Сон в тысячу лет - Елена Кондрацкая

Эйко. – Голос Акиры заставил Мико обернуться, она не услышала, как он вошёл. – Здесь она должна была провести первую брачную ночь со своим возлюбленным. И дворец этот принадлежал им, вернее, правящему клану Оками, – видела волков у главной лестницы? Ты сможешь поселиться здесь, если захочешь.

– Что стало с её возлюбленным? – спросила Мико, возвращаясь взглядом к закату. Если подумать, она никогда не слышала эту часть истории.

– Его звали Изаму. Он долго пытался пробиться сквозь печати, но тщетно. А потом почувствовал, что она умерла. – Акира вышел на балкон и встал рядом с Мико. – Изаму поклялся, что будет ждать её возвращения и обязательно найдёт способ вернуться к ней.

– Что случилось потом? – почему-то Мико чувствовала, что у этой истории не будет счастливого финала.

– Как ни странно, почти через десять лет у него получилось пробить маленькую брешь, но люди помнили его и ждали. Новый император встретил Изаму с армией. Мы не знаем подробностей, но его истерзанный труп раздели, распяли, голову насадили на пику и вернули в брешь, из которой он пришёл. А саму брешь залатали монахи. После этого остров утонул в крови междоусобиц. Клан Изаму и земли Истока лишились правителя, и волков растерзали другие кланы. А продолжение ты, кажется, уже знаешь.

– Хранители положили конец войне, – кивнула Мико.

– Мы многим пожертвовали, чтобы сохранить наш маленький мир. И не хотим его лишиться. Моё решение… относительно Райдэна может казаться тебе жестоким. И сам я могу казаться тебе жестоким, но, Мико, я просто хочу, чтобы моему дому ничего не угрожало. И я сделаю всё, чтобы его защитить. Это мой долг как Хранителя. И я очень хочу, чтобы ты была на моей стороне.

Акира повернулся и коснулся щеки Мико. В янтарных глазах тонуло закатное солнце.

– Правильные решения часто причиняют боль. О Райдэне плачет и моё сердце, но он сам привёл себя к этому исходу. Прошу, жемчужинка, не разочаровывайся во мне.

Он наклонился к ней и поцеловал, а Мико ответила, надеясь, что это успокоит её рвущееся из груди сердце. Но отчего-то стало только больнее.

Глава 39

Лист горящего клёна

Ёкаи начали собираться на Хого ещё до заката. Со своего балкона Мико видела, как они взбираются по бесконечной лестнице, что начиналась у самого подножия горы и насчитывала тысячи ступеней. Одни шли пешком, других несли в паланкинах слуги, и все проходили через огромные тории, кланялись и продолжали путь ко дворцу, чтобы занять своё место на площади в ожидании церемонии. Рогатые, хвостатые, похожие на людей, зверей и рыб ёкаи галдели и шумели – они явно явились сюда гулять и праздновать. Мико кожей чувствовала их нетерпение – оно пропитало воздух и стало практически осязаемым. После церемонии их ждали дикие танцы до самого утра, еда и выпивка – такой и должна быть ночь Красной Луны. Ночь, когда магия особенно сильна, а боги закрывают глаза на мир у себя под ногами.

Мико всеобщее возбуждение заставляло нервничать. Хотелось сбежать от него подальше и не возвращаться. Но последнего она себе позволить не могла, а потому сбежала в ближайший сад, надеясь там найти потерянное спокойствие и настроиться на скорую церемонию.

Дворцовый сад больше напоминал дикий лес, и если бы не выложенные камнями дорожки, Мико легко потерялась бы среди вековых деревьев и поросших мхом валунов. В лесу дышало и пахло сыростью влажное лето и оказалось удивительно тихо. Едва Мико ступила в тень ветвей, гомон толпы стих и даже цикады смолкли, только где-то вдали шелестел водопад. Вместе с лесом стихла и буря в её душе – не исчезла, нет, просто притихла ненадолго, позволяя мыслям пробиться сквозь тревогу и страх, давая Мико возможность наконец их услышать.

«Я не хочу, чтобы Райдэн умер».

