На веки вечные - Николай Семенов

С чувством сильного волнения, не замечая, как мороз пробегает по коже, медленно зашагала по городу. Вот и знакомый домик с двумя окнами на улицу и одним — во двор. В палисаднике стоят три больших куста черемухи. Их вершины облепили распушенные от холода воробьи. Открыла калитку, во дворе перевела дыхание. Затем толкнула дверь дома. Мать хлопотала около печки. Саше показалось, что она похудела, постарела...

— Здравствуй, маманя,— проговорила она.

— Доченька, милая!..— Мать бросилась в объятия к дочери. Потом посмотрела на окна, расписанные морозом, и на Сашины ноги.— Ты почему, доченька, в такой мороз щеголяешь в хромовых сапогах? Хочешь отморозить ноги?

— Нечего, мама, морозить. Проклятые фашисты ни одной не оставили...

Слезам материнским, казалось, не было конца.

Вечером, когда Саша укладывалась спать, мать незаметно наблюдала, как дочь снимает протезы. А ночью осторожно посмотрела на укороченные ноги и опять горько заплакала...

— Ты что это расплакалась, мама? — сонно спросила Саша.

— Как же ты такая искалеченная будешь жить-то?

— Я, маменька, вполне трудоспособная...

Вскоре Александра Решетова поступила на работу на Ашинский светотехнический завод. В городе такой инвалидкой она оказалась одна. Ее окружили заботой, но еще больше было сочувствующих, которых Саша не переносила. Слов жалости она и слышать не хотела. В то же время ежедневно терзали ее душу слезы матери...

Чтобы не обременять маму, семью, Саша в июне сорок седьмого уехала в Чувашию, в дом инвалидов. Здесь она влилась, в свою среду, в среду инвалидов войны. Тут работа всем определялась по силе возможности каждого. Днем выполняла полевые работы, а по вечерам занималась комсомольскими делами. Вскоре была избрана секретарем организации ВЛКСМ. Было далеко не легко выполнять физическую и одновременно вести большую общественную работу. Но ей хотелось быть равноправным, полноценным человеком.

В доме инвалидов Александра Ивановна Решетова нашла свое счастье, верного и надежного спутника жизни. Им оказался тоже фронтовик, завхоз Гурий Ильич Ильин.

В 1952 году их семья перебралась в Пермскую область. Вначале жили и работали в Усть-Косьвинском леспромхозе, а потом переехали в город Чайковский. Александра Ивановна — мать семерых детей: старший, Владимир, окончил техникум легкой промышленности, заочно учится в Ижевском сельскохозяйственном институте. Раиса окончила медицинское училище, работает фельдшером в поселке Нешка, Магаданской области. Фельдшером в детской консультации в Чайковском трудится и еще одна дочь, Наталия. Юра — слесарь на одном из больших заводов. Иван окончил строительный техникум, работает мастером. Выбирают свой жизненный путь и Анатолий с Людмилой.

Сама Александра Ивановна была на разных должностях. Долго исполняла обязанности инспектора детской комнаты милиции. В настоящее время — на заслуженном отдыхе, но общественную деятельность не бросает — продолжает работать с подростками. Немало дел у нее в местном совете ветеранов войны, в ЖКО Боткинской ГЭС и родительском комитете школы.

Недавно, совершенно случайно, получила она весточку о том самом незнакомом танкисте Гладкове, который вынес ее с поля боя. Борис Васильевич Гладков за подвиги, проявленные в последующих боях, был удостоен звания Героя Советского Союза. В апреле сорок пятого погиб под Кенигсбергом...

Александра Ивановна любит рассказывать о своих детях и внуках, о своем красивом городе Чайковском и его радушных жителях. А еще любит в свободные часы постоять под любимыми ветвистыми деревьями на берегу Боткинского водохранилища, встречать и провожать белоснежные теплоходы.

Вдали, где сужается водохранилище, медленно опускается красное солнце. И тут же зажигаются огни Камской ГЭС... 

11. 

Однако автор этих строк несколько забежал вперед хотя от темы, в общем-то, не уклонился...

...Днем сопротивление противника в Германовке подавить не удалось. Лишь с наступлением темноты бой переместился в село. Гитлеровцы установили в засадах несколько "тигров", подтянули артиллерию и пехоту. Но это им не помогло.

