Казино «Бон Шанс» - Василий Веденеев

Как оказалось, Огиренко действительно прекрасно разбирался в банковском деле. И вскоре уже всем импонировал своей спокойной деловитостью и суховатой корректностью. Он никогда не повышал голоса, был очень пунктуален, уважительно относился к сотрудникам и умело сглаживал любые острые углы, еще в зародыше гася назревавшие скандалы…

Когда Людочку Цветкову неожиданно вызвал к себе новый председатель, она пошла в его кабинет, как на Голгофу. Еще бы, совсем недавно ей едва удалось пережить расспросы дотошных сыщиков, допытывавшихся, куда мог подеваться Жамин, а тут, как говаривала бабушка — новая беда на гряде. Неужели Огиренко что-то мог узнать о том отвратительном случае?

Господи, а если он ее выгонит? Людмила живо представила, как она приходит домой и заявляет, что ее уволили. Отец начинает допытываться, отчего это вдруг, и она, с детства не приученная врать родителям, вынуждена будет сказать ему правду. Родитель — человек простой и на расправу скор — может так врезать костистым кулаком в ухо, что навек останешься глухой, а мать примется лупить чем попало, с остервенением вымещая злобу и отчаяние рухнувших надежд…

Ожидая прихода вызванной Цветковой, Станислав Семенович сидел за рабочим столом и небрежно перебирал почту — лично ему адресованные поздравления в связи с новым назначением. Поздравляли давние деловые партнеры, приятели по университету, руководители других банков. Среди пачки конвертов с различными эмблемами и названиям фирм острый глаз Огиренко сразу заприметил изящный белый конверт удлиненной формы, с красным иероглифом, обозначающим долголетие, в левом углу и стилизованным изображением извивающихся золотых драконов в правом.

Станислав Семенович сухо усмехнулся: старый знакомый, как всегда, в курсе всех последних событий и никогда не преминет напомнить о себе. От вскрыл конверт — так и есть, господин Кай Фэн поздравлял уважаемого господина Станислава Огиренко с новым высоким постом и желал ему всяческих удач и десять тысяч лет благоденствия. И еще господин Кай Фэн желал господину Огиренко никогда не забывать добрых старых друзей, потому что и тысяча врагов никогда не заменит одного друга, а имея хороших друзей, одолеешь любых врагов и любые трудности.

Бросив на полированную поверхность стола карточку с поздравлениями главы китайской фирмы, Станислав Семенович задумался. Кай Фэн появился здесь давно и, говорят, начинал как простой продавец на рынке, торгуя кожаными куртками и пуховиками. Быстро сколотив состояние, он открыл собственную фирму. Да и то, чтобы зарегистрировать в России свое дело, нужны лишь десятки тысяч рублей, по крайней мере, по тем временам. А в Китае иностранцу за открытие собственной фирмы пришлось бы инвестировать в экономику страны не менее шестидесяти тысяч долларов. Теперь Кай Фэн процветает, имеет широкие и сильные связи, гонит на родину КамАЗы и алюминий, прокат и деловую древесину. Конечно, это только надводная часть айсберга, с которым вполне можно сравнить фирму китайца, но, наверное, Станислав вовремя сориентировался и сделал ставку на него. Шли бы к чертям собачьим все эти местные бандюги вроде Молотова-Чумы, Корейца, покойного Малахова-Адвоката и прочих. Пожалуй, во всей этой компании только два достаточно приличных человека: с одной стороны, Александр Александрович Снегирев, а с другой — Давид Георгиевич Агамов. Да и то непонятно, каким образом они туда затесались и что их связывает с этими проходимцами. Впрочем, наверное, то же самое, что и его самого — деньги!

От размышлений его оторвал голос секретарши, сообщившей по селектору:

— Станислав Семеныч! К вам Цветкова.

— Пригласите, — распорядился Огиренко.

Через секунду в кабинет робко вошла Людмила и остановилась у дверей.

— Проходите, присаживайтесь, — показал ей на кресло у стола банкир.

Встав, он прошел к дверям и запер их на ключ. Сердце Людмилы нехорошо сжалось — неужели сейчас начнется то же самое, что ей пришлось уже пережить в этом кабинете? Но Огиренко, не обращая на нее особого внимания, вернулся за стол и спросил:

— Вы не догадываетесь, по какому поводу я вас пригласил?

— Н-нет, — чуть запинаясь под его строгим взглядом, ответила Цветкова.

— Хорошо, — он открыл ящик стола и достал видеокассету. — Посмотрим?

Не дожидаясь ответа, он вставил ее в щель приемника «двойки» и нажал клавишу. С Людмилой чуть не сделалось дурно: на экране к ней подходил пропавший Жамин. Сейчас он…

— Нет! — в ужасе вскрикнула девушка и, закрыв лицо руками, зарыдала.

