Аномалия Шарли - Ша Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Уолтер, черт возьми, ехал не так быстро, чтобы спастись.
У меня не было выбора, кроме как попытаться спасти его шкуру. Я подняла оружие и прицелилась на голову быка, где, я надеялась, оно нанесет достаточно вреда, чтобы остановить его.
Уолтер и бык неслись, будто находились на двух противоположных концах одной змеи. Дуло качалось, я пыталась идти по их пути. Я не знала, выстрелю ли метко и буду ли я вообще целой после того, как нажму на спусковой крючок. Я волновалась, пока мои руки не начали трястись.
Затем что-то произошло.
В тот момент, когда я собиралась стиснуть зубы и сделать дикий выстрел, появилась еще одна пара рук. Они отделились от моих и плыли перед моим взором, как цветная тень. Эти руки были больше. У них были такие же веснушки, но гораздо больше шрамов. Руки уверенно двигались, наводя на быка заштрихованного двойника дробовика.
Я не знала, что еще делать, поэтому перевела прицел в соответствии с тем, куда целились руки. Затем я сделала глубокий вдох… и нажала на курок.
Луч вылетел из дула и устремился к быку. Лучи дробовика должны были выходить веером, но дополнительная длина этого ствола удерживала энергию, свернутую в тугую спираль, до тех пор, пока она не попала в быка, а затем рассеялась веером.
Одна сторона головы быка взорвалось, и огромное черное тело упало на землю, как камень. Это произошло так быстро, что Уолтер сделал несколько шагов, прежде чем понял, что бык был мертв.
— Чт…? Нет! Не стреляй в него! — он обернулся и указал на стадо, гремящее позади меня. — Бей по одной из них! Ударь по хорошей!
Я пыталась, но дробовик разрядился. Следующий луч пролетел полпути до ближайшей коровы, после чего распался в воздухе.
Когда Уолтер, наконец, перебрался ко мне, он хотел содрать с меня шкуру.
— Я сказал тебе одну вещь. Да, урод? Я сказал, не стреляй по большому. И что ты сделала? — он сорвал с головы зеленоватую шляпу и шлепнул ею по бедру. — Ты взяла и подстрелила самого большого из них!
— Да, потому что он собирался растоптать тебя! — сказала я. — Ты видел, что эта штука сделала с забором? И это дерьмо на колесах, которое ты называешь байком…
— Эй, не говори о моем байке!
— … не имело и шанса! Я спасла тебе жизнь, — я сунула оружие в середину его костлявой груди, — посмотри, вряд ли я сделаю это еще раз.
— Хм. Мне не нужно, чтобы ты спасала меня, потому что я никогда не умру, — он забрал у меня оружие. — Ты знаешь, почему?
— Потому что ты Счастливчик…
— Потому что я Счастливчик Уолтер! Поэтому.
— Да, и я обязательно позволю следующему быку сожрать тебя и высрать.
— Быки не едят людей! Они… они… — Уолтер нетерпеливо потер бороду, прежде чем пошел прочь. — Они едят траву, понятно? Они просто травоядные.
— Травоядные, — буркнула я.
— Ты шлюха! — крикнул он.
Я не такое сказала, но я решила не мешать ему.
Я смотрела, как Уолтер шагал, чтобы разобраться с быком, над его головой была занесена бензопила на солнечных батареях, и не могла отделаться от ощущения, что со мной что-то было не так.
Неестественно было видеть то, чего на самом деле не было. Говард давным-давно сказал мне, что это неестественно — Нормалы даже не видели сны, не говоря уже о том, чтобы видеть вещи, когда они бодрствовали. И Уолтер говорил, что люди тоже ничего не видели. Если только они не раздавят что-нибудь и не понюхают.
То, что я видела, ненормальное и нечеловеческое. Я знала, что должна была волноваться, что сходила с ума… но — нет. Что бы это ни было, это казалось хорошей вещью.
Я бы никогда не смогла сделать этот выстрел, если бы другие руки не показали мне, что делать. Я бы промазала, и Уолтер, вероятно, был бы мертв. Я не знала, что со мной происходило, и означало ли это, что что-то было не так. Все, что я знала наверняка, это то, что те вещи, которые я видела, пыталось сохранить мне жизнь.
Может, Говард ошибался насчет меня.
Может, я была какой-то Аномалией.
ГЛАВА 18
— Жесткий, как старая подошва, — стонал Уолтер.
Он мог ворчать, сколько хотел, но я никогда не была счастливее.
Мы сидели вокруг моего первого костра — того, который я сделала из простой палки и доски с несколькими отверстиями. Когда я впервые увидела, как Уолтер вот так разжигал огонь, я не могла в это поверить. Будто он создал пламя из ничего. Поэтому я приставала к нему, пока он не научил меня, как это делать.
Я целыми днями тренировалась, пока мы прятались в Логове, растирая палку между ладонями, пока у меня не появились волдыри. Пока у этих волдырей не появились волдыри. И пока они все не лопнули и не затвердели, превратившись в поверхность кожи, которую ничто не беспокоило.
Теперь мы жарили толстые полоски мяса, которые я нарезала и приправила, на костре, который я развела собственными руками. И мне было все равно, что кто-то говорил: я чертовски гордилась собой.
— Совсем не жесткое. У тебя просто не хватает зубов, чтобы жевать это.
Я оторвала от костей толстый кусок обжаренного мяса и медленно разжевала его, наслаждаясь всеми ароматами, заключенными в хрустящем жире. Я чувствовала, как жир стекал по моему подбородку, и знала, что выглядела не лучше животного. Но это не мешало мне есть.
Уолтер покачал головой, наблюдая за мной, и в его глазах мелькнул смех.
— Только костями не давись, дитя — черт возьми! Они мне понадобятся, чтобы сварить нам бульон.
Остаток дня мы провели, разбираясь с быком: Уолтер порезал его бензопилой, а я посыпала куски толстым слоем соли.
— Соль — это все, это самое важное, что может найти человек, после кристаллов, — объяснил Уолтер, когда я спросила. — Ты знаешь, откуда она, да?
Нет. Я знала, что от пота появлялась соль, и знала, что ароматизированная пыль поверх «SuperCrisps» в основном состояла из соли. Но я понятия не имела, откуда бралась соль.
— Океан, — сказал Уолтер, когда я покачала головой. — К югу отсюда много воды, но на вкус она не такая сладкая, как наша, — она вся соленая. Если
