Флагман штурмовой авиации - Семен Донченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Используя высокую эффективность ударов артиллерии и авиации, войска главной группировки фронта форсировали Нейсе и начали успешное продвижение вперед.
В начале прорыва первой полосы обороты противника 3-я и 5-я гвардейские армии подверглись сильному артобстрелу и контратакам. Наши войска вынуждены были приостановить движение.
По приказу командующего франтом генерал В. Г. Рязанов поднял в воздух сто штурмовиков; корпуса и под прикрытием истребителей нацелил их в район Кобельн, Емлитц, Мускау. Огонь вражеской артиллерии вскоре был подавлен, войска противника прижаты к земле, а контратаки сорваны. Теперь в сражение вступили передовые бригады танковых армий.
Помню, утром следующего дня войска фронта прорвали вторую оборонительную полосу, именуемую "Матильдой", и устремились к третьей - реке Шпрее. На каждом рубеже, развернулись кровопролитные сражения: гитлеровцы дрались отчаянно, понимая, что отступать уже, некуда..
А мы упрямо шли вперед, сменяя, аэродромы с непривычными названиями.
...Генерал Рязанов склонился над картой, вглядываясь в черные кружки населенные пунктов, зеленые пятна лесов, прожилки дорог. Получая, точные сведения от воздушных разведчиков" он знал район боевых, действии наизусть. Знал и то, что многие грунтовые аэродромы находятся в непригодном состоянии. Тылы отстают...
Оторвавшись от карты, сказал в раздумье:
- Вот какое дело, Семен Алексеевич! В плане взаимодействия с танкистами принято решение захватить в тылу немцев аэродром, посадить там полк и организовать боевую работу. Иного выхода нет. Имеющиеся в нашем распоряжении взлетно-посадочные площадки раскисли. Батальон аэродромного обслуживания с запасом горючего, боеприпасов и продуктов питания ушел с боевыми порядками танкистов с целью "принять" из их рук отбитый у немцев аэродром и встретить там наших штурмовиков. Возьмите лично полк Чернецова и вылетайте на этот аэродром. - И назвал Цвитов, расположенный южнее Берлина.
Я взглянул на карту, и меня взяла оторопь: это же в сотне километров от переднего края, в глубоком тылу гитлеровцев! Но приказ есть приказ.
С оперативной группой штаба мы перелетели на аэродром. Разместили полк, заправили самолеты горючим и боекомплектами, стали готовить его с подполковником Чернецовым к боевым действиям.
После осмотра аэродрома, который нам уже сдали танкисты, решено было в направлении двух дорог, ведущих с востока и запада, а также у просек леса поставить секреты. Для их усиления из бойцов БАО мы организовали подвижную группу на автомашине. Установили дежурство воздушных стрелков на трех "илах", укрепив самолеты в горизонтальном положении. Пару штурмовиков "подвесили" над аэродромом - для ведения разведки и на случай отражения нападения противника с земли.
Связь с командиром корпуса держали постоянную. На повестке дня стояли как бы две задачи: первая - поддерживать наших танкистов, пробивающихся на север к Берлину, и вторая - не дать отступающему противнику возможность разгромить аэродром.
С рассветом началась боевая работа: штурмовики па рами обнаруживали блуждающие группы противника, рассеивали их, постоянно докладывали данные о наземной обстановке. Во второй половине дня ведущий одной патрулирующей пары доложил по радио, что в пяти-шести километрах движется к аэродрому танковая колонна численностью до тридцати единиц.
Ситуация складывалась довольно-таки критическая. Дао команду подготовить все самолеты к вылету, я решил провести доразведку с воздуха.
При подлете к колонне, направляющейся к Цвитову, возникло сомнение: могут ли потрепанные в бою немцы двигаться так уверенно. Спустившись ниже, обнаружил наши тридцатьчетверки. Сделав над ними круг, увидел машущих танкистов. Покачав им в ответ крыльями, передал на аэродром: "Вылет отставить!"
Как оказалось, через Цвитов форсированным маршем спешили к Берлину танкисты генерала А. А. Лучинского.
Огненный вал уже захлестывал логово фашизма. Одновременно танковые соединения, взаимодействуя с общевойсковыми, осуществляли маневр по окружению и расчленению берлинской группировки.
Так, в кольце окружения оказались две изолированные между собой группировки: одна - непосредственно в Берлине, другая, получившая название франкфуртско-губенской и состоявшая из 14 дивизий и ряда отдельных частей, в лесах юго-восточнее его. Эту группировку Гитлер намеревался использовать для деблокирования своей столицы.
Перед штурмовиками корпуса встала весьма ответственная задача: во-первых, помочь 4-й танковой армии надежно закрыть пути выхода противника на юго-запад, во-вторых, не допустить к Берлину 12-ю армию Венка и, в-третьих, не выпустить остатки 9-й армии противника, уже раздробленной нашими ударами и прорывавшейся в районе Луккенвальде на запад, в американскую зону.
Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов продолжали штурмовать Берлин и в то же время занимались планомерным уничтожением живой силы и техники армии Буссе, двигающейся к Берлину для соединения с армией Венка. Куда бы разрозненные блуждающие "котлы" не пытались прорваться, их повсюду встречали истребительно-противотанковые полки и бригады.
"Не было спасения врагу и от нашей авиации, - впоследствии писал член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал К. В. Крайнюков, непрерывно преследовавшей и беспощадно уничтожавшей большие и малые "котлы". Гитлеровцам особенно крепко досталось в районе Барута, где образовалось настоящее кладбище разбитых и обгоревших немецких танков, бронетранспортеров и другой боевой техники. Мощные удары по врагу наносили эскадрильи и полки 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса..." {34}
Оценивая обстановку, в частности связанную с деблокированием окруженной берлинской группировки, маршал И. С. Конев на совещании в штабе фронта сказал: "Думаю, что Лелюшенко при поддержке Рязанова сумеет охладить пыл Венка..."
Прибыв в штаб корпуса, Василий Георгиевич ознакомил меня, полковника Шундрикова и генерала Баранчука с приказом, в котором четко определялись задачи по отражению контрудара 12~й армии немцев. Затем генерал Рязанов отбыл в полки.
...Выслушав доклад майора М. Степанова, командир корпуса приказал вызвать Героя Советского Союза старшего лейтенанта Т. Бегельдинова. В ожидании летчика склонился над крупномасштабной картой.
Задача была сложной: подойти к Берлину со стороны Луккенвальде. Там западнее города был мост. Следовало осмотреть его. Затем - курс на Потсдам. Разведку провести аккуратно. Высота полета домой - пятьдесят-восемьдесят метров.
Уловив удивление Бегельдинова по поводу указанной высоты, генерал сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});