пеленает сына, а вот — поздним вечером, отчаянно зевая, замывает одну за другой тринадцать испачканных пеленок. Вот он стирает в большом тазу, вот — во втором часу ночи носит малыша на руках, отчаянно желая, чтобы он поскорее уснул, вот — согнувшись, ведет его, держа за руки и помогая сделать шаг, и еще шаг, и еще…

«Ты хочешь, чтобы все это повторилось еще раз?» — задал себе Арнинг непростой вопрос. И неожиданно легко ответил на него: «Да, да, да!». Даррен Даксель был прав: он должен жить не прошлым, а будущим.

Взяв со стола чистый лист бумаги и ручку, Гредер Арнинг аккуратно вывел первую фразу: «Милая Мил!…».

Второй час — Час Признаний.

Автоматическая дверь сама собой распахнулась перед Кэноэ. После темноты первого зала свет второго показался ему слишком ярким, и только через несколько секунд он увидел перед собой множество филитов, заполнявших собой большую многоярусную конструкцию. Это был народ планеты, которая сегодня должна была стать колонией Империи, — рыбаки и крестьяне, моряки и летчики, металлурги и строители, врачи и учителя, военные и священники… Их было не так уж и много — менее двух сотен, но Кэноэ в какой-то момент показалось, что его встречают все два с половиной миллиарда населения планеты.

Проведя вторую часть ритуала, Кэноэ продолжил путь уже в сопровождении целой толпы. У него за спиной шелестели шорохи шагов множества ног и слышался невнятный тихий гул множества приглушенных разговоров. Отныне и до самого конца церемонии он уже не будет один.

- Наири! — Таутинг чуть прикоснулся к руке Наарит.

- Что, Тау?! — лицо ее осветилось улыбкой — точно такой же, как до того проклятого дня, который, наконец-то, изгладился у нее из памяти.

- Мне… мне… я хочу сказать тебе что-то важное!

- Здесь?!

- Конечно! Мы же никуда не спешим, нам не нужно ничего узнавать, ни о чем договариваться, ничего записывать.

- Тогда я очень внимательно тебя слушаю.

- Наири! — произнес Таутинг торжественным шепотом. — Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой — отныне и навечно! Выходи за меня замуж!… Пожалуйста!…

- Тау! — Наарит чуть не задохнулась от неожиданности. — Я… я согласна!… Но обещай мне, пожалуйста, что никогда не будешь расспрашивать меня о некоторых вещах! Не только у тебя, но и у меня есть тайны!

- Конечно, Наири! — Таутинг чуть наклонился, чтобы коснуться губами ее щеки. — Я ни о чем не буду тебя расспрашивать. Все свои тайны мы когда-нибудь расскажем друг другу сами…

Третий час — Час Судеб.

В этом зале Кэноэ увидел филлинский город. Вначале он его не узнал, хотя в пейзаже ему показалось что-то знакомое. Только уже после проведения ритуала он вдруг вспомнил: да это же Реперайтер, столица Горданы! А вон то больше здание на холме — президентский дворец, резиденция Лёрида Кирстена.

Вспомнив о Кирстене, Кэноэ мысленно покачал головой. Горданский президент одновременно и привлекал его необычными знаниями и практическими умениями, и отталкивал своей неразборчивостью в средствах. Да, Буонну, наверняка, будет нелегко выстраивать с ним отношения уже как управителю…

- Итак, наш Реперайтер остался позади, — Кирстен отвел взгляд от огромного плоского экрана, занимавшего всю дальнюю стену амфитеатра. — Подсаживайтесь поближе. Надо обсудить одно дельце.

- Здесь?! — слегка удивился Сеймор Скэб.

- А почему бы и нет? — Кирстен слегка понизил голос. — Раскрою один маленький секрет. Эта ложа построена так, что здесь ничего нельзя подслушать. Любые звуки выходят отсюда только в виде неразборчивого бормотания, которое не расшифрует никакая аппаратура. Верно, Дуган?!

- Да, господин президент! — с удовольствием откликнулся Буремен.

- Поэтому я продолжу. Сегодня утром я имел весьма интересную конфиденциальную беседу с неким полковником Мивлио, заместителем командующего имперскими силами на Филлине.

- Полковником? — переспросил четырехзвездный генерал Могли.

- Этот полковник является племянником губернатора провинции, по-нашему — премьер-министра крупного государства. Причем, по его словам, его дядя вот-вот станет членом Совета Пятнадцати — верховного правительства пришельцев.

- Что же он предложил? — с интересом спросил Могли.

