Я не Монте-Кристо (СИ) - Тоцка Тала

Саломия споткнулась и ухватилась за его локоть, неожиданно Никита согнул руку и положил на ее ладонь свою, удерживая на локте. Так и дошли до пляжа.

— Что за странное название для отеля, «Иллюзия»? — спросила она, когда молчание уж слишком затянулось. — Сюда больше подошла бы какая-нибудь «Мечта». Или «Рай».

— На этом острове началась моя семейная жизнь, — не очень охотно ответил Никита, и у Саломии мороз по коже пошел от его тона, — она продлилась чуть больше месяца. Потому и «Иллюзия», раньше у отеля было другое название, но я не об этом хотел поговорить. Ты согласилась на мое предложение о ребенке, и если ты не передумала, я озвучу свои условия. Я получаю равные с тобой права на обоих детей, то есть и на Даниэля тоже, а для этого будет лучше, если ты все-таки выйдешь за мня замуж. Пускай брачный контракт составят твои юристы, разумеется, на твои деньги я не претендую. И вот еще что… Если у нас все сложится, я не буду против, если ребенок будет не один.

Он умолк и выжидательно уставился на Саломию. Луна отдавала серебром в воде, и каким-то образом его глаза тоже искрились подобно лунной дорожке. Саломия ждала продолжения, но продолжение так и не прозвучало.

— Это все? — уточнила она.

Елагин сначала кивнул, а потом вдруг сделал шаг навстречу и обхватил ее лицо. Она испуганно попятилась, желая высвободиться, но он держал довольно крепко.

— Никита, я не хочу, чтобы ты видел меня …

Он продолжал смотреть ей в глаза, а потом медленно кивнул.

— Хорошо. Но тебе не надо меня бояться. Просто не бойся… — запустил руки под повязку и его пальцы тут же нашли рубцы. — Это все? Ты прячешься из-за двух несчастных шрамов?

Она не успела ничего сказать, он приподнял повязку большими пальцами и прильнул к ее губам, Саломия хотела возмущенно вскрикнуть, но вместо этого из груди вырвался протяжный стон, Никита вздрогнул, а потом поцеловал ее уже по-настоящему. И она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не сорваться и самой не начать отвечать, как раньше, цепляясь за затылок и направляя так, как ей хочется.

Уже туман застилал поволокой глаза и разум, но Саломия сумела справиться с собой, отстранилась и поправила повязку. Она должна это сказать, иначе никогда не узнает.

— А теперь послушай, Никита Елагин, — ее голос звучал совсем хрипло и глухо, — ты обещал отдать мне компанию за ребенка. Отдавай. Это мое условие.

Елагин продолжал удерживать ее лицо, но когда до него дошло сказанное, отдернул руки, чуть ли не оттолкнув от себя Саломию. И тут же схватил ее за плечи.

— Смотри на меня, — не попросил, приказал, долго всматривался в глаза, но Саломия даже не моргнула. — Не понимаю, — прошептал, будто говорил сам с собой, — они нахер тебе не нужны, мои деньги. Что же он тебе такое сделал, что ты так меня ненавидишь, или ты теперь всех мужчин ненавидишь? Неужто ты правда считаешь, что если отомстишь, тебе станет легче? Нет, милая моя, не станет, поверь, я знаю, что говорю. Я отомстил, и что? Сделался счастливее? Ни на секунду. В душе совсем пусто стало, а вот легче — нет.

— Не твое дело, Елагин, — Саломия спокойно увернулась, — просто отдай мне компанию, а для начала уйди с тендера.

— Но если я выиграю тендер, а потом отдам компанию тебе, ты все равно останешься в выигрыше, — сказал Никита с насмешкой, а ее злило, что он не испугался, и что не стал дальше целовать, тоже злило. — Ладно, считай, что поговорили. Иди, готовь контракт, — а потом не выдержал и выматерился, качнув головой в сторону ее бунгало, — Монте-Кристо…

И зашагал прочь.

* * *

Саломия старалась уснуть изо всех сил, но сон никак не шел, в голове звучали слова Никиты о мести и не давали покоя. Кого он имел в виду, кому он отомстил? Конечно, до нее доходили слухи, что пять лет назад Михаил Ермолаев разбился в ДТП, но подробности ее особо не интересовали, неужели Никита как-то к этому причастен?

