Дело о похищенных туфельках - Лена Тулинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Д-да, — еще сильнее растерялась Антония.
— Тогда вам повезло. Он чудесный мальчик, хотя, видно, переметнется от меня к Бато, а тот не сможет дать ему всего, что могу дать я!
Тони почувствовала, что ее кольнула внезапная ревность. Что это такое необыкновенное Деннитсон хочет дать «чудесному мальчику», чего он не в состоянии получить от Бато и от нее самой, Антонии Бреннер? Ведь она и сама уже метит в наставники, невзирая на молодость!
— Вы из-за этого плачете? — спросила Тони напряженно.
Но Ара вдруг обняла ее и склонилась к плечу — что при их разнице в росте было для женщины не слишком удобно. Тем не менее, знаменитая танцовщица заплакала Антонии в платье — ох, как бы не осталось там потом следов туши и помады! Хорошо хоть, это красное с тонкой черной тесьмой, а не нежно-голубое, на нем бы все точно отпечаталось навечно.
«Ну о чем я думаю? — упрекнула себя Тони, сама вчера плакавшая в объятиях Лидии. — Человеку плохо, а я о платье!»
И тут же была вознаграждена за сочувствие целым потоком слов.
— П-полтора месяца назад он сделал мне предложение, позвал замуж. Я сказала, что не горю желанием быть его женой! Тогда он поставил «Обнимай меня», поздно вечером, когда мы уже почти закрылись, и пригласил на танец. Это было очень… очень интимно. Мы танцевали, потом целовались, а потом…
Сдавленное рыдание. В туалет вошла одна из танцовщиц, смерила плачущую женщину гадливым взглядом, будто бы тут происходило что-то крайне неприличное, и Тони ответила хмурой гримасой. Щелкнула задвижка одной из кабинок. Ара перешла на шепот — не замолчала совсем. У нее просто не нашлось никаких сил на то, чтобы держать в себе свое горе.
— Потом я уже почти решила, что согласна, когда он оттолкнул меня. С отвращением. Словно я была в чем-то виновата. «Это все зря, — сказал он. — Мы слишком стары! Это уже навсегда!» Я сказала, что да, не молодею, что с каждым годом становлюсь старше, да и он уже не тот огурец, что двадцать лет назад. Так и сказала — огурец, — проговорила Ара чуть громче.
И с горечью рассмеялась.
— Тогда он сказал, что есть средство — стать моложе, быть ярче и энергичней. И я сказала — вот бы это использовать в танце, а потом… потом добавила, что это все сказки, и что каждый возраст надо принимать, и себя в нем надо любить. А он, он тогда сказал, что не может принять то, каков он есть, и что меня тоже не может принять в этом виде. Нет, «в этой оболочке». И я ответила, что я всю силу и молодость вкладываю в танец, и сколько бы ни было еще — все вложу туда же. Тогда он засмеялся и ушел. И вот… начали пропадать туфли.
— Он, это…
— Корни, конечно! Корни Эдвелл, — жарко прошептала Ара. — А я-то, дура, до вчерашнего дня была как в тумане и не понимала, как это связано.
— Подождите-ка, — сказала Тони. — Вчера… Вчера был допрос?
— Допрос? — голос Ары зазвенел, словно надтреснутый хрустальный бокал. — Я думала, что меня пригласили как свидетеля, а не подозреваемую!
Из кабинки вышла давешняя недовольная танцовщица, с тихим фырканьем подвинула их от умывальника и сказала:
— Нашли где обсуждать свои делишки!
Какое счастье, она не слишком вслушивалась в разговор. Тони взяла Ару за руки и сказала:
— И правда, госпожа Деннитсон! Вы не хотите пройти в комнату для отдыха? Здесь есть.
И подумала, что должна, просто обязана позвать туда Лидию или Флайминга. Кто-то из них двоих должен был это услышать. Но только как? Попросить кого-то. Хоть бы Бато встретился по пути или кто-то знакомый… К примеру, в холле раздают листовки ученики и помощники — заманивают новичков в студии и школы танцев. Может, кто-нибудь видел Флая?
— Я почти все сказала вчера той женщине-офицеру на… На допросе, — идя за Тони, как на привязи, говорила Ара взахлеб. — Кроме вот этого разговора. Не знаю, как я могла о нем забыть, вспомнила только сейчас.
— Туфли, — сказала Тони. — Какие на вас сейчас туфли? И какие были до того?
Не то чтобы она очень хотела играть в детектива, просто ее внезапно посетила эта мысль. Девушка даже посмотрела на ноги танцовщицы. Ремешки обуви совпадали с пятнышками мозолей — на них указывала только краснота вокруг.
— Вы знаете, ведь Корни нашел недавно одну из пропавших пар, — снова понизила голос Ара. — Об этом я говорила офицеру!
Они наконец нашли комнату отдыха, и там почти никого не было — только целовалась в уголке нарядная парочка в черно-золотых танцевальных костюмах. Тони не разглядела, кто именно — достаточно уже того, что ее и Лидии главные соперники носили зеленое и желтое с кучей блесток, словно им не хватало в этой жизни именно этого искусственного сверкания.
— Но те туфли, они стали мне словно неродными. Я решила, что теперь, после кражи, они уже несчастливые. Корни очень хотел, чтобы я танцевала в них, но от них болят ноги, а от этого я вся себя чувствую больной. И я снова ношу новые, хоть они и натирают!
Тони нахмурилась. Самой ей было со всем этим не разобраться. Да и потом, надо, чтобы Ара рассказала все это кому-то из магического сыска, это же наверняка важно!
— Вы… посидите тут еще немного, пожалуйста, — сказала девушка, наконец. — Я найду Флайминга Лида, хорошо?
Ара неожиданно просияла. Обрадовалась! И снова Тони кольнуло в самое сердце. Спору нет, Флай обаятелен и многим нравится. Только почему-то это стало девушке неприятно. Хотелось бы, чтоб его внимательный и теплый взгляд был устремлен лишь на нее. А у Деннитсон явно тяга к молодому красивому танцору. Уж он-то не считает себя старым хрычом, как Эдвелл! И он во всяком случае не маньяк, как этот беглый администратор!
— Постойте, еще вопрос. А Корни… не давал о себе знать вчера или сегодня?
— Нет, — вздохнула Ара.