- Терпение, генерал. Полковник Мивлио предложил установить более тесное взаимодействие между нами и военным командованием Космофлота. Причем, как я понимаю, через голову как его непосредственного начальника генерала Пээла, так и управителя планеты.

- Поддерживаю, — сразу же кивнул Могли. — Военный военного всегда поймет.

- Господин президент! — Сеймор Скэб выпрямился в кресле, словно аршин проглотил. — Это авантюра! С Буонном можно и нужно иметь дело! Его позиции достаточно прочны, а интригуя против него, мы опять можем загнать в угол самих себя. Прежде, чем начинать новые комбинации…

- Достаточно, я понял! — оборвал Кирстен своего ближайшего помощника. — А что скажете вы, Тейно?

- Признаться, я бы тоже предпочел поддержать законные власти, — долговязый Тейно Вайкел слегка нахмурился.

- А теперь я вам скажу одну интересную вещь, — Кирстен наклонился вперед, понизив голос почти до шепота. — Этот полковник ничего такого не говорил, естественно, но у меня возникло впечатление, что законные власти у пришельцев могут скоро поменяться! Поэтому я считаю, что с ним надо таки хорошенько посотрудничать! Тем более, что он обещает взамен довольно вкусные плюшки.

- Это опасная авантюра! — упрямо гнул свое Скэб. — Пусть пришельцы сами играют в свои игры! Нам просто нужно проявить верность избранному курсу…

- Сеймор, ты начал бояться риска! — внезапно оборвал Скэба президент. — Это плохой признак. Не забывай, что для пришельцев несмотря на все эти танцы с палками (Кирстен махнул рукой в сторону экрана) мы пока остаемся никем. А чтобы стать кем-то, надо рисковать. Ты понимаешь?!

- Да, господин президент, — наклонил голову Скэб.

И отвернулся, делая вид, что его интересует изображение на экране, чтобы ни Кирстен, ни остальные не видели его лица.

Четвертый час — Час Бдений.

Этот пейзаж был не знаком Кэноэ. Густо фиолетовое небо с сизыми клочьями облаков и огромным низко стоящим над горизонтом темно-красным солнцем. Голая кочковатая равнина, покрытая плотными шарообразными кустами и странными деревьями, похожими на исполинские хвощи, с темной, почти черной листвой. Неровная стена скального обнажения рыже-коричневого цвета, и у ее подножья — несколько домиков изыскательского или научного городка, антенна космической связи, заходящий на посадку катер и аккуратные ряды зеленых делянок под мачтой искусственного солнца.

Форпост Империи на планете какого-то красного карлика, слишком незначительной и негостеприимной, чтобы стать колонией. И все же это крохотное, затерянное в неведомой дали поселение было такой же частью общего целого, как и любое другое, на какой бы планете оно ни находилось.

Империя всегда приходит в другие миры незваной, подумалось Кэноэ. Но, приходя, она остается. Она меняет эти планеты, подстраивая их под себя. Так и здесь, на Филлине, ни один ее уголок в конечном итоге не останется прежним…

-…Если сегодня все пройдет без происшествий, мы получим мирную передышку, — говорил Кир Калансис, несмотря на свой день рождения одетый совершенно буднично и ведущий себя как обычно. — Никому не известно, насколько мирной она будет и сколько продлится, но мы должны использовать это время максимально эффективно!

Министр экономики Моррисон страдальчески вздохнул — еле слышно, но президент уловил этот звук. Может, потому что ждал именно такой реакции.

- Я понимаю ваши чувства, — сказал он мягко. — Но так называемой «нормальной экономики», о которой вы так любите говорить, у нас еще очень долго не будет.

- Господин президент, — Моррисон смущенно опустил голову. — Я ни в коем случае не собираюсь возражать и прекрасно понимаю, что иного выхода у нас нет. Но это вопиющее нарушение объективных экономических законов…

- Каких законов? — улыбнулся Калансис. — Вы просто слишком привыкли к экономике, в которой основной целью является получение прибыли. Мы же здесь нацеливаемся, в первую очередь, на удовлетворение общественных потребностей! Сейчас нам необходимо восстанавливать или создавать заново военную промышленность, защищенную от возможного удара пришельцев. Надо возобновлять добычу полезных ископаемых, снова налаживать транспортное сообщение, возрождать энергетику, запускать производство промышленного оборудования, отстраивать города. Все это важно и очень срочно, поэтому необходимо мобилизовать все имеющиеся ресурсы на выполнение приоритетных задач. Обычные товарно-денежные механизмы мирного времени для этого просто не годятся.