Ближе к ночи враг буквально заметался. Дело в том, что с двадцатью легкими танками Т-70 прибыл 149-й батальон капитана Василия Николаевича Лагутина. Он получил машины два дня тому назад в Нижней Дубечне… Батальон попал, как говорится, с корабля на бал. Германовка полностью еще не была освобождена. Лагутин со своими танками решительной атакой вышел на Семеновку и тем самым охватил Германовку с юго-западной стороны и перерезал дорогу на Белую Церковь. Первым итогом его действий была сотня уничтоженных гитлеровцев и много подбитой техники. Смелые действия батальона легких танков создали для фашистов угрозу окружения. Враг предпринял несколько контратак, которые были отбиты с большими для него потерями. Противник подтянул дополнительные резервы в ночью усилил натиск, пытаясь сбить гвардейцев с шоссе.

Комбриг Овчаренко беспрерывно радировал:

— Держитесь до подхода Ковалева!

"Как продержаться? — размышлял Лагутин. — К немцам подошли на помощь "тигры". Они уже успели подбить два наших танка..."

— Виталий Михайлович, надо спасать семидесятки. С четырьмя танками я из засады буду прикрывать дорогу, а ты остальные расположи в укрытиях и проверь мост через реку Красная,— сказал комбат своему заместителю Дианову.

Мост оказался взорванным. "Стало быть, Ковалев, прийти на помощь не сумеет, — заключил Дианов.— Надо принять срочные меры для наведения моста. Только где взять рабочую силу?.."

Впрочем, предприимчивости этому бывалому командиру не занимать было. К трем ночи он обошел все погреба и подвалы, где прятались местные жители.

— Товарищи, подмогните трошки, мост починить надо. Может, есть у кого топоры, пилы, —просил он их.

Набралось около тридцати человек — стариков и трудоспособных женщин. Напряженно трудились часа четыре. Разобрали какой-то сруб, нашли бревна. Тонкие возили на телегах, потяжелее волокли танком. К рассвету мост восстановили. К этому времени подошли тридцатьчетверки 152-го батальона Ковалева, артиллерийская батарея и мотострелки.

Германовка и Семеновка были освобождены.

Ночью десятого ноября прошел небольшой дождь. Утро, как почти во все ноябрьские дни, выдалось туманное. Солнце выглядывало лишь изредка. Танки стояли в засадах. Одновременно производились осмотр, текущий мелкий ремонт, заправка машин. Автоматчики занимали позиции рядом с танками. Примерно в десять утра впереди, на возвышенности, появились два "виллиса". Первым их заметил старший сержант Александр Титенко. "Ошалели, что ли, прут прямо как на параде! — с досадой подумал он.—Заметят вражеские солдаты — разделают под орех". С автоматом в руках выбежал на дорогу.

— Стой! Куда же едете?! Здесь опасно! — крикнул.

Машины проскочили вперед и остановились около

хаты, за которой, в саду, располагались артиллеристы. Там, повесив на ствол пушки котелок, один чубатый солдат паяльником подогревал суп, а другой, сидя на стволе, старательно хлебал из котелка.

— Где командир? — спросил их один из подъехавших.

— Должно, в хате, там шукайте,— ответил солдат, продолжая греметь ложкой о котелок.

— Сюда командира! — властно проговорил человек, скидывая с себя плащ.

Солдат перестал жевать. "Эх, мать честная, сколько у него больших звезд на погонах!" Артиллерист бросился в хату.

Это был командующий фронтом Николай Федорович Ватутин. С ним приехали командир корпуса Кравченко и еще несколько человек.

Из хаты выбежал старший лейтенант.

— Товарищ командующий, по вашему приказанию командир батареи старший лейтенант Пикалов...

— Кто? Кто? — переспросил командующий.

— Старший лейтенант Пикалов...— почему-то краснея, повторил офицер.

— Почему, товарищ Пикалов, устроил артиллерийскую свалку? Почему орудия не на огневых позициях? Почему на стволе едят суп? Если сию минуту выскочат танки или самоходки противника, как собираетесь поступать?..

Растерявшийся старший лейтенант машинально расстегивал и застегивал портупею. А солдаты, спрятавшись за хату, с любопытством наблюдали за происходящим. Титенко, увидев, как командующий дает взбучку артиллеристам, стремглав кинулся к танкистам.

— Братцы! Подтянитесь, приехали Ватутин и Кравченко!

Потом генерал армии Ватутин побывал у танкистов. Их машины стояли в засадах, экипажи находились на местах. Мотострелки, припав к пулеметам и автоматам, лежали в стрелковых ячейках. Неподалеку от танка комбрига сидели человек двадцать автоматчиков.

— Это что за военные, чем занимаются? — спросил командующий.

— Проводится партийно-комсомольское собрание автоматчиков роты,— доложил заместитель начальника политотдела бригады майор Майков.