Только эта мысль звучала в голове чётко и ясно. Только это желание пекло и болело в груди. И Мико не знала, что с этим делать. Не знала, как помочь тому, кто уже столько раз её спасал. За этими мыслями приходили другие – они несли с собой отчаяние. Мико не знала, где держат Райдэна и когда его собираются казнить. Акира же начинал злиться каждый раз, когда она пыталась это выяснить, и напирал на то, что единственное, о чём Мико стоит думать сейчас – предстоящая церемония.

Возможно – эта мысль согревала надеждой, – после праздника, когда Мико проявит себя, когда обретёт новый статус в глазах ёкаев, они не смогут ей отказать? Хотя бы позволят увидеться с Райдэном, и уже тогда она придумает, что делать.

Среди деревьев что-то мелькнуло. Красный клён? Мико пригляделась. Разве такое возможно – красный клён в самый разгар лета? Во дворе дома Мико тоже рос клён. Старое раскидистое дерево, посаженное прадедом отца. Оно краснело ближе к середине осени и опадало с первым снегом. А иногда и позже – Мико любила смотреть на яркие листья, укутанные в белую вуаль. Но такого, чтобы клён стоял красным в середине лета, она ещё не видела. Впрочем, пора бы уже перестать удивляться подобным чудесам в землях Истока. Мико приблизилась к дереву, желая разглядеть его получше.

Клён был высокий и явно очень старый – ствол ей не удалось бы обхватить, даже будь руки в два раза длиннее. Красные листья были больше и ярче, чем у обычных деревьев. Они напоминали кинжалы – тонкие и острые, а еще казались Мико странно знакомыми. Она протянула руку к ближайшему листу и невольно вскрикнула – острая грань порезала кожу. На указательном пальце выступила яркая капля крови, и Мико собрала её губами, хмурясь и ругая себя за неосторожность.

– Это ветреный клён, – раздался за спиной знакомый старческий голос. – Поднимет тебя в воздух и рассечёт крыло бабочки.

Дедушка Кио неторопливо шёл по дорожке, опираясь на длинные руки. А Мико наконец поняла, где уже видела эти листья – из них был сложен веер Райдэна.

– У моего… – она заколебалась, – друга есть такой веер. Не знала, что листья ещё и острые.

– А-а-а, – протянул дедушка Кио, поравнявшись с Мико и взглянув на дерево. – Твой друг, должно быть, тэнгу. Только они знают, как управляться с листьями клёна, и держат это знание в секрете. Большие умельцы эти тэнгу, всё что угодно способны превратить в оружие. Давным-давно, несколько тысяч лет назад, ёкаями правил клан тэнгу. В кровопролитной войне их свергли волки-оками. Оками боялись мятежа и всем тэнгу отрезали крылья, даже младенцам, решив, что без крыльев, униженные и сломленные, они не будут угрозой. Тогда-то хитрецы-тэнгу и научились использовать ветреный клён, чтобы продолжать летать. Их месть оками была жестокой… крайне жестокой… – Дедушка Кио поднял глаза к небесам, будто вспоминая события, свидетелем которых был сам. Тяжело вздохнув, он поднял с земли опавший лист и подставил солнцу так, что прожилки засветились, пропуская лучи. – Волкам-оками понадобилась тысяча лет, чтобы возродить свой род. Нам всем очень повезло, что до этого кошмара и после него тэнгу выбирали путь мира. Очень повезло. И мне жаль, что трое Хранителей допустили ту же ошибку.

Дедушка Кио выпустил лист из пальцев, и тот медленно заскользил вниз, качаясь на потоках воздуха, мягко опустился на траву и вспыхнул, обратившись в пепел.

Мико, наблюдавшая за этим, вздрогнула и подняла обеспокоенный взгляд на дедушку Кио.

– Какую ошибку? – спросила она.

– Обломали крылья своему другу, – ответил дедушка Кио, заложив четыре руки за спину и беззаботно улыбаясь. – Поверили, что униженный и сломленный, он больше не будет для них угрозой.

– Что вы имеете в виду? – Взволнованная Мико развернулась к нему всем телом. – Вы что-то знаете? О Райдэне?

Дедушка Кио пожал плечами:

– Ничего не знаю. Я пришёл, чтобы отдать тебе это. – Он забрался рукой за пазуху и извлёк оттуда чёрную персиковую косточку. – Ты забыла в рёкане.

Мико удивлённо моргнула и подставила руки. Сухая косточка упала на ладони.

– Вы же сказали, что в ней нет ничего особенного, – пробормотала Мико.