Брачный сезон, или Эксперименты с женой - Константин Николаев

- Арсений, давайте еще шампанского выпьем, - предложила Инга, когда скорбная тимирязьевская фигура скрылась в речной пучине.

- Знаете, Инга! В Алабаме в это время суток очень популярен коктейль "Stars on Alabama"*. Все необходимое у нас есть.

* "Звезды над Алабамой" - популярная джазовая композиция.

Инга с интересом наблюдала, как я смешиваю популярный алкоголический коктейль "Северное сияние". Я плеснул в стаканчики равные дозы водки и шампанского и, к удивлению девушки, сдобрил все это полурастаявшим льдом из пакетика. Она доверчиво положила руку на мое плечо. Мы выпили. Ей-богу, я почувствовал, как под кожей у меня заиграли литые мускулы. Не хуже, чем у качков, которые в изобилии прогуливались вдоль берега.

Глава 58

Stars on Alabama

- Слава богу, очнулся! - услышал я чей-то голос над левым ухом.

Со скрипом, как гоголевский Вий, я приподнял веки. Надо мной мерцали звезды. Нет, не Алабамы. Обычные звезды средней полосы России. Типичные для этого времени суток. На зубах противно хрустнула пластмасса.

Водка! Я чуть не подавился пластиковым стаканчиком и поискал глазами, кому в голову могла прийти идея отпаивать человека водкой. Пляж был пуст. Рядом со мной сидела, поеживаясь от холода, Инга.

- Ну что, поехали?

- К-куда? - еле выдавил я.

- Ну не в Калифорнию же! К тебе. Где ты остановился?

- А где Ленька? - не слушал я.

- Уехал. - Инга попыталась меня поднять, однако это оказалось не так-то просто. - Он все про какую-то кулинарию твердил, а ты кричал... Ну, в общем, чтобы он от тебя отвязался. Ты, мол, в Америку уезжаешь.

И тут я окончательно очнулся. Маша! Кулинария! Боже мой, два десятка яиц!

- А мы где? - задал я сакраментальный вопрос.

- На пляже, - буднично ответила девушка и опять спросила: - Может, поедем?

Я и на этот раз пропустил ее просьбу мимо ушей.

- Так, значит, Тимирязьев уехал с этой, как ее...

- Ритой, - подсказала Инга.

- А ты что же - осталась?

- Ну не бросать же тебя здесь одного? В Москве знаешь менты какие свирепые, это тебе не Америка!

Понятно! Бедняжка все еще надеялась, что я американец.

- Твой друг тут тебе кое-что оставил. - Инга покопалась в сумочке и протянула мне скомканную бумажку. Внутри были оставшиеся деньги. На кулинарию. - Там целое послание.

Действительно, на бумажке расплывались нетрезвые каракули. Я прочитал:

Старик, ты не прав! Столько пить на жаре вредно! Вынужден отбыть с этой коровой. Тебе оставляю кое-что получше. Не оплошай! С нетерпением жду твоего звонка, когда протрезвеешь. Мысленно вместе с тобой.

Леня.

Этот подлец еще шутит! Видно, испугался, что ему придется объясняться с Машей, когда он притащит меня домой. Фиг я ему позвоню! Пусть лучше он звонит по моргам и больницам!

- Ну что, прочитал? - Инга обняла меня теплой загорелой рукой. Поехали?

Я разозлился.

- Да что ж ты пристала-то, а? Все поехали да поехали! Куда мы с тобой поедем? К жене и детям? - Я неловко присел на корточки, но не удержался и бухнулся прямо на тренировочные штаны. В кармане что-то подозрительно хрустнуло.

- К какой еще жене? - испугалась загорелая нимфа.

- К старой, больной и сварливой! - едко бросил я. - Ты что, шуток не понимаешь? Думаешь, я и правда из Алабамы? Ну и дура!

Инга недоверчиво смотрела на меня. Потом поднялась, прижав к груди пляжную сумочку.

- Что смотришь? Иди, иди! Поищи американца в другом месте! - Я откинулся навзничь и, дрожа всем телом, стал натягивать штаны.

Девушка попятилась, все еще не веря в крушение своей мечты. Она достала из косметички листок, что-то черкнула и протянула его мне.

- Вот. Протрезвеешь - позвони... - Она подумала и чмокнула меня в заросшую щеку. - Ну пока.

Инга повернулась и легкой походкой ночной феи поплыла прочь. Песок чуть шелестел под ее сандалиями.

- Инга! - хрипло позвал я.

Она обернулась. В темноте не было видно, но, наверное, в ее глазах засветилась надежда.

- Который час? Взметнулась тонкая рука.

- Половина третьего...

- Ночи?!

- Утра, глупенький.

Шаги опять зашелестели и вскоре стихли. По реке проплыла баржа, груженная щебенкой, тишину внезапно разорвал протяжный гудок. Потом и баржа скрылась за поворотом. Я сидел на песке в глухом одиночестве, как первый космонавт, только что высадившийся на Луну, и недоуменно разглядывал две половинки, оставшиеся от очков. Насмотревшись, зашвырнул их подальше в воду, одну за другой. И тут же побежал к реке.

