Остров - Ол Гот

      Лиз замерла  в немом изумлении и не могла отвести глаз от чарующей картины,  открывшейся перед ней.  Неровный край  скалистой гряды, растения сада, освещал лишь неверный свет звезд. Луна еще не взошла или уже успела скрыться за горизонт.  И все казалось особенно призрачным,  околдованным магией великой кудесницы Ночи.

      Пробудило ее от грезы острое чувство опасности.  Отчетливое ощущение странной смеси сырой свежести, даже холода и едкого запаха горящей серы и смолы. Глаза ничего  не  видели,  пока  в ближнем  углу террасы не возник зыбкий кокон,  такого же призрачного, как все вокруг света, из которого сложился полупрозрачный призрак мертвеца. 

      Кошмары, мучившие Речел, добрались, наконец, и до нее. Девушка не видела лица покойника, но не сомневалась в том,  кто посетил ее.  Любимая ученица и помощница Георга, она сохранила хладнокровие и даже с удивлением отметила,  что воспринимает происходящее, как один из спектаклей, участвовать в которых ей приходилось не раз. Хорошо зная все приемы крестного и его подручных, она деловито прикидывала,  каким образом добились столь интересного эффекта,  как вдруг приведение исчезло и явилось ближе к входу в комнату. Призрак явно преграждал ей дорогу к подругам, но самое главное он был ближе к ней, и она могла отчетливо видеть пятна тления на его ухмылявшемся лице. На изуродованном, безглазом лице, но отнюдь не  Рона. Лиз посетил призрак Джона. Предательский озноб страха начал сокрушать привычный цинизм опытной актрисы.  Призрак  был  полупрозрачен, явно имел объем и мог перемещаться в пространстве - делом рук человеческих это быть не могло.  В душе, всегда верившей  только в одно божество,  поднималась паника и когда призрак,  возник в очередной раз почти рядом, с протянутыми к ней руками,  крик ужаса застрял в горле.  Ноги стали ватными, и сознание предательски начало мутиться.

      Холод каменных плит террасы заставил Лиз прийти  в  себя, но еще наполнявший каждую клеточку ее существа ужас, предостерег от поспешных движений. Волна сернистого угара ушла, и опять пьянил аромат цветущих  роз.  Ни  каких  посторонних  звуков, кроме неумолчного стрекота цикад, слышно не было. Беспокоила неудачно подвернутая рука  и разбитое при падении колено.  К ней, похоже, никто не прикоснулся, и Лиз рискнула раздвинуть веки.

      Терраса была  пуста.  Призрак испарился вместе с отвратительным запахом,  но облегчения больному сознанию это не  принесло. Видения, терзавшие Речел, настигли и ее. Хотя лицо призрака было сильно изуродовано,  но в том, что это был  Джон, сомневаться не приходилось.  Мертвец нашел своих мучителей и это не сулило ничего  доброго,  но  малодушная  надежда,  что  ее  не постигнет возмездие  большее, чем Речел и нежелание признаться в проявленной слабости, заставили Лиз сохранить происшедшее  в тайне.

      Следующее утро было солнечным и ласковым.  Море  успокоилось  совершенно  и  с  высоты казалось гладким как стекло.  С удивлением Лиз отметила, что короткий сон прогнал ночные страхи и угрызения совести,  в голове даже мелькнула шальная мысль о ночном госте:

      - А как бы это было с ним?  Речел явно дорожила своими воспоминаниями и, между прочим, после тех ночей совсем отшила Дика.

      Посетивший ее призрак, похоже, был из той же  «компании», бередил скрытые желания и буйное  воображение, почему-то рисовало сцену группового соития, в котором роль Джона была отнюдь не главной.   Два сатира сделали то, о чем не додумались даже насильники в ту ночь на яхте. Они грубо поделили ее между собой и заставили не забывать отдавать должное уже оказавшемуся в стороне Джону. Лиз представила себе все это так ярко, что для того чтобы получить удовлетворение не понадобилось много времени.

      Как только желание было удовлетворено, Лиз сама испугалась своих мыслей. Разозлилась на себя и,    вздорное настроение тут же заставило перескочить в размышлениях к более реальному объекту вожделений:

      - Тесса права.  Пусть только Дик появиться. Мальчишку не отдам никому.

      Да и тревоги,  от которых она спасалась в последнее время в любовных играх с сестрой и подругами вдруг оставили ее,  и она охотно присоединилась к общему решению сегодня же  возобновить раскопки и поиски в бухте.  К тому же отсутствие моряка,  само собой сделало ее главой всего предприятия.  Лиз без  церемоний взяла руководство раскопками на себя и начала обсуждать планы работ на  ближайшие дни с Саэко, считая, что только японка,  сможет возглавить морскую  часть  поисковой экспедиции.

      Это утро преподнесло еще один сюрприз. Как будто прочитав ее недавние мысли,  провидение,  а вернее всего «господин коммандер»,  сделало девушкам подарок. На нижней террасе, из плетеного  кресла у камина поднимался,  смущенно улыбавшийся Дик. Тесса не стесняясь Речел, с радостным визгом повисла у него на шее, а Лиз почувствовала, как сжалось сердце от предчувствия, чего-то еще плохо осознанного.

      Поведение сестры всколыхнуло в Лиз доселе неведомое чувство – чувство ревности. Чувство которое она еще никогда не испытывала ни к одной женщине, тем более к сестре. Они всегда бескорыстно делились партнерами, но теперь об этом не могло быть и речи.

      Однако роман Дика с Речел, хотя, по-видимому, и завершенный, не учитывать было нельзя, и это заставило Лиз присмотреться к подругам. Саэко со своими помощницами,  хотя  и  сверкнули  радостно  глазами,  но тут же скрылись в глубине дома.  Речел с вялой улыбкой взмахнула приветственно рукой, и удалилась в дальний угол террасы.

      Сестру в расчет девушка принимать не собиралась. Дик, наконец, был рядом и уже ни какие препятствия Лиз теперь смутить не могли. Не собиралась она, и учитывать настроения Дика – юноша должен был стать ее любовником.

      - Хватит.  Висни на шее у Ричи.  - Быстрые руки непросто оттеснили сестру.  Как бы лаская юношу, расстегнули ворот форменной рубашки и обнажили правое плечо.  Татуировки не было. - Извини.  Вы с братом слишком похожи. Мне не хотелось бы ошибиться.

      Такое поведение всегда  корректной,  разве что кроме той ночи на яхте,  Лиз окончательно повергло Дика в изумление, и он не знал, куда деть свои руки,  когда она,  ласкаясь, всем телом прильнула к совсем обескураженному лейтенанту.

     В довершение всего она обратилась к равнодушно  взиравшей на всю эту комедию подруге, заведомо не интересуясь ответом:

     - Реч.  Я надеюсь, ты не возражаешь?  - И тут же шепча ему на ухо. - Я лучше и умею быть верной.

      Бесстрастное молчание  недавней  любовницы, похоже, задело летчика больше чем бесцеремонность Лиз.

      - Да,  что вы, в конце концов?.. Я так спешил вас увидеть, а вы... - Не поддельное смущение выдал,  какой-то жалкий, растерянный и от того показавшийся девушке особенно милым,  снимавшим всякие сомнения,  жест,  которым он показал на стоявший  у кресла чемодан. - ...Крутите меня, как безмозглую куклу.

      Но Лиз,  не  собиралась  оставлять ему хоть какой, нибудь путь к отступлению:

      - Крутить тобой с этой минуты я не позволю никому.  Тесс очень мило поладила с твоим братцем, и я не вижу причины, почему бы  не  поладить  нам.  И очень хорошо,  что ты не устроен. Здесь полно места. Пойдем. Я покажу тебе «нашу комнату».

      Опыт и  интуиция  подсказали Лиз единственно верное решение. Дик явно не знал,  ни что отвечать,  ни что делать. Речел демонстрировала полное  равнодушие  к  происходящему,  как  бы подтверждая окончательный разрыв,  а старая заноза, засевшая в сердце молодого человека, еще во время первого свидания с юной аристократкой, наверняка, опять начинала саднить. К тому же молчание подруги для Лиз свидетельствовало и о том,  что до появления Ричи она согласна делить комнату с сестрой.  Да и времени на сомнения летчику не дали. Девушка, схватив его за руку, решительно увлекла его за собой. В том, что ему предлагали, юноша усомниться не мог. Лиз начала раздеваться уже на ходу, как только лестничный марш  скрыл их от глаз, оставшихся на террасе.

      Лиз решила, что Речел поможет подруге и безропотно отдаст ей свою комнату. Ждать она не желала и к тому времени, когда девушка повернула защелку двери, она была практически обнаженной. Под нетерпеливой рукой, на пол посыпались пуговицы форменной рубашки. Руки обвили шею юноши, а прохладные груди тесно прижались к его разгоряченному телу. Дик, явно смутился, но не сопротивлялся, и Лиз  почувствовав  ответ на ее  поцелуй, стремительно увлекла его на ложе любви. Размещение юноши в комнате,  которую Лиз, не задумываясь, объявила своей,  заняло времени заметно больше,  чем  на это рассчитывали ожидавшие их подруги.

      Уже переводя дух после свершившегося, она поймала себя на том, что анализирует  свою победу. Хотя инициатива полностью была за девушкой, не почувствовать перемен произошедших в юноше опытная «жрица любви» не могла - это уже был не тот девственно чистый мальчик. Дик не проявлял инициативы, не делал лишних движений, но не произвольные прикосновения к ее телу, умение понять, что  задумала любовница и способность подстроиться под нее выявили вдруг неожиданно возникшую опытность молодого человека. Речел, при их редких соитиях, такого опыта ему дать не могла. За недолгое время Дик, набрался опыта в  делах любви, а впрочем, в то время,  да и потом Лиз было на это абсолютно наплевать. Более того, она была довольна произошедшим и не хотела этого ни от кого скрывать. Да и скрыть это было не возможно. Когда она  под руку с Диком  явилась к завтраку, глаза сидевших за столом убедительно свидетельствовали о том, что у них нет сомнений,  какого рода дела задержали пару наверху.