Завещание старого вора - Евгений Евгеньевич Сухов

Глава 29

Облава на Тишинском рынке

Здание Московского уголовного розыска, расположенное на Страстном бульваре, было переполнено. Еще утром актовый зал и красный уголок заняли сотрудники, прибывшие из Химок, Загорска, Мытищ, Орехово‑Зуева, Коломны, Серпухова и Подольска.

В одиннадцать часов в кабинет Ефима Григорьевича постучался человек в форме и представился:

– Командир отдельного батальона охраны и конвоирования войск НКВД майор Муромцев.

– Майор Бережной. Мы вас как раз ждем.

– Всецело в вашем распоряжении.

Ефим Григорьевич подошел к карте, разложенной на длинном столе, ткнул в нее пальцем и проговорил:

– Это район наших действий. Операцию по блокированию Тишинского рынка начинаем в два часа дня. К этому времени к зданию МУРа подъедут грузовики. Загружаемся и следуем тремя большими группами в сторону Большой Грузинской, улицы Красина и к Среднему Тишинскому переулку. Первая группа блокирует все выходы с Тишинского рынка. Вторая перекрывает близлежащие переулки и проходные дворы на Баррикадной, Большой Садовой, Малой Грузинской. Третья проводит зачистку вплоть до Красной Пресни, Пресненского Вала, Тверской-Ямской. Уйти не должен ни один блатной. Эту публику сразу видно по одежде, так что будьте повнимательнее. Далее производим прочесывание рынка, осуществляем личный обыск всех подозрительных персонажей. При наличии огнестрельного или холодного оружия задерживать и конвоировать к месту сбора. Вы бы подумали, где оно может быть.

Майор Муромцев неожиданно широко улыбнулся и добродушно отвечал:

– Мы станем использовать грузовики, на которых прибудем на Тишинский рынок.

– Важно, чтобы ни один из задержанных не осуществил побег.

– У каждого грузовика выставим усиленную охрану, которая будет осуществлять постоянный надзор за лицами, взятыми под стражу. У нас имеется опыт проведения подобных операций. Уверяю вас, мы обеспечим полную, вполне надежную изоляцию задержанных. Ни один блатной не попытается осуществить побег или напасть на конвой!

– Ну, если так, то можно и в грузовиках. После этого конвой должен осуществить этапирование всех задержанных в Таганскую тюрьму.

– Будем это делать по заполнению автозаков. Мы с начальником штаба сейчас же определим самые благоприятные маршруты конвоирования, как основные, так и запасные, – проговорил майор Муромцев. – Используем и те, и другие, чтобы пресечь всякую возможность нападения на машины.

Бережной согласно кивнул. Майор Муромцев производил на него благоприятное впечатление. Было видно, что свое дело знает хорошо. Впрочем, некомпетентных людей на такую должность не ставят.

– Мы, в свою очередь, будем устанавливать личность каждого уголовника, – сказал Ефим. – У нас есть немало ориентировок на лиц, совершивших побег и подозреваемых в различных преступлениях. По ним мы тоже будем работать на рынке. По оперативным данным, часть из них там и скрывается. Еще вот что. Всякие внештатные ситуации приказываю пресекать самым жестким образом. При малейшем сопротивлении расстрел на месте! Вам понятна ваша задача?

– Так точно!

– А если понятно, то доведите этот приказ до личного состава. Учтите, что операция проводится в строжайшей тайне. Следовательно, до начала операции никто из ваших людей не должен отлучаться из расположения даже на минуту.

Мероприятия по зачистке Тишинского рынка напоминали военную операцию. Ровно в два часа дня от казарм отдельного батальона охраны и конвоирования войск НКВД отъехали десять грузовиков с вооруженным личным составом. Ровно в это время от здания Московского уголовного розыска отошли три автобуса с оперативниками и следователями.

Еще через полчаса, практически одновременно, все машины прибыли на Тишинку, в этот час необычайно многолюдную. Народ на рынке не подозревал о предстоящей операции. Продавцы горланили на все голоса, расхваливая товар, покупатели монотонно гудели и беспрестанно двигались.

