Бег сквозь лабиринт - Татьяна Величкина

— Verzeihen Sie, ich sage auf Deutsch schlecht, es wird ausreichen? — осторожно спросила она и увидев довольную ухмылку официанта, добавила, — Mir ist der Wohnraum notwendig, helfen Sie bitte.

— Du russisch?? — почему-то спросил он и его вопрос насторожил её, не зная почему, ей не понравились его колючие маленькие глазки, но она все-таки ответила немного с вызовом, может потому, что не хотела показать, как напугана.

— Ja, und was es so merklich?

— Gut sprechen auf Deutsch, — более дружелюбно улыбнулся он, — Jetzt werde ich mit dem Wirt reden. Erwarten Sie.

Наташа села на высокий стул в ожидании и подперев подбородок руками, закрыла глаза. Осталось совсем немного, сейчас она разденется и ляжет спать. Спать, хотелось ужасно спать. Она очнулась от легкого прикосновения к плечу. Наташа вздрогнув, открыла глаза, пробормотав по-русски «извините».

Перед ней стоял высокий стройный мужчина с длинными светлыми волосами, которые были аккуратно затянуты в хвост на затылке. Его голубые глаза, казалось, излучали свет, он был очень красивым, по мнению Наташи, наверное, много сердец разбил. Стоп, одернула она себя, о чем это я.

— Добрый вечер, — произнес незнакомец на безукоризненном русском языке, — Ян Зингер, — он протянул свою руку с длинными пальцами, на которых были длинные, как у женщины ногти, аккуратно подпиленные покрытые как показалось Наташе прозрачным лаком.

— Натали, — выдавила она, из себя не желая назвать свое настоящее имя, — Натали Вольф.

— Мы ждали вас, — улыбнулся Зингер, показывая безупречные зубы, — я хозяин этого дома, пойдем со мной дитя, я покажу тебе твою комнату.

Ничего, не понимая, Наташа последовала за ним, какая-то половина в ней толкала ее и просила немедленно убираться отсюда, но вторая была сильнее и словно по неведомому зову следовала за Зингером, так словно была знакома с ним сотню лет. Он легко поднимался по ступеням узкой каменной лестницы, словно весил не больше перышка, что-то было в нем завораживающее, и Наташа не могла понять, почему безропотно следует за ним. Поднявшись, как показалось ей на третий этаж, они оказались у массивной двери, он прикоснулся к ней и произнес.

— Солк, — в двери щелкнул замок, и глазам Наташи предстала просторная квартира. Она последовала за Зингером и вздрогнула от хлопка, дверь закрылась и явно не собирала выпускать мышку из мышеловки.

— Не бойся, Натали, — он провел рукой по ее волосам, — тебе будет здесь лучше, здесь они тебя не найдут, потому, что я наложил на замок заклятие древних духов.

Наташа чувствовала, как начинают дрожать ноги. Она не могла больше стоять и, рухнув на кровать, почувствовала неимоверную слабость.

— Мы искали тебя, ты не просто девушка, ты настоящее лакомство и радуйся, что ты попала ко мне, а не к темным сущностям, так жаждущим твоей крови. Тебя бы они просто сожрали. Знаешь, — Зингер пододвинулся к ней ближе и, склонившись, прошептал почти у самой щеки, — таких как ты больше не существует в целой вселенной, ты последняя из рода валькирий из тех, кто дарит любовь и свет. В твоем нынешнем положении лучше оставаться под моим покровительством, иначе тебе просто грозит смерть. Ты еще не понимаешь, как уникальна, но нельзя жить с таким даром только для себя. Мы можем помочь друг другу, наша помощь будет двусторонней. А пока отдыхай, тебе нужен сон, — он коснулся ее щеки губами, и Наташа почувствовала, как закружилась голова и она проваливается в темноту и пустоту, в мягкую тьму, осязая всем телом опасность и желание остаться здесь навечно.

Снова лабиринт, давно ей не снился этот сон, который опять, как предупреждение пытался что-то показать, сказать… колючий кустарник поднимался из-под земли, становясь, неприступной стеной слева и справа. Наташа шагнула вперед и поняла, что ей снова придется искать выход, которого нет. За спиной она слышала чьё-то дыхание. Может остановиться и не бежать, может, все в том, что я боюсь и убегаю, может все нужно просто принять, повернувшись лицом к этой опасности. Наташа обернулась и увидела, как на нее надвигается тьма, ей почему-то вспомнился дом, где они с Антоном спускались в подземелье. Как из щелей дома начало надвигаться нечто, она помнила глаза этого нечто, темные с красными сосудами на пожелтевших белках. Сейчас почему-то она вновь почувствовала этот страх, словно перед ней стояло древнее, как сам этот мир зло, не привыкшее отступать. Здесь, в мире снов, была его территория и его власть, Наташа поняла это и, повинуясь, словно испуганное животное какому-то инстинкту рванулась вперед, она не смогла остановиться и, не оглядываясь, бежала, чувствуя, как под ногами дрожит земля. Что-то неведомое надвигалось на нее.

Наташа посмотрела под ноги и поняла, что все повторяется снова. Босая она бежала по острым камням, сначала не ощущая боли, но теперь ее ноги словно пронзило огнем, она упала и, разодрав руки до крови, поняла, что в одном из снов она видела на своих руках кровь. Это была ее кровь. Платье было слишком длинное, она вспомнила, что уже была в этом платье. Преодолевая боль, она поднялась на ноги и вновь ощутила дежа вю, словно какое-то смутное воспоминание. На ней было белое платье, такое, какое бывает у невест. Теперь она поняла, почему низ изорван и забрызган кровью. Странно, но в этом сне, Наташа вспоминала все свои предыдущие сны, как будто это было совсем реальное место, а не игра подсознания.

Она сделала шаг и почувствовала, все настолько отчетливо, будто это был не сон, а самая, что ни на есть явь. Легкое дуновение ветра трепало ее волосы, запах прелой листвы и сырой земли становился сильнее, еще было что-то, но Наташа не могла понять. Оно дышало и, казалось, звало ее, но Наташа не чувствовала страха, он словно спрятался в глубинах ее души.

— Натали, — тихо шепнуло что-то, и звук этого таинственного шепота разлился, словно звон колокольчиков над ее головой. — Натали, — чуть громче позвал голос, и она почувствовала, как постепенно ее начинает обволакивать липкий ужас, тот который остался в далеком детстве, когда мы все боимся темноты. Когда нога сползает с кровати и ты, просыпаясь быстро, засовываешь ее обратно под одеяло, опасаясь неведомых сил спрятавшихся под кроватью. Когда, оставшись один дома, включаешь свет во всех комнатах и ждешь за занавеской в ванной увидеть что-то такое, что навсегда останется с тобой.

Именно это чувствовала Наташа и поэтому ей оставалось лишь одно, бежать вперед не жалея сил или проснуться. «Я должна проснуться»- повторяла она, летя сломя голову, но у нее ничего не выходило. Ветер усиливался, и звук голоса становился все явственнее, словно нечто приближалось с каждой минутой.

— Натали! — прогремело, наконец, у нее над ухом, Наташа подняла глаза и увидела рваную тень, несущуюся на нее. Закрыв руками лицо, она закричала и проснулась. Так было всегда, неизменно ее что-то пугало и она просыпалась с криком и в слезах. На этот раз слёз не было, но ощущение ужаса не покидало ее.