На Севере дальнем - Николай Шундик

Целые сутки несло куда-то вместе с льдиной вельбот Кэмби и Мэнгылю.

Но вот ветер постепенно начал утихать. Значительно замедлился дрейф льда.

Мэнгылю, попыхивая своей трубкой, начал что-то высматривать во льдах.

...Путь Гоомо и Чумкеля, плывших к Счастливому берегу, был необычайно труден. У хрупкой кожаной байдары, попавшей в полосу плавучих льдов, уже во многих местах были сломаны ребра остова. Гоомо и Чумкель порой выскакивали из байдары, затаскивали ее на плавучую льдину и начинали отталкиваться баграми, упорно двигаясь на льдине все вперед и вперед.

Целые сутки шла эта неравная схватка между людьми и стихией Ледовитого океана. На вторые сутки льды наконец поредели, выбирать разводья стало легче. Все чаще и чаще всматривались беглецы в сторону Чукотского берега: не попадутся ли вельботы или байдары с чукотскими охотниками?

— Смотри, вельбот! — резко выбросил руку вперед Гоомо.

Чумкель вскочил на ноги, всмотрелся в указанном направлении и увидел во льдах вельбот.

— О-го! Го! Го!..—закричал Гоомо, складывая ладони рупором.

Сидевший на руле Чумкель направил байдару к вельботу. По лицу его пробежала тень недоумения.

— Всмотрись хорошо. В этом вельботе, как кажется, сидят Кэмби и шаман Мэнгылю! — вполголоса воскликнул он. — Может, мне чудится это?..

Гоомо мгновение всматривался и вдруг схватил винчестер:

— Да-да, Чумкель, ты правду сказал: это Кэмби! Это тот самый Кэмби, который сажал людей в черную машину.

— Не понимаю, — недоумевал Чумкель, — зачем ему и этому сумасшедшему Мэнгылю вздумалось отправиться по нашему пути?

— У них, кажется, мотор не работает: видишь, они там возятся,— сказал Гоомо, вытирая рукавом кухлянки ствол винчестера. Немного помолчав, он добавил: — Они тоже идут к Чукотскому берегу. Разве не ясно, что они не могут прийти туда как друзья? Они идут как враги! Их надо поймать, обязательно поймать!..

Расстояние между байдарой и вельботом быстро сокращалось. Уже отчетливо была видна коренастая, приземистая фигура Кэмби, вставшего во весь рост на носу вельбота с винчестером в руках.

— Я не хочу, чтобы этот волк кого-нибудь из нас убил! — промолвил Чумкель. — Обидно умирать сейчас, когда уже так близко родная земля!          

Крепко сжимая в руках винчестер, Гоомо промолчал. Он не сводил глаз с Кэмби. Не успел тот вскинуть винчестер, как Гоомо выстрелил. Кэмби взмахнул руками и выронил свой винчестер в воду.                

— Хорошо, Гоомо! Хорошо! — обрадовался Чумкель.

Где-то сзади послышался гул мотора. Гоомо резко обернулся и вскрикнул:

— Катер!.. Смотри, там катер!..

Гоомо не ошибся. Это был действительно советский пограничный катер. Оставив в стороне байдару, он быстро направился прямо к вельботу, смело лавируя по разводьям между льдинами...

Офицер-пограничник чукча Айванго беседовал с Гоомо и Чумкелем. Взволнованные, они спешили наперебой высказать все, что накопилось у них за долгие годы жизни на чужбине.

А в одном из отсеков кубрика шел предварительный допрос Кэмби и Мэнгылю.

— Так, значит, вы решили бежать от прелестей американской свободы к нам, в Советский Союз? — спросил высокий, сухощавый офицер, обращаясь к Кэмби.

— Да-да, сэр офицер, я уже больше не мог жить там. Возможно, эти люди, которых вы подобрали вместе с нами, и плохое обо мне скажут, но вы не верьте им. Вы спросите вот у этого, — Кэмби показал на Мэнгылю, — он тоже чукча, сэр офицер; он скажет, что я неплохой человек, сэр офицер...

Офицер поморщился и, прямо глядя в глаза Кэмби, сурово сказал:

— Вот что, мистер Кэмби, а по новой кличке Семен Гаранин...— Заметив, что брови Кэмби изумленно поползли на лоб, офицер подчеркнул: — Да-да, по новой кличке Семен Сергеевич Гаранин. Укажите, в каком именно из ваших отделений саквояжа находятся ампулы с бациллами гриппа-испанки. Нам нужно особенно осторожно обращаться с этим пакетом.

Кэмби молчал.

— Как видите, нам уже все известно, — спокойно продолжал офицер. — Вы думали, что вас на советском берегу встретит Экэчо, а вышло, что встретили вас мы.

— Но как, как все это вам стало известно?! — Кэмби приподнялся было и тут же безвольно опустился снова.

— Как стало известно, это вас не касается, — сухо отрезал офицер. — А вот что нам неизвестно, поторопитесь сообщить сами. Сейчас это в ваших интересах.

