Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Второй сюжет восходит к концу X века, в то время, как третий был записан уже в Ксантенских и Бертинских анналах под 845 годом. Первый сюжет при этом может восходить либо к событиям 1066 года и разрушению Гамбурга князем Круто, либо изначально составлять с третьим сюжетом единое целое и действительно восходить к походу Людвига II на славянскую границу в 845 году. В таком случае до разделения его посредством вставки на две части изначальный сюжет о событиях 845 года должен был повествовать о двух походах Людвига к славянской границе. После первого похода, который исторически можно отнести к 844 году, им был заключен мир со славянами, а в Гамбурге восстановлена христианская миссия, а у власти утверждён проявивший лояльность Барух. Вскоре после этого случилось новое языческое восстание, возглавленное пришедшим из Старигарда королём ободритов, при поддержке данов. В таком случае именно этот старигардский правитель и должен был быть Рориком, королём язычников из КА. Гамбург был разорён, а часть знатных пленников доставлена в столицу Вагрии. Подоспевшие вскоре войска Людвига II разбили оба войска язычников и снова заняли христианскую метрополию. Что стало с Барухом неизвестно, но, по всей видимости, после этого похода признать верховную власть Людвига и, по крайней мере, символически принять христианство, освободив христианских пленников, должен был уже сам Рорик. Обе версии, подразумевающие как тождественность Рорика и Баруха, так и то, что они могли быть двумя разными историческими персонажами, не противоречили бы общему ходу событий. Какие-то более однозначные выводы при этом едва ли возможны без привлечения дополнительного материала.

Соответствие имени «Рорика, короля язычников» из КА анналов «Рорику, брату Гериольда», упоминавшемуся ими и другими Франкскими анналами впоследствии может объясняться изначальным фонетическим сходством обоих имён. Но, несмотря на это сходство, как это было показано выше, речь явно идёт о двух разных исторических персонажах. «Рорик, король язычников», в контексте повествования КА выходящий королём ободритов, в поход на которых отправился Людвиг II, а не данов, скорее всего именно королём ободритов и был. В случае, если передача КА анналами его имени как Рорика не была искажением или отождествлением с освободившимся позднее братом Гериольда, соответствие этого имени датским и франкским именам того времени может объясняться династическими связями ободритов с северными и западными германскими соседями. Германские имена начинают проникать в княжеский именослов ободритов уже очень рано. Так ободритский князь с германским именем Godelaib упоминается уже в 808 году. По всей видимости, северогерманское имя было и у ободритского князя Седерика в X веке. Германскими были имена ободритских князей: Биллунга, Удо, Готтшалька, Генриха, Кнуда (сына Генриха) и Кнуда (сына Прислава), возможно, также и Вольдемара (сына Генриха). Имена знатных ободритских женщин упоминаются крайне редко, однако две из них – Астрид и Тове/Тофе (дочь Мстивоя-Биллунга) – должны были быть или изначально северогерманскими, или быть сменены ими после их женитьбы на данах. Не славянского, неясного происхождения было и имя Никлота. Часть из этих имён (Биллунг, Удо, Готтшальк, Генрих) были континентально-германского происхождения и связаны с принятием христианства ободритской знатью. При крещении правители брали себе второе христианское имя, нередко в честь немецких королей или герцогов, в подчинении которых они в тот момент находились, при этом иногда (у Биллунга и Удо) сохранялись и славянские имена. Другая часть германских имён попадала в ободритский княжеский именослов в результате династических браков. Так, к примеру, известно, что у Готтшалька было два сына от двух разных жён. Одна из этих жён, Зигрид, дочь Свена Эстридсена, происходила из датского королевского рода и родившемуся от неё сыну Готтшалька было дано германское имя Генрих. Второй сын от другой жены в тоже время получил славянское имя Бутуй (видимо, Будивой). О происхождении его матери ничего неизвестно, но можно предположить, что она была славянкой. Генрих – имя континентальногерманского происхождения, но связь выбора в пользу германского, а не славянского имени, с германским происхождением его матери кажется вполне возможной. Также, известно, что в некоторых случаях сыновья ободритских князей были названы в честь своих датских родственников. По всей видимости, в честь Кнуда Лаварда были названы сыновья