Автомобили медленно, под недовольные крики, вылетавшие из толпы, вползли на перекрестки и позакрывали выезды с Тишинки. Солдаты быстро повыпрыгивали из кузовов. Командиры взводов сразу же развели их по периметру рынка.

Майор Муромцев, подъехавший с головной машиной, наблюдал за тем, как осуществляется четко разработанный план.

Он поманил к себе пальцем начальника штаба, бравого тонколицего капитана, и поинтересовался:

– Сколько человек закрывают выход на Красина?

– Десять, товарищ майор, – прозвучал немедленный ответ.

– Усилить до пятнадцати. Когда пойдет проверка документов, основная масса народа хлынет именно туда.

– Есть усилить! – отозвался капитан.

Люди еще не понимали, что происходит, пытались пройти через оцепление, но натыкались на строгие окрики:

– Нельзя! Назад! Проверка документов!

– Товарищи, прошу проявить понимание, – проговорил капитан в рупор. – Выходим через контрольно-пропускные пункты, предъявляем документы.

Майор Муромцев подозвал к себе офицера, ответственного за вторую линию оцепления, и распорядился:

– Выставить наряд в каждый проходной двор! Наблюдать за всеми! Шпана может сбрасывать пистолеты и финки. Народу много, не исключаю, что первая линия может быть где-то прорвана. Будьте готовы к тому, чтобы сдержать натиск толпы.

– Слушаюсь!

Еще через несколько минут кольцо вокруг Тишинского рынка сомкнулось совсем. Среди людей началось настоящее смятение.

– Да что же это такое делается! – выкрикнул кто-то из толпы.

В ответ прозвучал голос капитана, взывающий к пониманию.

– Граждане, ничего с вами не случится! Обычная проверка документов для выяснения личности.

– Ничего себе, вот это обычная! Перекрыли все выходы так, что мышь не проскочит!

– Если вы не преступники, то вам нечего опасаться! – проговорил офицер.

Майор Бережной в сопровождении двух молодых оперативников и трех солдат из батальона охраны обходил рынок, внимательно посматривал по сторонам, ловил на себе перепуганные, недоуменные взгляды. Толпа теснилась, отступала, давала возможность вооруженным людям двигаться дальше. Лавки спешно закрывались. Продавцы убирали с прилавков товар, торопливо складывали его в мешки, рассовывали по сумкам и ящикам.

– После проверки документов выходим сюда! – продолжал вещать капитан в громкоговоритель.

Лейтенант Трубачев, одетый по форме и сопровождаемый двумя молоденькими солдатами, остановился подле трех мужчин, явно блатных. На них были фуражки-восьмиклинки, надвинутые на самые глаза, белые, хорошо отглаженные рубахи, широкие штаны, припущенные на яловые сверкающие сапоги, собранные в тугую гармошку. У долговязого худого парня с вытянутым недовольным лицом, стоявшего в центре, совершенно не по погоде вокруг шеи большим неровным кольцом был наброшен белый шелковый широкий шарф. У другого между краями рубахи, расстегнутой на две верхние пуговицы, проглядывала скверно набитая наколка.

Лейтенант Трубачев представился и потребовал у этих людей документы. Они выслушали его. На капризных губах застыли ядовитые усмешки. Долговязый тип в ответ процедил что-то через стиснутые зубы. Солдаты тут же шагнули вперед и взялись за ремни карабинов.

– Отставить! – донеслась до майора Бережного команда лейтенанта.

Он опять спокойным голосом потребовал предъявить документы и положил ладонь на кобуру. Долговязый тип распрямился, демонстрируя немалый рост, и вновь пробурчал что-то нелицеприятное. Бойцы мгновенно скинули с плеч карабины. Ясно было, что церемониться с блатными они не станут, если выстрелят, то не промахнутся. Шутки в сторону, лицедейство