Deng Ming-Dao - ХРОНИКИ ДАО

Почти на каждом углу Сайхун замечал гангстеров – молодых, грубых, нагловатого вида парней, которые только и ждали, к кому бы прицепиться. Одевались гангстеры ярко и крикливо, а верхние пуговицы на их кителях были вызывающе расстегнуты, демонстрируя прохожим нижнюю одежду. В отличие от нормальных людей, гангстеры всегда закатывали рукава по локоть. Более того, они смешивали традиционный китайский стиль своей одежды с элементами западной моды. Последним криком считались мягкие фетровые шляпы с загнутыми вверх полями, темные очки, широкие кожаные пояса и кожаные же туфли. Но под всем этим шиком скрывались традиционные орудия разбоя: ножи, медные кастеты, пистолеты и дубинки.

Сайхун с интересом поглядывал на этот преступный сброд. Судя по всему, без их одобрения в городе ничего не решалось. Гангстеры действительно владели Шанхаем; они контролировали банки, городские власти и полицию, прекрасно научившись выживать среди остатков поселений европейцев и в условиях распадающегося под ударами войны общества. Через город шел поток во многие миллионы долларов. Этот поток был гораздо мощнее, чем Янпзы, но подчинялся он не природе, а заправилам теневого мира. Гангстеры контролировали все: и промышленность, и мореплавание, и торговлю наркотиками, и даже продажу людей в рабство.

Пожалуй, никому в Шанхае не удалось избежать контакта с Красной и Голубой бандами, как и с главным преступным синдикатом – «Зеленым Кругом». Известные в Китае общественные фигуры – Т. А. Сун, Г. Г. Гун, сестры Сун, Сунь Ятсен, Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай – в той или иной степени сотрудничали с организованной преступностью; поговаривали даже, что Чан Кайши оставался у власти исключительно благодаря «крестному отцу» Шанхая Ду Юэшэню, который обладал деньгами, умел искусно плести интриги и был сторонником политики твердой руки. Именно Ду Юэшэнь воплощал всю высоту городского извращения и всю глубину царившего в Шанхае беззакония.

Из распахнутых дверей и окон гостиниц доносились музыка, смех и аппетитные запахи свежевыпеченного хлеба и жареной ветчины. Иногда свежий морской бриз, проносясь над городом, доносил тонкий, сладковатый дым курящегося опиума и другие острые ароматы оживленных улиц. Уюн сообщил Сайхуну, что иностранцы даже пахнут иначе (хотя ни один из монахов не приближался к гостям достаточно близко). Уюн полагал, что они пахнут цветами, специями, кожей и деревом.

Уцюань рассказал, что на протяжении многих десятилетий чужеземцы разделили город на части между основными зарубежными концессиями. Британцы отхватили себе самый лакомый кусочек на самом краю Набережной, а французы освоили территорию за британскими владениями, попутно овладев и старой городской крепостью в южной части. Через ручей Сучжоу, в северном районе Шанхая, обосновались американцы; однако они не смогли обставить свои владения с такой же пышностью, что и англичане, так что в конце концов американцы предложили британцам объединиться и создать Международную колонию. В каждом иностранном квартале была своя полиция – чистый результат колониального способа мышления. Такое решение было лишь на руку преступникам: их вполне устраивало, что каждая часть города имела собственную юрисдикцию. Немалую выгоду (как в переносном, так и в буквальном смысле) имела и сама полиция, тесно сотрудничавшая с шанхайскими бандами.

Все величие иноземных кварталов разом померкло в 1937 году, когда японские захватчики оккупировали город, согнав иностранных жителей на отвратительную, неудобную возвышенность, которую называли «Шанхайские особняки». Освоившись в Шанхае, японцы быстро нашли свое место в огромной городской системе коррупции и преступлений, и эра колониализма начала клониться к закату. Город оказался полносгью во власти продажных политиков, наемных убийц, шпионов, милитаристов, гангстеров и дельцов.

Японские солдаты до сих пор представляли собой немалую угрозу. Продолжая грабить, мародерствовать, насиловать и убивать, они держали китайское население в страхе. Сайхуну и братьям-монахам приходилось учитывать это обстоятельство и сохранять осторожность. Правда, важнее всего было сопротивляться мощному влиянию Шанхая, который неумолимо ломал жизнь каждого, кто приезжал сюда.