Я долго бродил вдоль берега по колено в воде, пытаясь нащупать ногой осколки. Вдруг завтра кто-нибудь пойдет купаться и напорется на мои очки? накатил на меня приступ филантропии. Так ничего и не найдя, я вышел на берег и нащупал в песке бутылку. В ней оставалось еще немного водки. Что же теперь делать? Разве что выпить для бодрости. Хуже все равно уже не будет.

Хуже и в самом деле не стало. "Эх, Катька, - неожиданно вспомнил я свою подругу, - почему тебя нет со мной в этот скорбный час?" Домой возвращаться не имело смысла. Мадам Еписеева просто разорвет меня на части. Во-первых, за кулинарию, во-вторых, за долгое отсутствие, а в-третьих, за нетрезвый вид. Нет, лучше об этом пока даже не думать. Время еще будет. Но что мне мешает позвонить сейчас Катьке? Состояние у меня подходящее, храброе. Неужели в ней не шевельнутся остатки доброго отношения? Тимирязьев подло бросил меня на песке. Теперь, кроме Кэт, друзей у меня не осталось.

Я хотел было заплакать, но вовремя остановился. А Хренов? Игорь Хренов? Не он ли советовал мне воспользоваться его услугами и опытом, если я надумаю помириться с мадам Колосовой? Вот это действительно трезвая мысль. Первая за этот затянувшийся первый летний день. Неподалеку в кустах заголосил соловей. Я шикнул, и птаха оборвала брачную песнь. Как-нибудь потом, приятель, без меня! Сейчас - время действовать, а не тратить силы на романтические бредни.

Я огляделся. Мне только казалось, что пустота и одиночество окружают меня со всех сторон. Отнюдь - цивилизация была в двух десятках метров. Сквозь ветки призывно сияло зарешеченное окошечко ночного ларька. Я мигом очутился около него и заглянул внутрь. Там, раскинувшись на сигаретных коробках, спал давешний мордастый парень. Я слегка поскреб стекло и, для верности, погромыхал сеткой. Мордастый недовольно просунул свое лицо в амбразуру.

- Ты что, перекупался? - спросил он сонным голосом. - Добавить хочешь?

- У вас жетончика не будет? Позвонить! - взмолился я.

- Ага! А я-то думаю, что это за гора возвышается там, на пляже? - Он осклабился. - Забыли тебя, да?

- Так есть жетон или нет? - нетерпеливо простонал я.

- Нет. - Парень слегка подобрел. - Тут рядом автомат есть. Наберешь номер, а как ответят, звездаиешь кулаком в девяточку!

- Куда-куда?

- В футбол не играешь?! Ну в левый верхний угол. Я всегда так звоню.

В благодарность я купил у мордастого - теперь я бы назвал его круглолицым - бутылку пива. И побежал искать волшебный телефон. Будка и в самом деле обнаружилась неподалеку. Я дрожащей рукой набрал номер Хренова.

- Три часа ночи, между прочим, - сказал Игорь вместо дежурных "алло" или "да".

Я бухнул кулаком в "девяточку" и заорал:

- Игорь, ты меня слышишь?

- Ни фига себе, - изумился тот, - он еще и кричит.

- Я надумал...

- И что вы там надумали, друг мой?

- Насчет Катьки, помнишь?

Хренов помнил.

- В три часа ночи я, конечно, заявлялся. Но только к очень любимым женщинам. Твоя Кэт очень любимая или не очень?

- Очень, очень! - поспешно согласился я.

- Это, конечно, нелепо, но, знаешь, я тебе помогу.

- Спасибо, старина! Меня все бросили... - проныл я, но педагог-бизнесмен невозмутимо оборвал меня:

- Ладно, начнем каникулы. Только неизвестно, может, твоя Катерина нас и на порог не пустит. Я бы на ее месте не пустил. Надо придумать какую-нибудь легенду. Ты, кстати, откуда звонишь?

- С пляжа.

- Уважаю! Может, ты еще и зимой купаешься? Не только ночью?

- Я не купался, а загорал!

- Вот как... - Игорь помолчал а потом спросил: - У тебя деньги есть?

- Подожди, - я отошел к фонарю и пересчитал наличность. - Есть, ответил я, вернувшись в будку.

- Бери машину. Где встретимся?

Я назвал Катькин адрес.

- По пути что-нибудь придумаю, - голос Хренова звучал не по-ночному бодро и даже весело.

Продравшись через кустарники, я выбрался на шоссе. Завидев фигуру в майке и тренировочных штанах, водители тотчас выворачивали руль и, обогнув меня, поддавали газу. Раз на десятый мне повезло. Это был мусорщик.

- Мне вообще-то не по пути, - заявил водитель, когда услышал, что мне нужно на другой конец Москвы. - Но... - он выразительно посмотрел на меня.

Я поскреб в кармане и вытащил смятые бумажки.

- Это все, что у меня есть!

Он на глаз оценил сумму и открыл дверь с вмятиной.

- Поехали!

Глава 59

Улыбнитесь, джентльмены!

Мусоровоз вырулил во двор мадам Колосовой. В свете фар из-под колес, как зайцы, вынырнула потревоженная влюбленная парочка. Вдалеке показалась знакомая телефонная будка. Давно же я здесь не был!