Генриха (Кнуд Лавард был его родственником по матери) и сын Прислава. Прислав был женат на дочери Кнуда Лаварда и связь имени его сына со знаменитым дедом кажется в этом случае прозрачной. Возможно, выбор имени для наследника предоставлялся матерям, а те, в свою очередь, отдавали предпочтение именам из своих отеческих династий. Браки в кругах высшей знати, как известно, были делом политическим. Заключение их с другими знатными родами делало возможным последующее выставление претензий на соседние страны, как это было в случае Генриха Готтшальковича, претендовавшего на земли в Дании или Кнуда Лаварда, получившего земли Генриха после вымирания его прямых потомков. Так же династическими браками скрепляли и военные союзы. Собственно, династический брак имел ту же цель, что и взятие родственников правителя в заложники после его поражения – только заключался на добровольной основе. Обе этих практики были распространены в раннем средневековье повсеместно. У ободритов исторические предпосылки для таких династических связей с данами можно складываются, начиная 817 года, когда сначала Славомир, а потом и Чедраг заключают со своими северными соседями военные союзы против франков.

В последующем IX и начале X века нередко упоминаются совместные нападения ободритов и данов на франков и саксов, потому не удивительно, что со времени Мстивоя-Биллунга во второй половине X века, когда ободритские правители приняли христианство и о них стала появляться подробная информация, ободритско-датские династические связи предстают уже в виде прочной традиции, не прерывно сохранявшейся до XII века. В событиях на Эльбе 845 года и разорении Гамбурга славяне и даны также принимали участие совместно, из чего следует, что между ними тогда был существовать военный союз. Возможное указание на скрепление союзнических отношений ободритов и данов династическим браком в первой половине IX века имеется у Саксона Грамматика в описании жизни Рагнара Лодброка. Несмотря на то, что этот рассказ, кроме исторических, содержит и откровенно фантастические сюжеты, один из эпизодов жизни Рагнара Лодброка кажется достаточно любопытным. В самом начале сообщается о женитьбе Рагнара в Норвегии на девушке-воительнице Ладгерд, которую, вместе с другими знатными женщинами, пытался отправить в «дом терпимости» шведский король Фрё. Согласно Саксону, Ладгерд происходила знатного рода «народа варваров» (Saxo Grammaticus, 9.4.2). Родившийся у них сын был назван Фридлевом. Скандинавские имена, передаваемые Саксоном для «варварских» народов не должны удивлять – в сагах, откуда единственно им и могли быть почёрпнуты эти сведения, замена изначальных славянских имён на более привычные скандинавские, была делом обычным. К примеру, в Саге о Кнютлингах один из сыновей Никлота также назван Фридлеивом, в то время как близкий к Абсалону и знавший эту историю не по сагам Саксон передаёт и его настоящее славянское имя – Прислав. Под «варварским народом», из которого происходила жена Рагнара, скорее всего можно подозревать как раз балтийских славян, бывших тогда язычниками, что может косвенно указывать на существование датско-ободритских династических связей уже в рассматриваемый период. Показательно, что этот Рагнар упоминается КА наряду с Рориком, королём язычников в контексте событий 845 года. Но ободритско-датские династические связи могли начаться и раньше.

Не исключено, что датская жена могла быть у сына Дражко, забранного Готтфридом в 808 году в качестве заложника. Обмен заложниками в качестве гарантий ненападения и подчинения был в это время делом самым обычным и статус таких знатных заложников (в основной детей или родственников подчинённых правителей) оставался достаточно высок и в изгнании. Так, согласно Саге о Кнютлингах, захваченный «в плен» данами сын Никлота Прислав/Фридлеив в Дании женился ни много ни мало – на сестре датского короля Вальдемара Великого. Показательно, что его сын от этого брака был назван датским именем Кнуд. Сколько лет было сыну Дражко во время его отбытия в Данию нам неизвестно, но в случае, если он был уже подростком, он вполне мог жениться в изгнании на знатной датчанке и вернуться обратно уже с ней вместе или даже и вместе с наследником. Вероятно, что забранным Готтфридом в 808 году сыном Дражко был известный позднее Чедраг. Франкские анналы сообщают, что в 814 году Гериольд и Регинфрид попросили помощи у императора франков, поле чего в 815 году в качестве оказания им помощи ободриты вместе с саксами совершили поход против сыновей Готтфрида, прошли с боями всю Ютландию и острова до Силленде и вернулись, «взяв 40 заложников». В это время мог быть освобождён и сын Дражко. Практически сразу же после этого у ободритов начинается междоусобица из-за того, что не упоминавшийся до этого сын Дражко Чедраг предъявил права на престол. Хронологически эти события совпадают с возвращением ободритов из датского похода – в 817 году император уже удовлетворил просьбу Чедрага о разделе королевства, так что сами претензии на престол и последующий конфликт со Славомиром должны были начаться несколько раньше.