Когда ты исчез - Джон Маррс

подбородке и мои зеленые глаза. Неужели никто, кроме меня, не видит, что эти двое – на одно лицо?

Я думал, Джеймс просто вежливо поздоровается с Лукой и уйдет по своим делам, но нет. Тот повел себя так, будто они давние приятели. Я старательно сливался с окружением, однако две пары глаз все-таки меня нашли.

– Папа!

Душа ушла в пятки. Я опустил голову, притворяясь, будто не слышу.

– Папа! – снова позвал меня Лука уже громче.

Выбора не осталось – пришлось повернуться к ним. Лука махнул, подзывая ближе. Еле передвигая негнущиеся ноги, я подошел.

– Вот, познакомься, это Джеймс.

Тот улыбнулся и протянул мне руку. Ногти были выкрашены темным лаком, притягивая взгляд к запонкам. Рубиново-красным, с маленькими черными квадратиками в середине. Кэтрин подарила их мне на тридцатилетие. В тот день, когда наше счастье рухнуло…

– Приятно познакомиться, мистер Марканьо, – начал Джеймс. – У вас очень хороший сын.

– Благодарю за приглашение, – вот и все, что я сумел выдавить.

– Рад встретить земляка из Британии! – продолжил Джеймс, против воли втягивая меня в разговор.

Хотелось одного – обнять его покрепче без всяких слов, развернуться и уйти.

– Вы откуда?

– Да так, где только не бывал…

– Папа родом из тех же мест, что и ты, – встрял Лука.

Зря я делился с сыном подробностями своей прошлой жизни.

– Из Нортхэмптона? Ничего себе! До чего тесен мир, – поразился Джеймс. – И давно вы в Италии?

– Лет восемнадцать, наверное…

– Это папа подарил мне первую гитару, – горделиво заявил Лука, одарив меня улыбкой.

– О, мне тоже – так я и познакомился с музыкой, – ответил Джеймс. – Она до сих пор у меня, хоть слегка потерлась за эти годы. Отец учил меня играть «Малл-оф-Кинтайр», хотя, если честно, я был таким бестолковым, что у него ничего не вышло.

Я с трудом сглотнул комок в горле. Сколько лет прошло с тех пор, как я исчез из его жизни, а он до сих пор помнит такие мелочи… И вообще помнит меня.

– Та гитара сейчас в доме у матери. Мама все время грозится продать ее на «И-бэе».

Джеймс рассмеялся. Я же ухватился за его слова: «грозится». В настоящем времени. Значит, Кэтрин еще жива…

– Она по-прежнему в Нортхэмптоне? – спросил я, не подумав.

– Да, всю жизнь, в том же доме. Я всегда, как еду в Британию, останавливаюсь у нее. А вы часто бываете в родных местах?

– Нет, давно уже не был.

К Джеймсу подошла молодая женщина и передала ему темно-красную электрогитару «Гибсон Лес Пол».

– Вот, Лука, это тебе. – Джеймс протянул гитару брату. От растерянности тот лишился дара речи. – Если будешь тренироваться каждый день, то через пару лет сможешь играть не хуже меня.

– Grazie, grazie[36], – затараторил Лука, задыхаясь от волнения. – Я обещаю… Богом клянусь, что буду ее беречь.

– Не береги ее – играй. Каждый день, пока не износишь!

Лука с благоговейным трепетом взял гитару у него из рук и прижал к груди. Кто-то хлопнул Джеймса по плечу и что-то сказал на ухо.

– Что ж, Лука, был рад повидаться. Мне пора. Напиши, как освоишь аккорды из «Найди дорогу домой», и пришли запись.

– Да-да, конечно!

Джеймс повернулся ко мне.

– И вас тоже был рад повидать… Простите, не расслышал вашего имени?

Лука ответил первым:

– Его зовут Саймон.

Что-то вдруг произошло. Сущая мелочь. Даже если остановить время, никто не заметил бы, кроме нас двоих.

Сын меня узнал.

Джеймс держал меня за руку, как вдруг зрачки у него расширились, и хватка на миг ослабла. Я понял, какие мысли пронеслись у него в голове. Сперва – не встречались ли мы прежде. Потом, услышав мое имя и место рождения, он невольно вспомнил об отце и допустил возможность, что тот все-таки не умер и стоит перед ним. Попытался вытащить из детских воспоминаний голос отца и его облик: запах лосьона после бритья, линию пробора, позу, смех, изгиб улыбки, все эти детали примеряя на незнакомца перед ним.

Затем верх взяла рассудительность, и Джеймс решил, что у него просто разыгралось воображение. В жизни таких совпадений не бывает.

К нему вернулось самообладание. Глаза обрели ясность, и в рукопожатии ощутилась прежняя сила.

– Ладно, ребята, еще увидимся, – сказал он и ушел вслед за помощником.

Лука оживленно скакал на месте, что-то приговаривая, но я не слушал. Я глядел, как уходит мой сын.

Тот обернулся, бросил на меня последний взгляд – и так же стремительно, как и появился в моей жизни, исчез.

Монтефалько, Италия

19 декабря

Водитель припарковал «Бентли» перед виллой и распахнул для меня дверцу. Я улыбнулся горничной, которая флиртовала с симпатичным рабочим. Опять забыл, как зовут эту девицу… Путь мой лежал в патио, откуда открывался вид на всю виноградную долину.

Я оглядел небо в поисках невидимого самолета, который гудел где-то вдалеке. Стрекотали полуденные сверчки, потирая крылышки в надежде найти себе пару. Горизонт, обычно кристально четкий, теперь напоминал расплывшуюся картину маслом, где небо, поле и озеро под жарким солнцем слились воедино.

«Вот твоя жизнь, Саймон. Совсем не такая, как прежде, – прозвучал в голове давно забытый голос. – Вот твоя реальность».

Без Лючианы моя реальность была пуста.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как мы с Джеймсом дышали одним воздухом, а я по-прежнему не мог выкинуть сына из головы. Неважно, сколько раз приходилось себе повторять, что его мир будет куда достойнее без моего участия, – я понемногу сдавался под натиском своего обещания, которое шло вразрез со стремлением удержать прошлое в тайне.

Все, что я хранил в душе, в тот день вырвалось на волю. Меня повсюду преследовали воспоминания, сбивая с толку. Все-таки любимая была права, когда говорила, что я должен обрести покой. Может, тогда я почувствую себя прежним?

Надо выяснить, что случилось с Кэтрин и с остальными нашими детьми. Она должна узнать, что я жив – и что ушел исключительно по ее вине. И еще много чего она должна узнать.

Время летело, и судьба грозила взять свое. Настала пора встретиться с Кэтрин лицом к лицу.

КЭТРИН

Нортхэмптон, год назад

3 февраля

В ту ночь мне опять приснился Саймон. Не знаю, почему – он уже много лет не приходил в мои сны. И вдруг вернулся – такой же молодой и красивый, каким я его помнила. Он стоял в саду и стриг розовые кусты. Оскар еще щенком крутился у него под босыми ногами.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, не радуясь встрече и