Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

И все же можно ли считать Аустерлицкое сражение шедевром Бонапарта, в котором им все было продумано с самого начала?! Как уже говорилось выше, так было принято считать с легкой руки… самого Наполеона, который в своем 30-м бюллетене от 3 декабря 1805 г. детально «расписал» свой гениальный и хитроумный план разгрома союзников! Последующие поколения историков только придали ему легендарного лоска, и с тех самых пор подобная интерпретация триумфа Наполеона на аустерлицком поле сражения (сам Триумф никто не отрицает!) гуляет из произведения в произведение лишь с некоторыми нюансами. На самом деле пытливый читатель заметит, что уже одна только хронологическая «раскадровка» событий на поле Аустерлицкой битвы позволяет поставить под сомнение наличие у французского императора заранее подготовленного гениального плана.

Известный отечественный исследователь полководческого наследия Наполеона Бонапарта О. В. Соколов приводит ряд веских аргументов, ставящих под сомнение подобную интерпретацию этого знаменитого сражения.

Начнем с того, что на самом деле в бою за Праценские высоты, где конкретно решался исход противостояния союзников и французов, со стороны французов вовсе не было подавляющего численного превосходства (как об этом принято писать: 46 600 против 30 150, или даже 48 тыс. против 27 520). На самом деле в той схватке французы сражались лишь двумя пехотными дивизиями – Сент-Иллера и Вандамма, т. е. ок. 16 тыс. человек! Тогда как со стороны союзников – помимо 4-й колонны Коловрата и Милорадовича, бригады С. М. Каменского 1-го еще и часть сил 5-й колонны Лихтенштейна, т. е. ок. 20 тыс. человек, а то и более. Успех французов оказался в том, что войска 4-й колонны пошли с высот вниз, не приняв никаких мер предосторожности – без рекогносцировки и передового боевого охранения, и неожиданно для себя «напоролись» на быстро и слаженно идущих в атаку Сент-Иллера и Вандамма (безусловно, одних из лучших пехотных генералов Великой армии!). Милорадович, видимо, чувствовал за собой эту вину и потом в ходе боя всячески пытался ее загладить, бравируя своей эффектной, но не эффективной храбростью на глазах у Александра I! Если бы не этот промах, то двум французским дивизиям пришлось бы брать высоты, где бы их ждал численно превосходящий неприятель. Кроме того, к союзникам могла бы вовремя подойти часть сил на тот момент бездействовавшего Буксгевдена, у которого под началом была чуть ли не половина всех сил русско-австрийской армии! Но ничего этого не произошло, и в центре союзной позиции случилось то, что случилось! В результате в очередной раз на деле подтвердилась вековая аксиома: на войне главное – искусство исполнения!

…Кстати, Наполеон был первым, кто понял, что армии стали слишком велики, для того чтобы линию фронта в 70 с лишним тысяч человек, выстроенных на протяжении нескольких километров (примерно столько у него было сил на фронте в 10,5 км под Аустерлицем), можно было непрерывно контролировать как взглядом, так и в уме. Со времен Аустерлица основным частям армий приходилось действовать по заранее разработанному плану. Подчиненные этому плану, руководившие этими частями командиры (в частности, наполеоновские маршалы) могли проявлять весьма ограниченную инициативу. Это привело к тому, что наполеоновских маршалов вскоре станут критиковать, что они (кроме Ланна, Массена, Даву, Сюше и, отчасти, Сульта) умели лишь возглавить, но не руководить. В сражавшихся против Наполеона европейских армиях не было равных ему по классу полководцев (впрочем, не все с этим согласны и с большими оговорками начинают рассуждать об эрцгерцоге Карле, Кутузове и Веллингтоне), но зато было много равных его маршалам. Со временем это станет одной из причин падения наполеоновской империи…

Глава 42

Дела насущные…

Аустерлицкая битва закончилась, и каждый из трех императоров занялся тем, что ему казалось на тот момент самым насущным.

Французский император принялся организовывать помощь всем раненым французским солдатам, вплоть до отправки их по госпиталям.

А вот у российского самодержца были задачи иного плана. Именно ему в отсутствие Кутузова пришлось отдавать приказ об отступлении в направлении Венгрии, командовать арьергардом он поручил Багратиону. Примечательно, что из-за возникшей неразберихи российский император мог оказаться в плену: рядом с царем на тот момент не было никого из его «молодых друзей», а лишь лейб-медик Джеймс Виллие, берейтор Ене и фельдъегерь Прохницкий. Все остальные, в том числе и экипаж с провизией и личными вещами Александра I, «потерялись». У российского императора, уже давно утратившего победоносный угар, сдали нервы. Рассказывали, что он сам слез с лошади, сел под дерево и… заплакал. Смущенные спутники стояли неподалеку. Еще больше они могли сконфузиться (если, конечно, верить некоторым свидетельствам?!), когда по дороге в Чайч с российским самодержцем случился некий конфуз, который кое-кто «величает» не иначе как приступ «медвежьей болезни», т. е. понос на нервной почве. Поскольку в одной из соседних деревенских хат «лечился» его австрийский «брат» – император Франц II, то Виллие попытался занять немного вина для своего венценосного пациента, на что получил категорический отказ! Коронованному союзнику его тоже не хватало. «Опростоволосившийся» российский самодержец смог-таки забыться в полудреме на несколько часов, а затем поскакал дальше на восток. По многочисленным свидетельствам очевидцев из числа военных русской армии (от ехидного французского эмигранта на русской службе Ланжерона до язвительного польского князя Адама Чарторыжского), разбитые русские войска бежали в таком смятении, что если бы неприятель бросил хотя бы несколько эскадронов им вдогонку, чтобы завершить разгром, то еще неизвестно, что бы случилось! Тем более что войска превратились в настоящие… банды, искавшие забвения своей неудачи в… выпивке, в поисках которой они переворачивали окрестные деревеньки вверх дном. Так закончилась «игра в оловянные солдатки» для новоявленного «Александра Македонского» – «русского» Александра Павловича «Романова» (Гольштейн-Готторпа)!

…Кстати сказать, Михаил Илларионович Кутузов появился в расположении армии, только когда она достигла венгерской границы в городке Голич. Это русскому царю удалось разыскать своего главнокомандующего с помощью адъютанта генерала Уварова штабиста Чернышева. После этого Александр I отправился в Россию, а Кутузову было поручено вывести в течение 15 дней из Австрии и Венгрии остатки русской армии, отведя их на зимние квартиры. Они прошли через Венгрию, пересекли Карпатские горы и вступили в Галицию…