Слишком много кошмаров - Макс Фрай

— Вообще-то, когда ты отдавала деньги, у тебя было такое лицо, что я решил, ты со мной больше не разговариваешь, — сказал Нумминорих.

— Ну, мало ли какое у меня было лицо. Я же при этом слова худого тебе не сказала. И даже про себя его не подумала.

— Ого! — присвистнул я. — Действительно круто. Выиграть у тебя пари и не зачахнуть под гнётом вечного проклятия — редкая удача.

Меламори улыбнулась, словно я и правда отвесил ей комплимент.

— На самом деле, мне стало стыдно, что я считала наших горожан мрачными хмырями, которым ни до чего кроме собственной задницы дела нет, — призналась она. — И вдруг оказалось, что главный мрачный хмырь в этом городе — я сама. Чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, пришлось сесть за рычаг амобилера и отвезти на стройку кое-какое ненужное барахло. Не сказать, что у меня его нашлось много, но уж чем богаты. А потом решила — ладно, гулять так гулять. И поехала к родителям, у них-то дурацким хламом все кладовые забиты. Но когда приехала, узнала, что Корва уже всё вывез сам. Причём и свое, и соседское. И вот это был самый серьёзный удар по моему знанию жизни. Вернее, по уверенности, будто я разбираюсь в людях. Причём знать, что ничего не знаешь, оказалось гораздо приятней, чем думать, будто знаешь всё. И это, наверное, самое удивительное.

— Трикки Лай с согласия начальства выделил несколько дежурных полицейских амобилеров в помощь жителям Старого Города, у которых мусора полно, а вывозить не на чем, — сказал Нумминорих. — А в Новом Городе то же самое сделал Матила Хос, владелец самой большой прокатной конторы, хотя для его бизнеса это, по идее, прямой ущерб. И я на своём амобилере позавчера весь день туда-сюда мотался, благо других дел не было. А вчера дела уже были, но вечером я всё равно успел выбраться на стройку, отвёз им бракованную черепицу из мастерской Мидо Сая и несколько тюков битой посуды от мадам Жижинды, ей-то совсем некогда… И слушай, мой тебе совет, обязательно съезди посмотреть. Там уже такая красота творится! Хотя ясно, что это только начало.

— Вот именно, — подхватил Джуффин. — Давай, выметайся отсюда и дуй в Дворец Ста Чудес. Будешь сто первым. А мы, лишившись твоего общества, так затоскуем, что возможно, всё-таки займёмся делами, ради которых здесь собрались. Впрочем, если хочешь остаться, с удовольствием переложу на твои плечи проверку полугодового объёма финансовой документации Таможенного Сыска на предмет возможного несоответствия цен конфискованных товаров рыночным…

Я подскочил, как ужаленный, даже голову зачем-то прикрыл, словно самопишущие таблички из таможни могли внезапно обрушиться на меня с потолка. И уже с порога спросил:

— Интересно, осталась ли в этом городе ещё хотя бы одна не разорённая помойка? Или мне придётся собственную мебель из гостиной выносить?

До такой крайности не дошло. Нумминорих отвёл меня к Трикки Лаю, а тот проводил во внутренний двор, где громоздились такие кучи хлама, что из них Новые Древние Архитекторы, по моим прикидкам, могли бы соорудить точную копию Дома у Моста.

— Ребята не справляются, — сказал он. — Не успевают вывозить на Левый Берег всё, что нам тащат. Очень уж далеко.

— Да, — кивнул я. — Когда собаки там жили, а я ещё не умел сам прокладывать Тёмный Путь, ехал к ним четверть часа в один конец, не меньше.

— Сколько-сколько? — недоверчиво переспросил Трикки.

— Четверть часа. Просто я очень быстро езжу. Так получилось. Надо будет как-нибудь тебя прокатить.

— Быстрее, чем леди Меламори? Ужас какой. Всякий раз, когда она уговаривала меня покататься, я проклинал всё на свете. Хотя бояться мне, вроде бы, нечего, призраком я уже был[16]. И не сказал бы, что это такое уж неприятное состояние. Вполне можно жить.

— Ладно, тогда не прокачу, — легко согласился я. — Вместо тебя отвезу на Левый Берег этот грешный хлам. Уж его-то ничем не проймёшь. А мне всё равно больше нечем заняться. Сперва разбудили с утра пораньше, потом с совещания выгнали. Сделали вид, будто в моём присутствии невозможно работать. Но, подозреваю, они просто планируют заказать в «Обжоре» пирожные. И предусмотрительно избавились от лишнего рта.

Телегу мою набили не просто под завязку, а с верхом. То есть, с горкой. Удивительное количество груза можно, оказывается, запихать в небольшой пижонский амобилер, если позвать на помощь несколько дюжих полицейских, кровно заинтересованных в стремительном уменьшении мусорной кучи, загромоздившей их двор.

После того, как погрузка была закончена, а вываливающиеся из амобилера ящики, столешницы и дырявые тазы кое-как закреплены верёвками и заклинаниями, я попросил их собрать оставшийся во дворе хлам в одну большую кучу, эффектным жестом спрятал её в пригоршню, сел за рычаг и укатил, провожаемый восхищёнными взорами свидетелей.

Впрочем, Трикки Лай не был бы Трикки Лаем, если бы не прислал мне зов буквально через несколько секунд.

«Это тот же самый фокус, когда уменьшаешь и прячешь один предмет? Или есть отличия?»

«Отличия есть. Однако хорошая новость заключается в том, что они существуют только у нас в голове. Как только удаётся объяснить себе, что нет никакой разницы, её и не становится».

«Но разница же есть! — запротестовал Трикки. — Один предмет — это один. А много — это много».

«Тебе виднее, — согласился я. — Я в математике не силён. Но иногда невежество — отличное подспорье в колдовстве. Очень рекомендую».

Впрочем, уже минуту спустя, я устыдился. Нельзя говорить человеку только половину правды. Особенно если этот человек учится колдовать. Себя вспомни, балда.

Поэтому я снова связался с Трикки и признался:

«Сперва я тоже думал, что один предмет — это один, а много — это много. И у меня ни хрена не получалось, пока я не додумался их паковать. Ну, заворачивать в какую-нибудь тряпку. Или связывать верёвкой — символически, просто чтобы можно было сказать себе: «У меня не много вещей, а всего один тюк». И дело сразу пошло на лад. А потом, как ты понимаешь, мне стало лень возиться с упаковкой. Гораздо проще подумать: «Это одна куча». И дело в шляпе. Думать вообще гораздо легче, чем работать руками, я сто раз проверял».

«Здорово! — обрадовался он. — Спасибо. Сейчас попробую».

Я ещё до дома Джуффина на Левом Берегу не доехал, когда Трикки Лай прислал мне зов и коротко доложил: «Получается!»

Если в один прекрасный день он станет властелином Мира — просто желая разобраться, как работает механизм, приводящий людей к власти, и можно ли научиться им управлять — я совершенно не удивлюсь.

До стройки я добирался не четверть часа, а гораздо дольше. Потому что хвастаться былыми заслугами любой дурак может, а вовремя сообразить, что на Левом Берегу будет небывало оживлённое движение — удел избранных великих умов, к числу которых я, увы, не принадлежу.