Невиновных нет - Людмила Астахова

– Хёлаэнайя… – угрожающе прошипел он, но осекся, напряженно следя за ее движениями.

– Что? – ухмыльнулась Грэйн во все ролфийские белые клыки. – Неужто отр-р-равлюсь?

– Бешшшеная ролфи, – шипел он и впрямь по– змеиному, но ей как раз это и нравилось, то, как шипел. – Рискуешшшь…

– Ну так попробуй меня усмиррррить… – жадно прошептала она. – Победить – попррробуй… – зная, что непременно, обязательно попробует. И это тоже ей нравилось.

А туман шуриа, должно быть, и впрямь нашаманил, ведь белое марево иновременья и иномирья не рассеялось до тех пор, пока обе шурианские косы не оказались честь по чести аккуратно заплетены. Правда, совсем не шурианским способом, но что поделать, если Грэйн умела плести только ролфийские традиционные боевые косы?

Часть вторая

Херевард Оро. Благословенный Святой тив

Если бы эсмондам не было строжайше запрещено ношение драгоценных украшений, то тив Херевард вознаградил бы свои уши бриллиантовыми серьгами – за все причиненные им страдания. За последние двое суток в них влилось такое количество словесной грязи и глупости, что впору приобретать затычки. Амалер вообще очень шумный город, здесь всегда дует ветер, гудит море, кричат чайки и местные жители переговариваются между собой исключительно на повышенных тонах. И не важно, что таков акцент, слышать эскизарский говор с непривычки не очень-то приятно. Особенно из уст Лайд Эск.

С графа причиталось теперь не только за оскорбительное пренебрежение высоким визитером, но и за продолжительную беседу с его супругой. Такого количества ревнивого бреда тив Херевард не слышал давно, еще со времен ветреной молодости, когда вопросы «любит – не любит» волновали его больше, чем теологические споры с непримиримыми в вопросах веры оппонентами. Определенно, у Лайд Эск не все в порядке с рассудком. Не может ведь женщина все время пребывать в истерическом раздражении, характерном для дней, предшествующих лунным очищениям? Или может?

– Молодого Янамари граф принимал весьма приязненно, как равного, – рассказывал между тем тив Сагари.

– По своему светскому статусу они практически равны. Но вы считаете, что Аластар проявил к мальчику излишнее и не свойственное его натуре участие?

Они прохаживались по саду амалерского храма, наслаждаясь погожим деньком и солнечным теплом. Весна все-таки пришла в Эскизар. Хоть и с запозданием, зато дружная и щедрая.

Тив Сагари серьезно задумался над вопросом.

– Я бы сказал, что лорда Дагманда юноша заинтересовал. В хорошем смысле слова, естественно. Им было о чем поговорить.

– О!

– Молодой человек тоже увлекается техническими новинками и твердо намерен внедрять многие из них в хозяйстве. Тут, конечно, они с милордом нашли друг в друге единомышленников. Его светлость водил Раммана Янамари на верфи и на литейный завод, познакомил со своими инженерами, и было заметно, что юноша крайне увлечен.

– Тем не менее Рамман приехал просить помощи в поисках матери и не скрывал своих целей?

– Да, все так. Что крайне взбесило ее светлость.

Херевард страдальчески поморщился при одном только упоминании о леди Лайд. Бррр! Что за существо! Навязчивое, истеричное, неумное… И ревнивое!

Для женщины, прожившей на свете столь недолго, как графиня, это простительная слабость, происходящая от недостатка опыта и избытка чувствительности. Но не до такой же степени! Любые, даже самые невинные поступки своего мужа Лайд истолковывала лишь в ракурсе его отношений с Джойаной Янамари. Проявления их якобы любовной связи виделись ревнивице везде и во всем. И письма он пишет только ей, и в столицу ездит на свидания, и даже самоудовлетворением занимается с именем графини-шуриа на устах. Мало того, леди Лайд потребовала от Благословенного Святого наложить на мужа заклятие, охраняющее от шурианских чар, и при случае опоить Аластара приворотом, который вернет его на супружеское ложе.

