Путь Моргана - Колин Маккалоу

– Однажды ночью мы с Недди перебрали рома в «Лебеде» на Темпл-стрит, – рассказывал Уильям Коннелли, дружески похлопывая по плечу Эдварда Перрота. – Не знаю, что случилось потом, но очнулись мы в бристольском Ньюгейте, а в прошлом феврале нас приговорили к семи годам каторги в Африке. Похоже, мы украли чью-то одежду.

– За год, проведенный в тюрьме, вы почти не отощали. Я сам всего несколько месяцев назад сидел в Ньюгейте, – заметил Ричард.

– Так ты из Бристоля?

– Да, но судили меня здесь. Преступление я совершил в Клифтоне.

Судя по густым пепельным волосам, короткому носу и живым синим глазам, в жилах Уильяма Коннелли текла ирландская кровь. Крупный толстый нос неразговорчивого Эдварда Перрота, выдающийся вперед подбородок и бесцветные волосы свидетельствовали об истинно английском происхождении.

Двум заключенным из Уилтшира, Уильяму Эрлу и Джону Кроссу, было на вид не более двадцати лет, они успели подружиться с двумя бристольскими юношами – Джобом Холлистером и Уильямом Уилтоном. Само собой, простодушный Джо Лонг потянулся к молодым заключенным, едва их втолкнули в общую камеру, и как ни странно, к этим пятерым примкнул Айзек Роджерс. Но, поразмыслив, Ричард решил, что в этом нет ничего удивительного. Благодаря зрелому возрасту и мрачной славе грабителя с большой дороги Айзек пользовался среди молодежи уважением, которого не мог добиться от остальных обитателей глостерской тюрьмы с тех пор, как его приговорили к виселице.

А потом привезли заключенного из Монмута, которому тоже предстояло отправиться в Вулвич, и он сообщил, что его зовут Уильям Эдмундс.

– О Боже! – воскликнул Билл Уайтинг. – Из двенадцати человек пятеро носят имя Уильям! Значит, так: меня вы будете звать Биллом. Уилтон из Бристоля напоминает мне плаксу Уилли – пусть и зовется Уилли. Коннелли из Бристоля будет у нас Уиллом. Эрл из Уилтшира – Билли. Но как же нам звать пятого? За что ты угодил сюда, Эдмундс?

– За кражу теленка в Питерстоуне, – признался Эдмундс с отчетливым валлийским акцентом.

Уайтинг затрясся от смеха и поцеловал возмущенного валлийца в губы.

– Еще один скотоложец! Я позаимствовал барана на одну ночь, хотел хорошенько отделать его. Но о телятах я даже не помышлял!

– Не смей больше так делать! – выпалил Эдмундс, с отвращением вытирая рот ладонью. – Спи с кем угодно, только не со мной!

– Он валлиец, к тому же вор, – с усмешкой подытожил Ричард. – Значит, будем звать его Тэффи[12].

– Тебя тоже приговорили к виселице? – спросил Билл Уайтинг у Тэффи.

– Дважды.

– За одного теленка?

– Нет, я сбежал и украл второго. Но в то время в Уэльсе назревал бунт, поэтому никому не хотелось отправлять на виселицу валлийца даже в Монмуте, вот меня и помиловали, – объяснил Тэффи.

Ричард сразу почувствовал к Тэффи такое же расположение, как к Биллу Уайтингу и Уиллу Коннелли. Настроение валлийца менялось ежеминутно – так на поросший лиловым вереском склон холма то падают лучи солнца, то набегает тень. Впрочем, давние предки Ричарда тоже были родом из Уэльса.

Кузен Джеймс-аптекарь прибыл в Глостер как раз вовремя, пятого января, нагруженный мешками и ящиками.

– Акцизное управление выплатило тебе пятьсот фунтов в конце декабря, – сообщил он, отдышавшись. – Я привез шесть новых фильтров, пять из них – в медной оправе и с медными блюдами. Они пригодятся тебе для того, чтобы позаботиться о здоровье всех пятерых друзей.

– Пятерых друзей? – озадаченно переспросил Ричард.

– Джимми Тислтуэйт написал мне, что в плавучих тюрьмах заключенных разбивают на отряды по шесть человек, которым предстоит жить и работать вместе. – Об остальных подробностях жизни на судах Джеймс умолчал, не желая заранее пугать Ричарда. – Вот почему я привез еще пять новых сундуков с такими же вещами, как в твоем, но поменьше размером. А вот и твой ящик с инструментами.

Ричард присел и задумался, а потом решительно покачал головой:

– Нет, кузен Джеймс, инструменты я не возьму. В Ботани-Бей они мне понадобятся, но чутье подсказывает мне, что, если они останутся у меня сейчас, их отберут в пути. Пусть пока побудут у тебя, а когда ты узнаешь, на каком корабле меня повезут, то пришлешь их мне.

– А вот и книги от преподобного Джеймса. На этот раз он выбрал книги о географии и путешествиях. Они тяжелее, чем прежде, поскольку отпечатаны на обычной бумаге и переплетены в кожу. Но он считает, что книги тебе пригодятся и ты сумеешь довезти их до Ботани-Бей.

Покончив с практическими соображениями, кузен Джеймс-аптекарь надолго замолчал и поднялся.

– Ботани-Бей находится на другом конце света, Ричард, на расстоянии десяти тысяч миль по прямой и шестнадцати тысяч – если плыть на корабле. Боюсь, больше мы с тобой никогда не увидимся, и это так прискорбно! Как жаль, что тебе уготована подобная участь… Боже мой, Боже мой, Ричард! Помни: я до конца своих дней буду молиться за тебя, как и твои отец и мать и преподобный Джеймс. Бог не останется глухим к нашим мольбам, он убережет тебя. О Господи…

Ричард обнял его и расцеловал в щеки. Высвободившись из объятий, Джеймс покинул камеру, ни разу не обернувшись.

Ричард смотрел вслед кузену, пока он брел по коридору, вышел из тюрьмы, миновал грядки, направился к воротам, свернул за угол и пропал из виду. «И я буду молиться за тебя, кузен Джеймс, ибо я люблю тебя, как родного отца».

Лиззи Лок подошла к нему сзади и обняла за плечи. Собравшись с мыслями, Ричард созвал друзей к столу.

– Я вовсе не стремлюсь к власти, – объяснил он Биллу Уайтингу, Уиллу Коннелли, Недди Перроту, Джимми Прайсу и Тэффи Эдмундсу. – Мне уже тридцать семь лет, я самый старший из вас, однако я не гожусь в вожаки, и вы должны запомнить это. Каждому из нас придется черпать силы и мудрость в себе самом, и это справедливо. Но я получил образование, у меня есть знакомый в политических кругах Лондона, а также сведущий кузен-аптекарь в Бристоле.

– Я знаю его, – закивал Уилл Коннелли. – Это Джеймс Морган с Корн-стрит. Я узнал его, как только увидел. Кто бы мог подумать! Оказывается, у нашего Ричарда Моргана есть влиятельные друзья!

– Да, вполне. Но сначала выслушайте меня: на кораблях заключенных разбивают на отряды по шесть человек в каждом, им предстоит жить и работать вместе. Я предлагаю образовать такой отряд, прежде чем надзиратели сделают это за нас. Вы согласны?

Товарищи Ричарда охотно закивали.

– Нам повезло, что всего нас двенадцать человек. Остальные шестеро молоды, если не считать Айка, который предпочитает общество молодежи. Я посоветую Айку образовать второй отряд вместе с его друзьями. В случае чего на корабле мы сможем заступаться друг за друга.