1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов

22 июня 1941 года воинов батальона разбудила сильная канонада. Со стороны границы в направлении Брестской крепости летели трассирующие снаряды. Обстрел был очень интенсивный.

Доты 1-й роты (командир — лейтенант Н.Ф. Бубнов), расположенные в районе Речицы, тоже подверглись сильному артиллерийскому обстрелу, в результате которого погибла большая часть личного состава. Заняв железобетонные крепости, их гарнизоны встретили огнем из пулеметов и пушек наступавших по железнодорожной колее со стороны Буга гитлеровцев.

Героически сражались с врагом гарнизоны дотов младших лейтенантов П.П. Селезнева и Н.Г. Зимина. Они до конца не отошли с занимаемых позиций и были подорваны вражескими саперами 23 июня 1941 года.

К югу от Брестской крепости у деревень Митьки и Бернады оборонялась 2-я рота лейтенанта И.М. Борисова. Сплошной линии обороны здесь не было, доты стояли поодиночке и находились еще в стадии достройки и маскировки. После нескольких часов боя они были блокированы гитлеровцами и подорваны вместе с гарнизонами.

3-я рота лейтенанта С.И. Веселова размещалась в районе местечек Орля, Ставы, Волчин. В ней насчитывалось 7 дотов (один недостроенный), которыми командовали младшие лейтенанты П.И. Москвин, А.Я. Орехов, И.Т. Глинин, И.Н. Мишуренков, Ш.Я. Левит и А.К. Шаньков.

Александр Карпович Шаньков впоследствии вспоминал: «Почти весь апрель 1941 года личный состав находился неотлучно в дотах. Оружие очистили от зимней смазки, в сооружения завезли боеприпасы и продовольствие. Но в начале мая поступил новый приказ, и гарнизоны были выведены из дотов. Бойцов вновь поселили в казарме примерно в километре от сооружений, офицеры вернулись к семьям. Продовольствие, патроны и снаряды возвратили на ротный склад. При этом снаряды обильно смазали пушечным салом для длительного хранения. Таким образом, к началу войны в огневых точках не было ни продовольствия, ни боеприпасов, кроме нескольких ящиков патронов в доте караульного взвода»[285].

С момента нападения гитлеровцев доты занимались под обстрелом, что вызвало большие потери. Из 18 бойцов младшего лейтенанта Шанькова в дот пробралось только 5 человек. За боеприпасами в ходе боя приходилось пробираться на ротный склад, но вскоре он взлетел на воздух от попадания снаряда.

Защитники железобетонных сооружений держались стойко. Упорно оборонялись доты Москвина, Орехова, Глинина и Мишуренкова, раз за разом отбрасывая огнем наступавшие цепи гитлеровских солдат. Бои продолжались до исхода 23 июня[286]. К этому времени в дотах закончились снаряды, на исходе были патроны и гранаты. Немцы подошли вплотную к сооружениям и начали расстреливать их прямой наводкой из орудий. Доты уже не могли прикрыть друг друга огнем, чем и воспользовались вражеские саперы. Приблизившись вплотную к железобетонным сооружениям, они начали забрасывать их связками гранат, заливать горючими веществами. Гарнизоны погибли сражаясь, не прося у врагов пощады.

24 июня продолжал сражаться только один недостроенный многоамбразурный дот. Он не был вооружен и оборудован, а занявшие в нем оборону бойцы укрепрайона, строители и пограничники имели только стрелковое оружие и несколько ручных пулеметов. Защитники стойко отражали все попытки врага уничтожить дот. Противник обстреливал его артиллерией, применял дымовые и газовые шашки, но гарнизон так и остался несломленным…

В журнале оперативных сводок группы армий «Центр» 24 июня 1941 года появилась запись: «167-я пехотная дивизия LIII армейского корпуса после полудня захватила группу укреплений у Орля»[287].

И так было по всей линии обороны укрепрайонов. Германское командование впоследствии признало: «Русские не оставляли долговременные укрепления даже тогда, когда основные орудия были выведены из строя. Защитники дотов сражались необычайно упорно и ожесточенно. Офицеры и солдаты всегда оборонялись до последнего человека. Случалось, что немецкие солдаты, вошедшие в разрушенные доты, подвергались обстрелу. Требования о сдаче в плен, переданные через переводчика перед подрывом дотов, не оказывали никакого воздействия»[288].

