Гитлер и Сталин перед схваткой - Лев Безыменский

Следует учесть отрицательные последствия для ведения военно-морских операций, которые вызовет предоставление судам нейтральных стран срока для выхода из портов.

3) Блокада польской морской торговли.

4) Обеспечение морских сообщений между Германией и Восточной Пруссией.

5) Прикрытие германских морских коммуникаций с Швецией и Прибалтийскими государствами.

6) Разведка и принятие мер по прикрытию, по возможности скрытно, на случай выступления советских военно-морских сил со стороны Финского залива.

Для охраны побережья и прибрежной полосы Северного моря следует выделить соответствующие военно-морские силы.

В южной части Северного моря и в Скагерраке следует принять меры предосторожности против неожиданного вмешательства западных держав в конфликт. Эти меры не должны переступать границ самого необходимого. Их следует проводить незаметно. При том надо решительно избегать всего, что могло бы оказать неблагоприятное воздействие на политическую позицию западных держав.

в) Военно-воздушные силы.

Следует обеспечить внезапное нападение авиации на Польшу, оставив необходимые силы на западе.

Помимо уничтожения в кратчайший срок польских ВВС германские ВВС должны в первую очередь выполнить следующие задачи:

1) Воспрепятствовать проведению польской мобилизации и сорвать планомерное стратегическое сосредоточение и развертывание польской армии.

2) Оказывать непосредственную поддержку сухопутным войскам, и прежде всего передовым частям, с момента перехода через границу.

Возможная переброска авиационных частей в Восточную Пруссию перед началом операции не должна ставить под угрозу осуществление внезапности.

Первый перелет границы должен совпасть с началом боевых действий сухопутных войск.

Налеты на порт Гдыню разрешить лишь по истечении срока, предоставленного нейтральным судам для выхода в море.

Центры противовоздушной обороны создать в районе Штеттина, Берлина, в промышленных районах Верхней Силезии, включая Моравскую Остраву и Брно».

Генштабистские документы имеют одну особенность: они лишены внутреннего комментария. Его, однако, можно дать на их основе. Во-первых, обращает на себя внимание одно обстоятельство: в директивах нет никаких указаний на то, что должны предпринять войска при выходе в восточные районы Польши, то есть в Западную Белоруссию и Западную Украину. Если учесть, что планы составлялись в апреле — мае 1939 года (когда о будущем пакте военные и не подозревали), речь шла лишь о разгроме польских войск в Западной Польше, причем особый акцент делался на быстроте операций. Однако ни в одном из документов нет ни одного указания на превращение операции «Вайсс» в будущую операцию против СССР. Зато в директиве ОКВ № 3 от 9 сентября уже указывалось, что после «умиротворения» захваченных районов Польши «следует приступить к использованию (войск) на Западе». Это же подтверждалось в директиве ОКВ № 4 от 25 сентября. Иными словами, генштабистское планирование предусматривало, что после Польши последует удар не по СССР, а по Франции.

Так оно и случилось. Польша была быстро разбита. Гитлер был доволен развитием событий на фронте. Правда, он хотел было втянуть СССР в прямые военные действия против Польши, и в адрес Шуленбурга летели одна телеграмма за другой. План заключался в том, чтобы заставить Советский Союз официально вступить в войну, тогда Англия объявила бы войну Советскому Союзу, и тот оказался бы изолированным в будущем столкновении с Германией. Однако Советский Союз был достаточно осторожен.

Уже 12 сентября 1939 года — когда стал ясен успех операции «Вайсс» — Гитлер задумался над подготовкой новой операции — против Франции и Англии. 20 сентября Кейтель отдал соответствующее распоряжение ОКВ, причем Гитлер настаивал, чтобы новая операция началась сразу, без промедления, в конце осени 1939 года! Как вспоминал тот же Кейтель, некоторые дивизии были отправлены на Запад тотчас после взятия Варшавы (то есть после 27 сентября). Кейтель утверждал, что начало новой операции было назначено на 25 октября. Возможно, он ошибался, но то, что в генштабе серьезно думали о нападении на Францию уже в 1939 году, — неоспоримый факт.