– А каким мальчик показался вам, преподобный?

– Слишком серьезным для своего нежного возраста. Более юная версия лорда Никэйна, но с усиленной диллайнской линией поведения. Хотя должно быть наоборот.

– Думаете, он приехал по своей инициативе?

– Ни в коем случае! Рамман истово предан матери и, я почти убежден, в точности следовал инструкциям леди Янамари.

– Да? В наше развращенное время все еще встречаются образчики сыновней почтительности?

– Уверяю вас!

Слова преподобного только подтвердили опасения тива Хереварда. Аластар Эск нашел точки соприкосновения с Ролэнси. Не исключено, что и через Джойану Янамари. Они сошлись на почве нелюбви к Атэлмару и Эсмонд-Кругу, и то, что леди Лайд кажется связью любовной, на самом деле политический альянс. Шуриа сливает Эску остатки влияния на группировку, поддержавшую в свое время Гарби, Аластар, в свою очередь, сплачивает вокруг себя настроенную антиэсмондски часть диллайнской элиты. Чтобы руками Священного Князя захватить власть в Синтафе.

Тив Херевард не тешил себя иллюзиями, о нет. Он сразу представил себе самое неблагоприятное развитие событий. Аластар Эск одержим не только Долгом, но и Властью. Ему всегда будет мало, и в этом отношении они с Вилдайром Эмрисом практически братья-близнецы. Рано или поздно нечто подобное должно было произойти, но в Эсмонд-Круге рассчитывали, что к этому неприятному моменту хотя бы один из сыновей Эска будет волшебником, эсмондом, а значит, одержимым Верой.

«Ничего, ничего, – сказал себе Херевард. – В чьих бы руках ни был сейчас архив, его еще нужно расшифровать! А это сделать сложно, особенно не-диллайн».

Само…укушение за всякие труднодоступные места – это тайный порок любого политика, вроде обгрызенных ногтей у запуганного ребенка. Долгое время Херевард Оро пребывал в уверенности, что вырос из детской болезни сожалений об утраченных возможностях. Но не тут-то было! Не проходило и дня, чтобы Благословенный Святой не пожалел о преждевременной казни Лердена Гарби. Они поторопились, опрометчиво и самонадеянно решив, что укорочение заговорщика на голову пресечет утечку важных сведений. Когда через неделю после казни стало ясно, что архив все-таки похищен, вспомнили и странный знак, поданный Гарби с эшафота, и его стремительное признание, и жертвенную готовность к смерти. Хитрая бестия ускользнул из рук Эсмонд-Круга, точно змей– оборотень, туда, где его не достать, – в смерть.

Теперь же архив на пути в Ролэнси, если уже не там. В этом Херевард Оро не сомневался. Как и в том, что граф Эск помчался на встречу с Вилдайром Эмрисом выторговывать приемлемые и выгодные для себя условия.

«Меллинтан» подняла паруса и ушла в море за несколько часов до того, как в Амалер въехал экипаж тива Хереварда. Мальчик Рамман отбыл в родное Янамари каботажем в обход полуострова под присмотром проверенного капитана. Так, надо полагать, граф Эск выказал свое презрение Эсмонд-Кругу. Наглец! Назвать фрегат именем языческой богини – это вообще плевок в лицо. Но нет смысла лукавить, Аластар Дагманд всегда был таким, он родился опасным, он возмужал и вошел в силу, чтобы однажды составить конкуренцию правящему дому. Амбиции Эсков простирались далеко во все времена, ведь их кровь старше императорской. Нет, не нынешного ублюдочного разлива, а той, еще родом из Файриста-Прекраснейшего. В Эсмонд-Круге без всяких прогнозов-предсказаний знали, что рано или поздно Эски захотят украсить свой бело-красный герб императорским венцом. И не соверши Аластар двести лет назад роковую ошибку… он бы уже сидел на троне в Санниве, а место эсмондов оказалось бы на коврике у входной двери.