Новая Орда - Андрей Посняков

– Их хан Темюр послал? – спросил сам себя Хряжский. – Зачем только?

Всадники вдруг застыли как вкопанные, не доскакав до середины луга. Один из них, по всей видимости, главный, выехал вперед на белом коне и, не особенно торопясь, направился к спорщикам. Широкоплечий, статный, в черном, с серебром, панцире, в дорогом плаще алого, бьющего по глазам, шелка, с непокрытой головой. Не-ет, это не простолюдин – ишь как восседает! Кто ж такой-то?

– Князь Егор!!! – узнав, вдруг ахнул Никита Купи Веник.

Ахнул и, забыв про все, бросился навстречу Вожникову.

– А, мой верный Никита! – Егор рассмеялся в седле. – Давай, зови сюда всех воевод, а я пока с Хряжским побеседую – это ведь он там красуется?

– Он, он, собака злая! – Старый ватажник не скрывал радостных слез. – Я позову, позову, княже!

– Давай.

«Князь Егор…» – прошелестело в обеих ратях.

Князь Егор жив, вот он! Ужо теперь наведет порядок, и… Может, и сечи не будет? Заозерский князь умом да мудростью славится.

– Здоров будь, князь Иван, – подъехав, Вожников спокойно, словно бы ничего тут вокруг такого не происходило, кивнул московиту. – Это хорошо, что уже войско собрал.

– А говорили – ты ранен.

– Врут! – Егор улыбнулся, подождал отставших воевод и обратился к ним: – Вот что, други, Темюр-хан предал нас, возжелал перессорить да, пооодиночке разбив, ринуться, как когда-то Едигей, в набег на Русь-матушку, от чего нам всем – и московитам, и новгородцам, и заозерцам – хорошо не будет, особенно если войска свои здесь положим. Так что, князь Иван, будем и дальше потакать коварному ворогу?

– А че я-то? – выпучив глаза, князь Хряжский по-детски обиженно повел могучим плечом. – Я – ничо. Я – как все. Ты ж у нас старшой – вот и командуй.

– Затем и явился, – хмыкнул заозерский властелин. – Вас, между прочим, татары уже окружают. Значит, ты, князь Иван, давай, по левую руку от града пройдись, полк левой руки ханский разгроми да ворвись в их лагерь – там еще серебришка да злата с крымского похода осталось. Все твое, все меж людьми своими поделишь, а у других… другая добыча будет.

– От это славно! – не скрывал радости князь Иван. – Всегда знал, что ты, Егорий, мудр зело! Так я поеду, ага?

– Удачи!

Хряжский ускакал было, но тут же явился обратно, кивнул на Гафурову рать:

– А эти-то, князь, кто такие? Никак татары?

– Это мои татары, – усмехнулся Егор. – Точней, одной знакомой женщины. Очень хорошей знакомой.

– А-а-а, ну раз так…

Умчался Хряжский. Дернулись, тронулись московские рати – предателей Темюр-хана громить пошли. А чего они злое умыслили? Наказать надобно – так только справедливо будет. Да и серебришко со златом пригодится вполне.

Хлыновцев и новгородцев, придав им для усиления часть людей Гафура-мирзы, Вожников отправил против полка правой руки Темюр-хана, а свою заозерскую дружину – на окраину, на подворье.

– Ты там, Никита, за старшего. Действуй. Да! Там мои ребята еще должны подойти – аркебузиры – так смотрите, друг друга не перебейте. Они, если что, вперед гонца пошлют.

Ватажник скосил глаза:

– Какие-какие бузиры?

– Арке… бузиры. Короче, стрелки. Ну, Бог в помощь, Никита.

– А ты, княже, как?

– А мы тут с Федором да Гафуром с отрядцем во дворец прокатимся. Есть там еще дела. – Князь неожиданно усмехнулся. – Тем более, пленники говорили – тут маршрутки уже вовсю ходят. Молодец синьор Феруччи, даром времени не теряет, работает Сарай-сити-тур!

На заднем дворе ханского дворца, за садом, у старого птичника, горел большой костер, кипела в огромном котле водица. У котла, на помосте, стояли, заботливо поддерживаемые до поры верным ханским нукером Айдаром, привязанные спина к спине Азат и Мара. Так хан решил, чтоб казнить их вместе. Раз уж этот глупый мальчишка, Азат, беглой невольнице помогал.

Пылал, пылал костер – стоять рядом жарко! – кипела вода, булькала. Айдар-бек нетерпеливо посматривал на своего господина – давно пора бы уж знак подать, а то сам тут от жары сваришься. Сварить эту парочку да приступить скоренько к другой, куда более длительной и изысканной забаве: Темюр-хан вовсе не простил танцовщице ни своевольства, ни – самое главное – влияния на народ. Помнил хан, помнил, как летели во дворце стекла! Ныне зачинщики уже выявлены, схвачены да ждут казни. Пусть ждут – сперва эту казнить, казнить люто – медленно содрать с живой кожу да набить соломой – сделать чучело. Знаменитая танцовщица Ай-Лили всегда при хане будет, можно перед гостями хвастать! Почему нет? И у иранских властителей такие шутки в ходу, и в Мавераннахре. Чем он, великий Темюр-хан, хуже? И пусть подданные – подлая чернь! – боятся, пусть дрожат, пусть свое место знают – у ханских подошв. Ишь, чего удумали – стекла бить.