Она достаточно поворочалась в постели, затем оделась, взглянула на спящего сына и прикрыла за собой дверь. Теплый воздух окутывал с ног до головы, пахло морем, Саломия с удовольствием задышала полной грудью и направилась в сторону ресторана, безошибочно определив, что Елагин должен быть где-то здесь. Ну не мог он просто так уйти спать. Она должна его увидеть, в конце концов, ничего не произошло, они договорились по основным пунктам, можно посидеть на террасе над водой и обсудить детали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Приветливый метрдотель сообщил, что господина Елагина здесь нет, зато он есть в баре и даже предложил проводить Саломию. Она помнила этот бар слишком хорошо, чтобы нуждаться в сопровождающих, и уже через минуту обнаружила там хозяина отеля.

— А, это ты, — сказал тот, сфокусировав взгляд на подошедшей Саломие, — выпьешь со мной?

Она кивнула и села на предложенный стул. Елагин обменялся с барменом одним им известными жестами, и перед Саломией оказался бокал, наполненный напитком золотисто-темного оттенка. Похоже, бывший муж не церемонился и заказал ей виски, но она не стала возражать, поскольку пить все равно не собиралась.

— Твое здоровье, — поднял бокал Никита, Саломия салютнула в ответ и спрятала бокал под повязку. Очень удобно, никто не видит, пьет она или нет, впрочем, Елагин на такие мелочи внимание не обращал. — Что, Монте-Кристо, составила свой контракт?

— Я не Монте-Кристо, Елагин. И у меня для этого есть юристы.

— Да? — он даже не пытался скрыть насмешку. — Я бы так не сказал.

— Кому ты отомстил, Никита? — спросила тихо, он снова усмехнулся.

— Тебе зачем? Не надо тебе знать, давай о другом поговорим. Ты что думаешь, отберешь у меня компанию, бизнес, и моя жизнь превратиться в ад? — он уперся локтями в колени и уставился на Саломию в упор. — Не-а, не превратится. Хочешь, я тебе расскажу, как выглядит настоящий ад? Это когда без конца возвращаешься назад и начинаешь прокручивать свою жизнь поминутно, посекундно, когда понимаешь, где ты мог поступить не так, сделать по-другому, но не сделал.

Саломия затаила дыхание, Никита залпом осушил бокал, и она осторожно подсунула ему свой, подвинув к себе пустой, но Елагин подмены даже не заметил. Он теперь вообще смотрел не на Саломию, а куда-то в сторону.

— Я мог еще в «Амстердаме» забрать ее с собой, плюнуть на все и увезти, если надо, силой. Вообще никакого контракта бы не было, а я на нее даже внимание не обратил. И когда она деньги вернула, я ведь ее домой отвез, почему не к себе домой? И после свадьбы…

— Давай выпьем, — не выдержала Саломия, схватила пустой бокал и спрятала под повязку. Никита согласно кивнул и сделал глоток.

— Я все похерил, Алина, если бы только знала, какая она была, моя девочка… Нежная, красивая, если бы ты видела ее, я ведь надышаться не мог… Скажи, — он схватил ее за руку, — ты знаешь, это правда, что от угарного газа можно просто уснуть?

— Зачем тебе? — прошептала Саломия.

— Я когда думаю, что она спала, мне становится легче. Она просто уснула, моя Мия, и ничего не почувствовала. А иногда я вижу, как она мечется, как ей страшно, — Елагин больно сжал руку Саломие, что она охнула, но он даже не заметил, по–прежнему упершись взглядом в стойку бара. — Я чувствую ее страх, и я знаю, что она звала меня, ждала, что я приду на помощь, но я не пришел…

…Саломия высвободила руку, а потом осторожно провела ладонью по чуть колючей щеке.

— Она спала, — сказала совсем тихо, едва сдерживая слезы.

— Что? — поднял Никита остекленевший взгляд.

— Она спала, Никита, — повторила, задыхаясь Саломия, — я знаю, угарный газ он… усыпляет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Правда? — Елагин поймал ее руку и прижался щекой. — Спасибо. Ты хорошая девчонка, Алина, хоть и пытаешься казаться стервой. Ты иди, я слегка перебрал, из меня сейчас неважный собеседник. Я попрошу парней, тебя проводят.

* * *

Саломия кружила по номеру, будто хищник по клетке, затем подошла к зеркалу и резко сдернула повязку. Разделась, зачем-то рассмотрела себя со всех сторон, а потом достала из косметички подаренный Никитой парфюм. Надела легкую тунику прямо на голое тело, замешкалась, но все же повязала повязку.