В течение нескольких последующих дней Сайхун с товарищами устанавливали контакты с местными бандитами. Подкупом и лестью они продвигались к верхушке преступной иерархии, выслеживая нужных людей в опере, развлекаясь в чайных – и сражаясь, чтобы доказать свою силу. Наконец, они смогли договориться о встрече с Серым Лебедем – одним из главарей шанхайского преступного мира. Серым Лебедем оказалась женщина. Гангстерша изрядно опасалась покушения на свою жизнь и согласилась встретиться лишь с одним из троицы. Сайхун настоял на своей кандидатуре.

День назначенной встречи выдался солнечным и очень влажным. Сайхун шагал по улицам Французского квартала, стараясь держаться тени от растущих вдоль улицы деревьев, и чувствовал, как пот буквально ручьями стекает по шине, а мокрая одежда постепенно прилипает к телу. Воздух почти плавился от немыслимой жары, так что дышать было очень трудно. Все особняки прятались за оградами, покрытыми серой штукатуркой. В глубине мелькали деревянные и кирпичные здания, такие большие, что в них впору было устраивать школы или офисы больших компаний. Архитектурный стиль казался Сайхуну чужим и незнакомым. Что ж, он еще не был ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Берлине, где подобные дома вряд ли показались бы такими непривычными.

Сайхун подошел к хорошо защищенному поместью, укрывшемуся от посторонних за высокой стеной. У стоявших перед металлическими воротами охранников на поясе висели пистолеты в кобурах. Они внимательно обыскали Сайхуна и, убедившись в том, что он безоружен, отвели его по извилистой дороге к некрасивому, приземистому кирпичному дому. Фасад выглядел так, словно его построили только ради крепости и внушительности. По бокам тяжелых дубовых дверей высились фальшивые каменные колонны. Сайхун вошел в устланную коврами приемную, и в нос ему ударил неприятный запах, который напоминал смесь камфоры и обычной плесени.

Шестеро охранников проводили юношу в гостиную, изысканно обставленную в классическом китайском стиле. Сайхун изумился: он знал, что многие гангстеры, остепенившись и разбогатев, стремились показать свое умение разбираться в искусстве и культуре, хотя в большинстве случаев их вкус не поднимался дальше чего-то крикливого и огромного по размерам. Но находящиеся в гостиной изделия из фарфора и нефрита, свитки с каллиграфией сделали бы честь солидному музею. Рядом с шестью угрюмыми громилами, которые заполнили собой всю гостиную, эти шедевры казались хрупкими и эфемерными частицами вечной красоты.

– Серый Лебедь! – возвестил телохранитель.

В дальнем конце комнаты кремового цвета, наполненной предметами искусства и головорезами, сидела изящная женщина. Роскошные волосы стального цвета были уложены в благоуханную изысканную прическу и заколоты серебряными, золотыми и нефритовыми булавками. Правильный овал лица Серого Лебедя гармонировал с высокими скулами, высокими дугами бровей и тонкими губами. Толстый слой краски на лице говорил, что хозяйка дома почти миновала пору цветения юности. Плечи были немного широковаты, но грудь была полной и округлой. Ноги, мелькавшие в разрезе облегающего парчового платья, выглядели длинными и стройными. Серый Лебедь имела привычку рассеянно поигрывать сережкой.

– Ох, до чего же красивый мальчишечка! – воскликнула Серый Лебедь. Сайхун зарделся от смущения.

– Только посмотрела на тебя – и уже коленки дрожат! Какое потрясающее у тебя тело! Ох! Прямо слюнки текут!

Она повернулась к телохранителю с фигурой Франкенштейна:

– Он мне нравится, – улыбнулась Серый Лебедь. – Какая мягкая у него кожа! Не то что у вас, крестьян неотесанных!

Телохранитель ухмыльнулся. Сайхун заметил, что у верзилы явно не хватало нескольких зубов.

– Ты ведь пришел позабавиться, правда, мой сладкий? – игриво спросила она у Сайхуна.

– К сожалению, нет, – растерянно пробормотал Сайхун. – Я ищу моего товарища по учебе, который принадлежит к банде «Зеленый Круг».

– Какой ты официальный! – укоризненно бросила Серый Лебедь. – С этими мужчинами всегда одни проблемы: вечно они хотят приступить сразу к делу! Конечно, я знаю, зачем ты здесь. Если тебе так нужен тот, кого ты ищешь, мы можем сказать тебе, где его найти. Но что я получу взамен?

– А что вы хотите?

– Ночь наедине с тобой была бы райским наслаждением! – воскликнула Серый Лебедь. – Я уже предвкушаю эту самую ночь. Итак, дай мне одну ночь наслаждений, а я отдам тебе твоего товарища по учебе.

Сайхун почувствовал, как от волнения у него запульсировали вены на шее.