Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации - Евгения Богдановна Бош

вновь сформированные Мобилизационным Отделом Народного Секретариата воинские части представляли небольшие отряды по 300–400 человек, всего численностью 1–2 тысячи человек, которые и были выдвинуты по двум направлениям – по направлению к Житомиру, откуда ожидался главный удар, к Ирпеню и Тетерову. Командование нашими вооруженными силами на Ирпеие находилось в руках т. Чудновского.

Постановлением от 21 февраля Народный Секретариат предписывает Мобилизационному Отделу усилить формирование новых частей и поручает Народному Секретариату по военным делам сговориться с чехословацким штабом, обещавшим свою поддержку.

23 февраля Мобилизационный Отдел Народного Секретариата обращается ко всем рабочим, солдатам и бывшим солдатам со следующим воззванием[106]:

Товарищи! Контрреволюционеры Украины, в союзе с австро-германскими империалистами, вынудили Советскую власть возобновить кровавую борьбу. На Киев идут подавно изгнанные отсюда главари разбойничьего гнезда Центральной Рады, мечтающие с помощью немецких аннексионистов уничтожить на Украине власть рабочих, солдат и крестьян и отдать ее, порабощенную, под скипетр австрийского императора. Дело идет о жизни и смерти российской и мировой революции.

Все, кто может помочь в борьбе с приближающимся врагом, должны отдать свои силы защите родины.

Чтобы противостоять бронированному кулаку австро-украинского империализма, решено создать новые части, которые могли бы помериться силами с вражеским регулярным войском.

Идет формирование полевых артиллерийских бригад, тяжелых дивизионов, пулеметных запасных команд и кавалерийских отрядов.

В первую очередь необходимы специалисты-артиллеристы легкой артиллерии, горной, тяжелой, пулеметчики-наводчики и кавалеристы.

Все, кому дороги завоевания великой пролетарской революции, отзовутся на наш призыв.

Запись и справки в Мобилизационном отделе Народного Секретариата, – Фундуклеевская ул., 11, первый этаж, от 10 до 6 ч.

Но работа Мобилизационного Отдела по формированию новых частей не только не усиливается, но почти прекращается, так как под влиянием слухов, что на Украину перебрасываются германские корпуса с фронта, совершенно прекращается приток добровольцев, старых солдат. Формирование отрядов на фронт идет почти исключительно из коммунистов и по инициативе и под руководством отдельных товарищей. Числа 28 февраля Чудновский набирает отряд человек в 300: 150 товарищей чехословаков и столько же товарищей красногвардейцев, киевских железнодорожников, с которыми устанавливает охрану переправы через реку Ирпень. Через несколько дней выделяется отряд коммунистов из сербского батальона пленных, – сформированного старым правительством, – человек 150–170, и под руководством тов. Зюки готовится к выступлению на фронт. Выделяются небольшие группы в 30–50 человек коммунистов-рабочих, которые спешно вооружаются, а многие и обучаются владеть винтовкой и отправляются на тот или другой «участок фронта».

На местах в это время ничего не предпринимают для организации вооруженной борьбы с оккупантами. Слухи о продвижении германских войск, в течение трех лет побеждавших русскую регулярную армию, создают почти общее настроение безнадежности и невозможности сопротивления. Массы придавлены и пассивны, а местные советские и партийные работники рассуждали приблизительно так: «Бороться мы вынуждены, другого выхода нет, но мы неизбежно будем разбиты». И, находясь под впечатлением общего настроения придавленности, не проявляли никакой инициативы и не видели возможности что-либо предпринять. А тем временем германские войска беспрепятственно, если не считать стычки под Бердичевым с отрядом человек в 600 тов. Киквидзе, продвигались к Киеву.

24 февраля пленум ЦИК принял постановление о немедленном выезде членов ЦИК на места, для разъяснения создавшегося положения и организации вооруженной борьбы. Народный Секретариат усилил активными работниками Военный Комиссариат, работа которого направлена была к срочному выполнению требований штаба обороны и обслуживанию наших войск. Наряду с этим Народный Секретариат принимал ряд срочных мер к собиранию военного снаряжения и вооружения. С вооружением дело обстояло крайне плачевно – военные склады оказались пусты, и вооружения не хватало даже для обслуживания вновь формировавшихся небольших отрядов, и при самых тщательных розысках оно поступало в очень незначительных размерах и часто совершенно негодное – орудия и пулеметы со снятыми замками, винтовки без затворов и т. д.[107]

26 февраля штаб по обороне города вносит в Народный Секретариат предложение отступить от города за Днепр, ввиду того, что без регулярной армии и при полном отсутствии артиллерии защищать город не представляется никакой возможности. Это предложение в Народном Секретариате отклоняется, и принимается решение призвать всех пролетариев Киева взяться за винтовку. Но это решение в жизнь проведено не было. Паника, создавшаяся в городе, в связи с пожаром вагонов со снарядами, и вызвавшая неожиданный отъезд киевских руководящих советских и партийных органов, создала совершенно немыслимые условия для массовой организации рабочих. Начинается паническое бегство из города и тревога в отрядах, находящихся впереди Киева на расстоянии 25–30 верст, – положение с обороной города крайне ухудшается.

27 февраля орган ЦИК и киевского Совета крупным шрифтом призывает рабочих и солдат к спокойствию:

Товарищи рабочие и солдаты! Будьте на страже! Контрреволюционеры распускают ложные слухи, сеют панику. Им нужно внести смятение в наши ряды, чтобы расстроить начавшуюся работу по укреплению Советской власти и помешать нашей беспощадной борьбе с остатками банд Центральной Рады.

Все это работа шайки тайных саботажников! Дайте им решительный отпор! Все за строительство новой жизни! Все под красные знамена социалистической армии!

К этому времени выясняется, что на поддержку чехословацких войск при обороне Киева рассчитывать не приходится. Командный состав, состоявший, главным образом, из русских офицеров, весьма неохотно вел переговоры с представителями Советской власти, от прямого ответа насчет поддержки уклонялся и продолжал действовать самостоятельно и без всякой связи с Советским правительством.

27 февраля противник подошел к Ирпеню и артиллерийским обстрелом очистил себе переправу через реку. Наши взорвали мосты и, отступив за реку, продолжали держать фронт, срочно требуя из Киева артиллерию. По Житомирскому шоссе наши, обнаруживая противника, медленно отступали, не вступая в бой.

28 февраля тов. Чудновский прислал гонца с категорическим требованием вооруженных сил и артиллерии, так как после жестокой схватки с передовыми частями противника наши отряды значительно поредели и снова отступили, из имевшихся у них трех орудий – одно выбыло из строя.

Но ни одно из требований срочно выполнить не представлялось возможным. Только к вечеру отправили отряд в 80 человек, но без артиллерии, так как таковой не имелось.

К 10 часам вечера 28 февраля в городе слышалась перестрелка со стороны Пуще-Водицы, где отряд Примакова столкнулся с небольшим отрядом петлюровцев. Кем-то распускались слухи, что немецкие войска подошли уже к городу и, пользуясь ночью, хотят отрезать переправу. Слухи как бы подтверждались действиями чехословаков, спешно подтягивавших свои обозы за Днепр. К 12 часам пассажирский вокзал стал наполняться рабочими семьями с домашним скарбом, требующими поездов для выезда из Киева. Железнодорожники, принимавшие участие в вооруженной борьбе с Центральной Радой, начали грузиться в поезд. У всех составов и у штабного поезда шипели паровозы, готовые каждую минуту к отходу. К 12 часам ночи, в полной тишине, стали отходить поезд за поездом, без