Пусть поднимется ветер (ЛП) - Шеннон Мессенджер

— Ты думаешь, это больно? — шепчет Одри. — Когда порывы…

Я представляю лицо Гаса в тот момент, когда проявился его порыв.

Одна секунда, Гас был.

А в следующею его уже не было.

— Нет, я не думаю, что они что-либо чувствуют. Это происходит слишком быстро.

Минуты проходят, и я считаю автомобили на парковке центра помощи туристам, радуясь, что они все еще стоят теми же аккуратными рядами, нетронутыми штормом.

— Что если люди там видели бой? — спрашиваю я.

— Они, вероятно, ушли под землю в убежище от шторма, — говорит Одри. — И если они этого не сделали, я уверена, что они придумают своего рода рациональное объяснение. Земные могут оправдать невозможное. Даже ты бы так сделал, когда думал, что ты один из них.

— Не всегда, — говорю я ей. — Я никогда не позволял себе оправдывать веру в тебя.

Ее взгляд становится мягким, и полуулыбка играет у нее на губах.

Я быстро придвигаюсь немного ближе, решая, испытать удачу. Наши ноги соприкасаются, и прилив тепла дает мне прилив мужества.

— Я знал, что безумие верить, что девушка, которая мне каждую ночь снилась, на самом деле была где-то там. Я просто так сильно хотел, чтобы ты была настоящей, что меня больше ничего не волновало.

От этого она уже полностью улыбается, и я тянусь к ее руке, удивляясь, что чувствую мягкий порыв Западного щита, окутавший ее кожу.

— Порыв не хотел уходить, — говорит она, когда я поглаживаю бриз большим пальцем. — Это странно, но я надеюсь, что он никогда не уйдет?

— Эй, ты и тот ветер через многое прошли. Возможно, больше, чем ты и я.

— Не совсем. — Кончиками пальцев она проводит по моей ладони… такой простой жест, но он серьезно порождает искры и дрожь. — Однажды ты сказал, что в твоей жизни нет ничего постоянного, кроме меня, — шепчет она. — Но и ты постоянно присутствовал в моей. Знаю, вероятно, ты не помнишь… и я сожалею об этом…

— Все хорошо, — говорю я ей.

И это в самом деле так.

Мне все еще необходимо разобраться в своем прошлом… и я разберусь.

Но прямо сейчас меня больше волнует наше будущее.

Я касаюсь ее другой рукой, и по руке взмывает тепло, быстро достигает сердца.

Она понимает, что со мной делает?

Мы встречаемся взглядами, и у меня перехватывает дыхание.

Может, и понимает.

— Так, — говорит она, облизывая губы и наклоняясь немного ближе. Достаточно близко, что мой мозг кричит, ЭТО ОНО!!!

Я решаю не останавливать это.

Меня не волнует, что мы всего лишь в нескольких футах от смерти и разрушения.

Возможно, поцелуй на поле битвы будет нашей «фишкой».

Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз чистил зубы и надеюсь, что ее не уничтожит запах моего тела, когда она глубоко вздыхает и спрашивает:

— Что мы сделаем с Райденом?

Так вот о чем она сейчас думает?

Почему бы вселенной просто не врезать мне по яйцам?

Особенно за то… что я напрочь про него позабыл.

С его армией покончено… по большей части. Разве это не означает, что все позади?

Хотел бы я, чтобы все было так просто. Но Одри права.

Райден никуда не делся, и пока он здесь, может снова начать доставлять неприятности.

— Но что, черт побери, нам теперь делать? Он заперся в своей крепости, все еще под своей защитной реакцией.

Я откидываюсь на траву и смотрю в темнеющее небо, чувствуя себя крошечным муравьем.

Было бы просто потрясающе, если бы мы могли просто попросить щит Одри позвать своих друзей и взорвать Брезенгард, чтобы закончить работу. Но… Я не думаю, что ветер работает именно так.

Если бы это было так, разве они бы не сокрушили Райдена давным-давно?

Думаю…

У ветра определенно есть индивидуальность… но еще и сила.

Если он нам действительно будет нужен, может быть, он поможет.

В противном случае мы сами по себе.

Кажется, наше дело — выяснить это… и я знаю, что делать.

Я могу убить Райдена.

Должен ради Гаса, моих родителей и всех Западных, защищавших мой язык.

Это моя битва.

Пришло время закончить ее.

Эта часть особенно сложная.

Все теперь сводится к нему и ко мне, поэтому… я, что, должен бросить ему в лицо перчатку и вызвать на дуэль?

Вопрос получше: Как мне победить его?

— Пожалуйста, — шепчу я, мои слова автоматически переключаются на Западный язык. — Помоги мне выяснить, как это закончить.

Одри откидывается рядом со мной, и мы вместе слушаем мелодии, плавающие в воздухе. Сначала все кажется одним и тем же… просто песни о бурном дне, исчезающие в спокойной ночи. Но медленно текст меняется, и что-то привлекает мое внимание:

Рожденный небом,

Опирающийся на землю,

Столько потеряно. Но больше получено.

Ищи союзника,

Познай их ценность,

Победи сквозь мир и боль,

Одри сказала мне однажды, что сильфиды застряли между двух миров, так как у нас связь, как с ветром, так и с землей. Я, так понимаю, что в первой части, в основном, ветер соглашается, что да, этот бой мой.

Но кто мой «союзник»?

И главное… почему процесс должен включать боль?

Разве я не могу одержать победу через мир и что-нибудь еще? Как насчет пушистых кроликов?

На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, «нападение кроликов» кажется супер ужасным. Я воображаю стаю с красными глазами, клыками, кролики-убийцы, когда Одри что-то бормочет.

— Что ты сказала? — спрашиваю я, тряся головой, чтобы вытряхнуть оттуда кроликов.

— Все мои инстинкты говорят мне, что если мы попытаемся вторгнуться в Брезенгард, мы никогда оттуда не выйдем.

Я согласен… хотя мне не нравится, как небрежно она вставила туда слово «мы».

С другой стороны, возможно, она — «союзник»?

Кроме того я уже знаю ее «ценность».

— Должен быть способ выманить его из крепости, — говорит она. — Чем-то, чему он не сможет сопротивляться.

— Языком, который он пытался украсть в течение последних десятилетий? — спрашиваю я. — Или есть шанс вернуть заключенных, которые все перебаламутили, убежав? Мы предложили ему и то, и это, и вместо того, чтобы появиться, он послал всю свою долбаную армию… а потом он уничтожил их. Парень, похоже, окончательно слетел с катушек. И, ммм, если он был страшен, когда просто был злым чуваком, пытающимся захватить мир, представь то, кем он будет сейчас, когда сошел с ума? Он, вероятно, превращает Брезенгард в лабиринт гиблых мест и просто останется там, взрывая все Шреддером, перед тем как принять долгую ванну с пеной.

— Ванну с пеной? — спрашивает Одри.

— Ты должна была увидеть его ванную комнату.

Одра садится:

— Точно! У тебя еще есть свисток-вертушка, который ты украл из его спальни?