23 ноября 1939 года в имперской канцелярии состоялось очередное совещание фюрера со своими генералами. Речь Гитлера как всегда была очень длинной и в достаточной мере откровенной. Вот фрагмент записи, который дает нам очередную возможность проникнуть в гитлеровскую «лабораторию войны»:

«Цель нашей встречи состояла в том, чтобы вы получили представление о мире моих идей, которые сейчас мною владеют, и чтобы вы узнали о моих решениях… Я в 1933 году пришел к власти. Позади был период тяжелых боев. Все, что было до меня, обанкротилось. Я должен был все реорганизовать снова, начиная с народа и кончая вермахтом. Сначала была предпринята внутренняя реорганизация — устранение явлений распада и пораженчества. В ходе внутренней реорганизации я поставил перед собой и вторую задачу — освободить Германию от ее международных обязательств. Следует обратить внимание на две вещи: выход из Лиги Наций и отказ от конференции по разоружению. Это было трудное решение. Было немало пророков, которые заявляли, что дело дойдет до оккупации Рейнской области, а число веривших мне было очень небольшим. После этого я дал приказ вооружаться. И здесь было много пророков, которые предсказывали неудачу, и было очень мало веривших. В 1935 году последовало введение всеобщей воинской повинности. Вслед за этим была осуществлена ремилитаризация Рейнской области — еще одна операция, которую никто не считал возможной. Мне мало кто верил. Затем началось создание укреплений по всей территории, в первую очередь на Западе.

Год спустя на повестку дня встала Австрия. И в этом шаге многие сомневались. Однако он принес существенное укрепление рейха. Следующий шаг — Богемия, Моравия и Польша. Но это нельзя было сделать единым духом. Сначала я должен был построить Западный вал. Было невозможно достичь цели, не переводя дыхания. С самого начала мне было ясно, что я не мог удовлетвориться Судетской областью. Это была лишь часть решения вступить в Богемию. После этого последовало создание протектората, и тем самым была заложена основа для захвата Польши.

Но в это время мне еще не было ясно: должен ли я сначала ударить против Востока и после этого против Запада, или наоборот? Мольтке в свое время стоял перед такой же проблемой. События развернулись так, что началось с борьбы против Польши.

Меня могут упрекнуть: борьба и снова борьба. Но я вижу в борьбе сущность всего живого. Никто не может уклониться от борьбы, если он не хочет погибнуть. Численность населения растет, и это требует увеличения жизненного пространства. Моей целью было создать разумное соотношение между численностью населения и жизненным пространством. Для этого необходима война. Ни один народ не может уклониться от решения этой задачи, иначе он погибнет. Таковы уроки истории.

После смерти Мольтке было упущено много возможностей. Решение было возможно только путем нападения на какое-либо государство при удобной ситуации. Политическое и военное руководство несло ответственность за то, что шансы были упущены. Военное руководство всегда заявляло, что оно еще не готово. В 1914 году началась война на несколько фронтов. Она не принесла решения проблемы. Сегодня пишется второй акт этой драмы. Впервые за 67 лет можно констатировать, что мы не должны вести войну на два фронта. Наступило то, о чем мы мечтали с 1870 года и что считали невозможным. В первый раз в истории мы должны вести войну только на одном фронте, а на другом руки у нас должны быть свободны. Однако никто не может знать, как долго так может продолжаться.

Я долго сомневался, где начинать — на Западе или на Востоке. Однако я не для того создал вермахт, чтобы он не наносил ударов. Во мне всегда была внутренняя готовность к войне. Получилось так, что нам удалось сначала ударить по Востоку. Причина быстрого окончания польской войны лежит в превосходстве нашего вермахта. Это славное явление в нашей истории. Мы понесли неожиданно малые потери в людском составе и вооружении. Теперь мы можем держать на Восточном фронте только несколько дивизий. Создалось положение, которое мы раньше считали недостижимым. Положение таково: на Западе противник сосредоточился за своими укреплениями. Нет возможности на него напасть.

Решает следующее: как долго мы можем выдержать такое положение? Россия в настоящее время не опасна. Она ослаблена многими внутренними событиями, а кроме того, у нас с ней договор. Однако договоры соблюдаются только до тех пор, пока они целесообразны. Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас будут свободны руки на Западе».

Были и другие — дополнительные — соображения в пользу удара против Запада. Так, Гитлер хотел обезопасить Рурскую область, свой главный арсенал: