Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко

став братом Генеральным Расследователем Ордена. Врангель возразил, что такой должности в Ордене Храма не существует, на что я ответил, что для умного и способного человека могут и ввести. Хотя говорил я всё это как бы в шутку, но рыцарь серьёзно задумался.

Мы приятно проводили время в беседах о всяком разном, пока в прецептории не появился Вим. К тому времени мы закончили подсчёты, разделив вырученные за оружие, гривны и ювелирку деньги на шесть равных долей. В переводе на серебро каждая составила по сто двадцать четыре ливра, три су, три денье и четыре обола. Если прибавить поделенные безанты, динары и милиарисии из разбойничьего вклада, то счёт каждого из нас в тамплиерском «банке» подрос на сто сорок шесть ливров, одиннадцать су и восемь денье. Совсем неплохо! Полная боевая экипировка герцога стоит меньше. Хотя, до цены экипировки принца сумма сильно недотягивает. Неразменный денье мы потратили на выходе из прецептории, купив у торговавшей выпечкой старушки пирожки с луком.

Учитывая то, что было положено в «банк» тамплиеров, каждый имел целое состояние, превышающее годовой доход многих баронов! Получив выписанные фон Врангелем векселя, к которым мы, по предложению рыцаря, приложили смоченный в чернилах палец, оставив по такому же отпечатку в его приходно-расходной книге, ребята покинули прецепторию довольные как слоны, не забыв снять некоторые суммы на «сладкую жизнь». Да и у меня настроение поднялось. Деньги, вырученные за перстень Адель, я решил везти с собой в сундуке, поменяв местное серебро на милиарисии, занимавшие значительно меньше места. А пока ссыпал их в тот же бочонок, поручив нести его Эриху. Да, приятно всё же чувствовать себя богатеньким Буратиной, которому не нужно думать о том, как прокормиться и где найти крышу над головой, и который может без проблем купить, что ему захочется.

После прецептории Роланд с Пьером и Ульрихом потопали в так им полюбившийся «Розовый Сад», сопровождаемые завистливыми взглядами Вима и Эриха, которых я повёл в «Королевский Щит». Здесь я заказал у хозяина отдельную комнату с кувшином вина и закуской для себя и парней, после чего, запершись, потребовал у Вима отчёт о проделанной работе. Оруженосец отлично справился с поручением. По его словам, маркиз уже больше двух недель обитал в Ульме, в полностью снятом особняке. Вим сумел познакомиться с одним из его слуг, который был рад возможности всласть поболтать на родном языке, а предложение выпить в таверне за счёт оруженосца вызвало у него ещё больше энтузиазма.

— Этот Жак сам всё выкладывал, мессер де Лонэ, — рассказывал Вим, — знай только вина подливай. Слуги вообще любят потрепаться о своих господах. Ну и лестно ему было, что с благородным за одним столом сидит. Его господин, маркиз Альфонс, три года назад был при дворе короля Франции, и познакомился там с некоей дамой Изабеллой де Фуа, фрейлиной королевы Алиеноры. И случилась у него с дамой Изабеллой любовь большая-пребольшая, как говорил Жак. Но только у королевы, похоже, были другие планы, и когда её люди поймали маркиза, залезавшего в окно опочивальни дамы Изабеллы, его попросили от королевского двора. А дама Изабелла вскоре после этого вышла замуж за графа фон Клетгау, который приехал к французскому двору с посольством Кайзера. Правда, граф был раза в три старше дамы Изабеллы, но кого это смущает в таких делах? Тем более что граф был богат до неприличия и нуждался в наследнике, да и даме Изабелле королева дала изрядное приданое. Затем графиня Изабелла уехала с мужем в его графство, это по ту сторону Дуная, на юге Швабии, не слишком далеко от Ульма. А около года назад граф фон Клетгау помер…

— От чего? — поинтересовался я.

— Жак сказал — от любви, — улыбнулся Вим.

— А разве так бывает? — удивился Эрих.

— Судя по рассказу Жака — бывает, — пожал плечами оруженосец, — А Жак, по его словам, крутит любовь с доверенной служанкой графини, от неё он всё и узнал. Если ему верить, муж графини Изабеллы помер ночью на её супружеском ложе, прямо на ней.

Эрих, внимательно слушавший рассказ Вима, откровенно хрюкнул.

Однако! Судя по всему, дама Изабелла просто затрахала своего престарелого мужа… Видимо, очень темпераментная девушка!

— В общем, графиня Изабелла осталась полной хозяйкой графства Клетгау до совершеннолетия её новорожденного сына, — продолжал Вим. — Это не считая её вдовьей доли. А тут как раз Крестовый поход случился, и король Франции с войском прошёл через Швабию, ну и маркиз Альфонс с ним. А старая любовь не ржавеет, как сказал Жак. Маркиз списался с графиней Изабеллой, снял дом в Ульме, отстав от армии, и графиня приехала к нему. Жак рассказывал, что они из кровати почти не вылезали, только этим утром графиня уехала в Клетгау.

Да, оказывается, не только у Роланда был секс-марафон! То-то Альфонс выглядел слегка утомлённым, хотя и довольным… Видно, и его дама Изабелла порядком заездила.

— И что же теперь будет делать маркиз? — спросил я оруженосца.

— Как что — догонять армию, мессер де Лонэ, — ответил Вим. — Жак сказал, что маркиз сегодня утром нанял судно, идущее вниз по Дунаю, которое должно отвезти его самого и его людей до Эстергома. Когда я распрощался с Жаком, его как раз позвали готовиться к отъезду. Думаю, они скоро отплывут.

Всё интереснее и интереснее. Любопытно, узнает ли Людовик колечко Адель на руке маркиза? Вообще-то должен. Ой что будет!.. Я, конечно, мог бы предупредить Альфонса, но делать этого не стану. Уж больно хочется поглядеть, какую козью морду устроит наш обожаемый монарх маркизу в порыве ревности. Ну или хотя бы узнать посредством «сарафанного радио». Это будет натуральный бальзам на душу… Фу, какой же я гадкий! Хотя, почему гадкий? Я не злопамятный, просто злой, и память у меня хорошая.

Поинтересовавшись у моего оруженосца, сколько он потратил на спаивание Жака, я вручил ему в виде компенсации пару милиарисиев. Парень поначалу отнекивался, но, когда я напомнил, что красотки из «Розового Сада» после дорогих подарков любят погорячее, Вим забыл свои возражения, и с моего позволения убежал следом за Роландом, Пьером и Ульрихом. А я в сопровождении грустного Эриха, который вёл в поводу лошадь и тащил в авоське, сделанной из рыбацкой сети, бочонок с серебром, направился к дому Лотты.

Когда мы пришли, моё настроение тоже испортилось. В доме мы встретили Отто (это бы ещё полбеды), а также его младшего сына Мартина, жениха Лотты, вернувшегося из Регенсбурга. Внешне он был копией Отто,