Ай-Лили уже привели, раздели, привязали к помосту. По ханскому указу, палач несколько раз по спине строптивой танцовщицы прошелся плетью – разорвал кожу в клочья. Ага, не выдержала девка, вскрикнула. Подожди, еще не так закричишь…

Сидя на вынесенном во двор золоченом троне в ослепительно-белой чалме, хан улыбнулся, махнул рукой – пора. Пока тут казнь, верные полководцы расправятся с урусами, преподнесут победу на блюде. Да чего им и делать-то, когда сам хан – мудростью своей – уже все устроил.

Тягуче запела зурна. Зарокотали барабаны. Исходящий потом Айдар-бек с облегчением вздохнул – ну, наконец-то!

– Ты только не бойся, – разбитыми в кровь губами зашептал Азат. – Это быстро и, наверное, не больно – раз, и все…

Мара улыбнулась:

– Я и не боюсь, ведь мы с тобой – вместе. Наверное, и на том свете вместе будем, а?

– Думаю, да. Ведь не может же так быть, чтоб не вместе, ведь мы же…

Айдар-бек ухватил обоих за плечи, развернул… И стальная хватка его вдруг ослабла, мало того, сам нукер полетел с помоста вниз головой, словно его кто-то сшиб. И в самом деле сшиб! Азат мог бы поклясться, что слышал сейчас свист… так свистят короткие арбалетные стрелы!

Все вокруг заволновались, заоглядывались непонимающе – что, что такое?

Следующая стрела – тут же – пробила горло самому великому хану! Он так и остался сидеть на троне, пригвожденный к высокой спинке короткой стальной стрелой. Только жизнь быстро вытекала из него вместе с кровью.

Бухх!!!

Ударила пушка!

Азат удивленно моргнул, глядя, как разметало в щепки ворота, и сквозь сизый пороховой дым ворвались во двор всадники в сверкающих латах… А с крыши, улыбаясь, спрыгнул… князь Егор и еще двое воинов!

Настоящий князь, не тот – отрок это сразу почуял. С арбалетом в руках, вполне довольный. Враг! Бывший враг… а вот сейчас…

– Выходит, дервиш-то был прав, Мара, – шепотом промолвил Азат.

– Какой еще дервиш? Ой, глянь, что творится-то! Похоже, нас с тобой варить сегодня не будут.

Напрасно князь Егор предполагал, что с ликвидацией «осиного гнезда» – Темюр-хана и его ставки – все закончится. О, нет, большой отряд ордынцев, численностью до пяти тысяч сабель, неожиданно контратаковал и, прорвав ряды московского войска, вырвался на степной простор. Он мог натворить немало бед, этот отряд, тем более под командованием бесстрашного и решительного полководца – Ибрагим-бека.

– Думаю, они ударят по городу, – выслушав гонцов, настороженно промолвил князь. – Эх, жаль, нет стен – это плохо.

И впрямь, самым разумным сейчас было бы встретить Ибрагим-бека в степи и не пустить в столицу, не дать ворваться на улицы – потом попробуй, выгони!

«Полковник» Гафур-мирза согласно кивнул:

– Так и надо сделать. Предлагаю взять с собой пушки.

– И пехотные каре! – улыбнулся Егор.

Как раз очень вовремя подошла генуэзская пехота Онфимио. Аркебузиры, арбалетчики, пикинеры… Князь еще прихватил с собой своих заозерцев.

Оранжевое солнце садилось за синей грядой утесов, падало в степь, плавя закатом травы. Темно-голубой короткий вечер быстро перешел в бархатно-звездную ночь с серебристой луной, и расположившийся в дюжине перестрелов от города – у тракта Великого шелкового пути – Вожников устало повел плечами: как он и предполагал, Ибрагим-бек не успел перегруппировать силы и напасть сразу, вечером. Его пять тысяч следовало ждать утром, скорее всего – очень рано, если, конечно, они захотят прорваться в город.

– Захотят, – поглядывая на пламя горящих в степи костров, ухмыльнулся Гафур-мирза. – Куда им еще деться-то? В Хорезм? Так там эмир Едигей с Джелал-ад-Дином.

«Если те еще живы», – кивнув, подумал Егор, вспомнив Яндыза и Дану.

Эти двое друг друга стоят, так что ежели Едигей с Джелал-ад-Дином все еще живы – так это весьма ненадолго.

Жарко горели костры, перекрикивались часовые, а периодически выскакивающие из ночи всадники приносили важные вести.

Передовой разъезд Ибрагим-бека уже рядом! Стоят, считают костры… Вожников улыбнулся – пускай считают: там, где костров меньше всего – там засада.