Легенда о гетмане. Том I - Валерий Евтушенко

— Мы пришли на помощь Шагин-гирею против его брата Девлет — гирея.

— Да, я слышал о том, что между ними идет война, пока меня еще не посадили на цепь.

Внезапно глаза его сузились и он крикнул:

— Берегись!

Секундой позже Серко и сам увидел, что в ворота вбежало пять татар с обнаженными саблями в руках.

— Откуда их черт принес? — мелькнула мысль, в то время как его сабля уже с мягким шорохом свистом покидала ножны.

Татары, не обращая внимания на остававшегося в полулежащем положении Киритина, бросились с разных сторон на молодого казака. Иван ужом скользил между ними, отбивая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, но с холодеющим сердцем понимал, что выстоять против пяти отлично тренированных бойцов ему не удастся. Он уже приготовился отдать свою жизнь подороже и унести с собой хотя бы одного татарина, как вдруг один из противников будто споткнулся на ровном месте, выронил саблю и начал медленно падать. Падение его было настолько замедленным, будто он застрял в густом болоте. Через мгновение то же самое случилось и со вторым татарином. Иван, воспользовавшись секундным замешательством третьего, рубанул его концом своей сабли в висок и тот, пошатнувшись, упал навзничь. Два оставшихся противника с криками: «Шайтан, шайтан!» побросали оружие и обратились в бегство.

Разгоряченный боем Серко, не понимая, что происходит, обернулся назад и увидел Киритина, стоявшего в полный рост и делавшего руками плавные движения. Повинуясь им, оба татарина то склонялись к земле, но не падали, будто их поддерживала какая-то неведомая сила, то вновь поднимались, оставаясь под углом к ней. Иван обратил внимание, что черные, жгучие глаза Киритина словно излучают какую-то неведомую силу, а смуглое лицо будто окаменело. Наконец, Киритин резко свел руки и оба татарина схватившись за головы, опустились на землю…

— Вот так мы с ним и познакомились, — сказал Серко слушавшему его, как зачарованный Дорошенко. — Он и научил меня впоследствии этому искусству и, если хочешь, то я могу своими знаниями поделиться и с тобой.

Глава четвертая. Зборов

Комиссия Адама Киселя еще не успела возвратиться в Варшаву, как там уже начались приготовления к началу военных действий. Король Ян Казимир объявил созыв народного ополчения, которое намеревался возглавить лично, а тем временем командование над всеми остававшимися в его распоряжении коронными войсками возложил на Фирлея, известного в Польше древностью своего рода. Действительно, в прошлом из рода Фирлеев вышло немало известных военачальников и государственных деятелей, но нынешний полководец особыми военными талантами наделен не был. Фактически общее командование и коронными силами и своими собственными хоругвями принял на себя князь Вишневецкий, формально числившийся у Фирлея заместителем, так как даже в минуту грозной опасности для Отечества интриги внутри сената не прекращались и недруги князя добились, чтобы ему так и не была вручена булава коронного гетмана.

Своим универсалом Ян Казимир объявил об измене Богдана Хмельницкого, низложив его с гетманского поста, а старшим Войска Запорожского назначил шляхтича Забусского. Всем реестровым и запорожским казакам, которые покинут бунтовщиков и перейдут под командование нового гетмана, было обещано прощение, а также сохранение льгот и привилегий.

Хотя Речь Посполитая и готовилась к войне, однако денег для найма кварцяного войска, как обычно, у короля не было, а магнаты не торопились распечатывать свои сундуки с талерами, рассчитывая, что и так все обойдется, поэтому даже для выплаты жалованья коронному войску средств не хватало. Медленно съезжалась и шляхта из состава посполитого рушения — многие ожидали пока высохнут дороги да наступит тепло.

В ожидании наступления лета и новой войны в гетманской ставке в Чигирине кипела напряженная работа. Гетман и генеральная старшина с головой окунулись в подготовку к широкомасштабным боевым действиям, стремясь использовать оставшееся короткое время с максимальной пользой. Во все концы казацкого края из Чигирина летели гонцы с гетманскими универсалами, призывающими народ присоединяться к Запорожскому Войску. Но и без этих призывов сотни, а то и больше, крестьян каждый день пополняли ряды восставших.

Клокотала Украйна, бурлила Подолия, волновались Волынь и Полесье. Девятый вал всенародной войны захлестнул весь южнорусский край. Не было ни одного города, местечка или селения, оставшихся бы в стороне от общенародной борьбы с польскими панами. Все устремились в казаки. Кто-то шел по зову сердца защищать свободу и святую веру, иные искали рыцарской славы и удачи, немало было и тех, кто вступил в казацкие ряды ради наживы, так как всем были памятны трофеи, доставшиеся победителям под Корсунем и Пилявцами.

Для создания антипольской коалиции гетман использовал и дипломатические ходы.

Прежде всего он заручился поддержкой своего, пока что единственного реального союзника хана Ислам — Гирея, который в этот раз пообещал лично прибыть со всей ордой, а также привести с собой 6000 турецких янычар.

Специальная депутация от Запорожского Войска была отправлена на Дон с просьбой об оказании помощи в совместных действиях против поляков.

В первый раз за весь год, прошедший со времени выступления из Сечи, гетман направил в Москву посольство во главе с Федором Вешняком для передачи царю грамоты, в которой официально просил принять Войско Запорожское под царскую руку и вместе ударить на поляков. Казацкая делегация была встречена с большим почетом, но в ответном послании царь Алексей Михайлович отвечал, что мира с Речью Посполитой он нарушить не может, однако, если польский король отпустит Запорожское Войско, то он его примет под свою руку. Впрочем, Хмельницкий на положительный ответ и не надеялся. Это скорее был дипломатический ход-прощупывание позиции Москвы, и в определенной степени средство давления на Польшу.

Не получил Хмельницкий помощи и от донцов, затаив за это на них обиду.

Со всех концов обширного края к его западным границам стали стягиваться казацкие полки. Для усиления немногочисленных казацких гарнизонов между Горынью и Случем, откуда наиболее вероятно было вторжение поляков, гетман направил полки Таборенко, Ивана Донца, Яцкевича, Романенко. В Острополе укрепился Максим Кривонос. Из Брацлава к выступлению для соединения с ним готовился Данила Нечай, заканчивая последние приготовления.

К Чигирину с левого берега Днепра подтягивались полки Матвея Гладкого, Мартына Небабы, Мартына Пушкаренко, Антона Гаркуши. Прибыли в ставку со своими реестровиками Филон Дженджелей и Михаил Кречовский. На марше после выступления из Чигирина к Войску должны были присоединиться Богун, Морозенко, Хмелецкий, Иван Глух и другие полковники.