— Успокойтесь, пожалуйста, — Станислав Семенович выключил телевизор, налил из графина стакан воды и подал ей. — Выпейте! Я не собираюсь никоим образом посягать на вашу честь, поверьте.

— Тогда зачем?.. — давясь водой и стуча зубами о край стакана, спросила Люда. — Зачем?.. И откуда у вас это?

— Забрал у Снегирева, — спокойно объяснил банкир. — Забрал, чтобы иметь представление, что творилось тут до меня, и иметь с вами предметный разговор.

— Мне подать заявление? — глядя полными слез глазами в пол, тихо спросила Цветкова. — Я не буду… И с ним тоже не стала…

— Я никоим образом в этом не сомневаюсь, — сухо заметил Огиренко. — А заявление подавать не нужно: эта мерзкая история известна только трем людям. Вам, Снегиреву, мне. Жамин, думаю, о ней никому рассказывать не будет.

— Вы знаете, что с ним?

— Помилуйте, откуда? Наверное, сбежал, — Станислав Семенович небрежно отмахнулся. — Если бы убили, то давно бы нашли тело. Ладно, у нас разговор не о нем. Я хочу предложить вам заключить маленькую сделку.

— Какую? — насторожилась Людмила.

— Самую простую, — впервые за время их разговора улыбнулся банкир. — Я не Жамин, меня интересуют совершенно иные вещи. Возьмите.

Он подал через стол Людмиле конверт. Она взяла его и заглянула внутрь: там лежали две стодолларовые купюры.

— Это мне? За что?

— В некотором роде это аванс в счет наших будущих деловых, я подчеркиваю, деловых отношений, — веско сказал Огиренко.

— И… в чем они будут заключаться?

— Мы забудем навсегда об этом неприятном случае, — банкир вынул из плеера кассету и бросил ее в свой сейф, стоявший рядом с его рабочим креслом и, как бы ставя на этом точку, закрыл дверцу. — А вы будете внимательно слушать, запоминать и сообщать лично мне, когда я вас вызову для доклада, обо всем, что делается в банке. Вот такое соглашение. Остаетесь на своем месте и еще имеете возможность получать дополнительные вознаграждения. Согласны?

— Да, — выдохнула Людмила. Долго ли пересказать хозяину бабьи сплетни, а за это получить приличные деньги?

— Прекрасно, — подытожил Огиренко. — Особенно меня интересует, если будут говорить о некоем Меркулове или Ояре Юри и… дискете.

— Какой дискете? И кто эти Меркулов и Юрий?

— Не Юрий, а Юри, это прибалтийская фамилия, — поправил ее Станислав Семенович. — Вам не нужно забивать голову, просто когда услышите эти фамилии и что-то о дискете, немедленно сообщите мне, кто и с кем об этом говорил. Ну и все такое прочее. Все. Идите на рабочее место. И помалкивайте, голубушка.

— Спасибо, Станислав Семенович, — радостно вскочила Цветкова.

— Не стоит благодарности, работайте…

Казалось, работа в казино должна войти в какие-то рамки, хотя бы по примерной продолжительности рабочего дня, и определиться по четко очерченному кругу функциональных обязанностей, но этого никак достичь не удавалось. Формально Меркулов должен был подчиняться начальнику охраны Мартынову и состоять в штате его сотрудников, но фактически вел работу по указаниям Снегирева, у которого был пусть небольшой, но свой штат молчаливых мужичков примерно одного с ним возраста — видимо, бывших сослуживцев. Они целый день проводили в кабинетах и вылезали из них только на обед. Кушали лишь в своей компании — и опять в кабинеты, как мыши по норам. Чем они занимаются, знал, наверное, только Сан Саныч.

Зато он сам никому не отказывал в своем обществе — появлялся везде и всюду, всем интересовался или, проходя мимо, бросал острый, внимательный взгляд. Как ни странно, сотрудники его не боялись и даже любили, предпочитая в случае неприятностей иметь дело со Снегиревым, а не с Леонидом Кимовичем Паком.

Сегодня у Сан Саныча родилась идея взять под жесткий контроль все входы и выходы из казино, независимо от пульта охраны. Как он объяснил, эту работу начинал еще Ояр, но не закончил, так пусть Петр Алексеевич сделает то, что не успел Юри. Сначала они вместе со Снегиревым все проверили по схеме, потом наметили места, где разместить миниатюрные телекамеры размером не более спичечного коробка. Их предстояло закамуфлировать, обеспечить четкую передачу изображения и ее круглосуточную запись.

— Не забывайте, о чем я вас просил, — напомнил Снегирев.