Еще много дней и ночей шли бои на границе, где продолжали сражаться с врагом последние защитники наших западных рубежей. К 27 июня 1941 года, по сообщению штаба 293-й пехотной дивизии, в ее полосе наступления под Семятичами еще продолжали сражаться 15 дотов. Израненные, измученные, с воспаленными от бессонницы глазами, советские воины до конца выполняли свой воинский долг перед Родиной.

Массированные удары германской авиации по аэродромам, местам дислокации войск Красной Армии, железнодорожным узлам обеспечили немцам быстрое завоевание господства в воздухе, привели к огромным потерям среди личного состава войск ЗапОВО, утрате дорогостоящей военной техники, имущества, сорвали мобилизацию и развертывание войск Красной Армии в приграничных районах.

Огнем артиллерии и бомбовыми ударами было выведено из строя большое количество линий и узлов связи. Диверсанты взрывали и захватывали мосты, телеграфно-телефонные линии, уничтожали командиров Красной Армии и делегатов связи, что наложило негативный отпечаток на управление войсками.

С 4.30 была вновь нарушена проводная связь штаба ЗапОВО со своими армиями, а радиосвязь с 4-й армией отсутствовала до 8 часов утра. Только в 11 часов удалось установить радиосвязь со штабами 3-й и 10-й армий[289], но и на этих волнах возникали большие помехи, сильно затруднявшие передачу и прием донесений. Управление войсками осложнилось и частым нарушением связи в звеньях: батальон — полк — дивизия — корпус — армия — фронт.

Отсутствие постоянной связи с войсками лишило командиров и штабы войск Западного Особого военного округа получения регулярной и своевременной информации о ходе боевых действий на фронте, затруднило принятие неотложных оперативных мер по управлению действиями подчиненных частей.

Только в 5.25 командующий ЗапОВО генерал армии Павлов, получив указание из Москвы, отдал войскам приказ: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий, приказываю поднять войска и действовать по-боевому»[290].

Но приказы и распоряжения о приведении войск в боевую готовность опоздали, война уже шла, застав войска округа, в том числе и его Военно-воздушные силы, врасплох. В Западном Особом военном округе, как и в других приграничных округах, руководящий состав проявил преступную беспечность в вопросах обеспечения высокой повседневной готовности авиационных частей.

Директива № 1 о приведении войск в боевую готовность стала известна командующему авиацией ЗапОВО в 00.30 22 июня 1941 года[291]. Штаб сумел передать ее только в 10-ю смешанную авиационную дивизию, с остальными соединениями и частями полностью отсутствовала телеграфно-телефонная связь.

Позднее стало известно, что за несколько часов до начала боевых действий вражеские диверсанты нарушили связь со многими аэродромами и авиационными частями. Вот и не получили авиационные части своевременно приказа на боевые действия, вот и остались стоять на аэродромах зачехленные самолеты.

Особое внимание командование группы армий «Центр» уделило уничтожению авиации Западного Особого военного округа в первые дни войны. Десятки вражеских самолетов были брошены на уничтожение советской авиации на аэродромах. Для достижения внезапности удара германские бомбардировщики взлетали в темноте, набирали максимальную высоту над своей территорией и с приглушенными моторами пересекали Государственную границу СССР, выходя на цели в заданное время. И этот четко разработанный план нападения немцам вполне удался.

В 3 часа 30 минут первая группа бомбардировщиков пересекла государственную границу и нанесла удары осколочными авиабомбами по 10 приграничным советским аэродромам. Затем с интервалом 5–30 минут ударам с воздуха подверглись все 26 аэродромов ЗапОВО, а некоторые из них (Высокое, Тарново и др.), находящиеся в зоне поражения дальнобойной артиллерии, и артобстрелу.

Нарушение связи во всех звеньях управления авиации ЗапОВО значительно осложнило ее положение. Не получая никаких указаний от вышестоящих штабов, командиры авиационных соединений и частей были вынуждены самостоятельно принимать решения, и все теперь зависело от их решительности и способности к грамотному управлению своими силами и средствами. Но многие из них, недавно назначенные на свои должности, так и не сумели принять единственно грамотное решение в этой обстановке — хотя бы прикрыть свои аэродромы от воздействия авиации противника.

Удары по приграничным советским аэродромам наносились группами от шести до тридцати самолетов. На каждый из них было выполнено от двух до восьми авианалетов противника с продолжительностью атак до сорока минут. В результате массированных ударов с воздуха были полностью уничтожены самолеты на аэродромах Себурчин, Долубово, Тарново, Малые Зводы, Высоке-Мазовецкое.