Я — твоя Кошка (СИ) - Нани Кроноцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это он еще даже не знает, что кошка задумала. Иначе не стал бы так радостно говорить!
К моему удивлению, ничего жуткого не произошло. Простейшая бумага о неразглашении, договор о краткосрочном сотрудничестве в рамках дела Гетлимов, вполне типовой, даже без копии паспорта, никаких на крови ритуалов и клятв нерушимых. В чем же подвох? Или я его не заметила?
И пока мы шуршали бумагами, в кабинете становилось все многолюднее. Сначала пришел Рафаил. Я еще не успела соскучиться. С ним за руку шла совершенно роскошная женщина: рыжеволосая, гибкая, вся такая прекрасная. Судя по виду, бессмертная. Типичное великолепие форм и во всем безупречность. А еще, вечных всегда выдавали глаза. Кот как-то сказал, что у всех азеркинов очень странный цвет глаз. Мол, если видишь перед собой нечто особенное — наверняка это иной. У него было именно так. Это я совершенно обычная, хоть вроде бы и не человек. А вот у мамы моей цвет глаз действительно тоже волшебный.
Так о чем это я… А! О бессмертных глазах. Они у великих сверкали, как драгоценные камни, цвет радужки тоже имели поистине ювелирный. У спутницы Фила вгляд отливал янтарем. У него самого — холодом серебра, у Венди (а вот и она, стоит вспомнить!) — драгоценными аметистами. Однажды увидев такие, уже никогда не запутаешься, отличая бессмертных.
Они тихо беседовали в стороне, терпеливо меня дожидаясь. Потом Кот появился, как раз к тому волнительному моменту, когда я потребовала зарплату, а Лер взял вдруг и согласился. Марк настороженно бросил взгляд на карту, все еще украшавшую стену просторного кабинета, нахмурился. Я уловила тревогу.
— Болванки готовы, Павел ждет нас, — тихо сказал мой любимый.
И все сразу затихли, смотря на меня. А я любовалась красивенькой цифрой на счете и тихо мурлыкала. Да, жадинка, да, меркантильная. Пусть сразу знают.
— Иду уже я, иду! — с грустью взглянула на пустой стакан, протянула руку за книгой, взглянув вопросительно на Кота.
— Лю, солнышко, это мой кабинет. Все, что увидишь, в твоем распоряжении.
Он шагнул мне навстречу, взял за руку, тревожно взглянул мне в глаза.
— Ты как себя чувствуешь? — прошептал.
И его совершенно не волновали невольные свидетели этой сцены. Кажется, мужа любимого моего сейчас вообще ничего больше не волновало. Только я и мое самочувствие.
Моя же ты радость хвостатая.
— Я готова!
40. Что творим…
" Настоящее волшебство творится в самых обычных лабораториях«. М. К. Кот «Дневники и записки»
Я все ждала чего-то помпезного от грядущего колдовства. Феи, пляшущие под потолком, гром и молнии, сотрясение воздуха, искры. Туман ядовитый, в конце-то концов!
Но все происходившее перед моими глазами было похоже на сложную лабораторную. В настоящей лаборатории. Шикарнейшей, к слову сказать, но расположенной явно не в Инквизиции.
Мы сюда вышли порталом сплоченной и дружной компанией: Ди с Лером, Фил с Ариной (мне ее наконец-то представили как супругу сиятельного Рафаила и великую ведьму) По дороге прилип еще вредный дракон белобрысый без пары. И мы, «кошки», как нас уже даже в глаза называли.
Пространство лаборатории завораживало своими размерами и обстановкой. Начиная от стен, обшитых чем-то необыкновенным, по виду напоминающим пушистую, голубую траву, и заканчивая высочечнными, в потолок стеллажами, сплошь уставленными стеклянной, лабораторной посудой.
Висящие на высоких штативах пузатые колбы с тонкими усиками длинных бюреток. Бутыли, бутылки, бутылочки и пробирки с пробирочками. Диспенсеры и конденсаторы. Внушительные цилиндры и затейливые газовые ловушки. Пыхтящие натужно увесистые кастрюльки вакуумных эксикаторов. Здравствуйте, дорогие мои, ненаглядные! Я, оказывается, по вам всем невероятно соскучилась.
Шла вдоль стеллажей как завороженная, широко распахнутыми глазами разглядывала всю эту роскошь. В происходящих процессах ничегошеньки не понимала, просто так любовалась. Красиво. Иризирующие яркие жидкости, светящиеся кристаллы.
Нет, волшебство должно выглядеть именно так, я согласна.
Успела подумать и тут же наткнулась на странного человека, облаченного в лабораторный халат. Абсолютно, невероятно, сокрушительно даже обычного и невзрачного человека. С внешностью до такой степени неприметной, что увидь его я уже завтра — в жизни бы не узнала.
Невысокий, но крепкий, он стоял, положив руку на массивный штатив современного микроскопа, и всматривался в спектрограмму, нервно пульсирующую на экране анализатора. На меня не отвлекся, как будто бы каждый день по тропинкам этой лаборатории ходят Илоны. Подумаешь, еще одна пробежала.
— Здрасьте, — ему сказала вежливая я.
— Аве, дражайшие, — голосом заурядным ответил мне человек с микроскопом. — Переоденьтесь и проходите чуть дальше, налево. Я тоже к вам сейчас присоединюсь.
Сказал и прильнул к окуляру азартно. А я ему позавидовала. Вот же самый обычный, простой человек, а командует величайшими, и они его слушаются. Вон, развернулись послушно и строем пошли.
— Павел, я супругу свою украду у вас, если позволите, — Кот меня все же догнал, аккуратненько цапнул за локоток и, дождавшись кивка лаборанта, поволок в уголок строго налево.
— Без людей не справляются даже бессмертные, — я радостно констатировала.
— Ты только что пялилась на величайшего в истории азеркинов и единственного в своем роде бессмертного ведуна, — не скрывая иронии в голосе, произнёс этот гад, то есть муж. — Это был Павел Канин, может, ты о нём уже даже и слышала.
Ну вот! Только Илоночка выстроила закономерность в определении, типа иных, как пришел Павел Канин и все ей испортил! Где красота неземная у этого величайшего, где цвет глаз необычный?
— Не просто бессмертный, а еще и чудовищно древний. Да-да, — Кот уже просто ржал, не скрывая свой смех.
Мы так и притопали к месту общего сбора. Пыхтящая от мысленного напряжения я и хихикающий надо мной очень весело Марк.
Сиятельные и не очень нас встретили недоуменными взглядами. Они уже переоделись, но вовсе не так, как я себе представляла. Никаких лабораторных халатов, шапочек и бахил. Военное обмундирование пугающе-темного цвета, обильно украшенное артефактами всех цветов и размеров.
Великие приготовились к бою? А я? Меня просто съедят или, может, сожгут?
— Люсь, не трусь. Тебе это совсем не идет! — кто-то не в меру ехидный сказал.
— Итак, сьерры, мы решительно начинаем. Занимаем места в ритуале, прошу, — раздалось у меня за спиной, и мимо нас проскользнул Павел Канин. Тот самый, но уже облаченный примерно в такой же прикид, как и прочие азеркины. Он шагнул быстро вперед, и тут я увидела септаграмму, слабо светящуюся на каменном гладком полу.
— А… что мы тут будем делать? — прошептала я громко Коту. Но все услыхали, конечно. Какой