Шаман Мэнгылю, сгорбившись, смотрел своим единственным глазом на растерянное, потное лицо Кэмби и чувствовал, как у него самого все сильнее и сильнее дрожали колени.

— А скажите, — почему-то повеселев, спросил офицер, — когда в вас выстрелили, винчестер вы обронили в воду с перепугу? Так, что ли?

— И с перепугу и оттого, что пуля этого Гоомо раздробила приклад, — неохотно ответил Кэмби, стараясь не смотреть в лицо офицеру.

— Да, меткость поразительная, — с довольной улыбкой протянул офицер. — Ну, ну, так я вас слушаю...

НА СЧАСТЛИВОМ БЕРЕГУ

Кэргыль сидел в своей комнате. Вдоль ее стен тянулись верстаки, на которых лежали инструменты, моржовые клыки, куски дерева для моделей. Целая система точил с шестереночной передачей была укреплена на верстаках, стены были увешаны связками расписанных клыков, полки заставлены готовыми изделиями. Там были фигурки оленей, полярных медведей, собачьи и оленьи упряжки, курительные трубки, чернильные приборы, замысловатые шкатулки...

Перед Кэргылем была разложена шахматная доска с расставленными на ней фигурами — это выточил Кэукай из моржового клыка. По лицу старика бродила добрая улыбка. Порой он брал какую-нибудь из фигур, тщательно рассматривал ее, одобрительно причмокивая губами. «Ай, какой косторез будет, хороший косторез будет! — думал он о Кэукае. — Лучше меня научится кость резать. Он же совсем еще мальчик, а уже такое сделал...»

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату влетел его внук Тынэт. Кэргыль хотел было взять посох и огреть как следует внука за то, что тот помешал ему думать, но Тынэт схватил старика на руки и поднял.

— Ты... ты чего это, полоумный? — возмутился Кэргыль.

Тынэт бережно усадил деда, схватился рукой за сердце:

— Сиди... не волнуйся только... Послушай радостную весть!.. Боюсь, что у меня самого выскочит сердце!..

Ничего не понимая, Кэргыль напряженно уставился в возбужденное лицо внука.

— Так вот... меня просили, чтобы я не сразу... чтобы ты не сильно волновался...

— Да скажешь ты наконец или нет?! — Кэргыль пошарил руками, разыскивая посох.

— Не могу больше!.. — Тынэт рывком расстегнул пуговицы на гимнастерке. —Пограничный катер с моря привез Гоомо... и моего отца! Скоро они здесь будут...

Кэргыль часто-часто замигал глазами, привстал было, хотел сказать что-то, но почувствовал, что во рту у него совсем пересохло.

— Дай, дай мне... — Старик сделал неопределенный жест рукой, совсем забыв простое житейское слово «вода».

Тынэт бросился исполнять желание деда — схватил посох.

— Пить, пить дай! — рассвирепел Кэргыль.

Тынэт побежал в свою комнату, хотя графин с водой стоял здесь же, на тумбочке.

Когда он вернулся в комнату деда, расплескивая из стакана воду, то увидел, что Кэргыль, закрыв лицо руками, плачет.

Тынэт тихонечко вышел...

Перед глазами Кэргыля в несколько минут пробежала вся его трудная, долгая жизнь. В памяти мелькало молодое лицо Чумкеля, и рядом тут же вставал Тынэт, а затем их лица как-то сливались, потом раздваивались снова.

— Так где они? Скоро ли сюда придут?.. — Кэргыль встал, удивляясь тому, что не видит в комнате Тынэта. — Уж не заснул ли я на стуле и не приснилось ли мне все это?..

Старику стало страшно. Он поспешно шагнул к двери, но в это время на пороге показался Эттай.

Шумно передохнув, Эттай закричал:

— Едут! Едут!..

Кэргыль хотел побежать, но почувствовал, что ноги его не слушаются. Он беспомощно осмотрелся вокруг, нагнулся за посохом и заковылял к выходу.

Первое, что увидел старик на улице, — это скопление людей у правления колхоза. «Опоздал!» — пронеслось в голове Кэргыля.

Схватившись рукой за сердце, он почти побежал туда, где шумели люди.

Навстречу старику спешила Вияль. В праздничном наряде, взволнованная, со слезами на смеющихся глазах, она выглядела сейчас как-то по-особенному молодо.

— По телефону сказали... Едут, скоро будут... — задыхаясь, промолвила она, протягивая к Кэргылю руки.

А у правления колхоза уже побывавшие на заставе Таграт и Виктор Сергеевич рассказывали собравшимся людям подробности встречи с Гоомо и Чумкелем.

— Почему они с вами вместе не прибыли? — крикнул кто-то из толпы.

— Нельзя так сразу, — объяснял Виктор Сергеевич.— Сначала они должны пограничникам все рассказать, почему бежали к нам, как бежали. Потом, известно же вам, что с того берега злые люди к нам пришли, враги наши пришли, — так надо, чтобы Гоомо и Чумкель помогли пограничникам дознаться, с какой целью они сюда пробирались.