Совращенная тенями - Джесса Слейд

— Я не хотела этого говорить.

— Ты провела больше исследований, чем я предполагал. — Он отступил. — Слюнявая, но хорошая. Мой отец держал рабов. Я сумел бы держать ферму, если бы юг выиграл войну. И ты права, глупо жертвовать душой в заранее проигрышном сражении. Именно из-за этого я не позволил бы делать из тебя приманку.

Не позволил бы? Она ощетинилась, так как из-за его слов раскаяние исчезло. Она повторяла его слова в голове.

— Не твое дело. Ты держишься отдельно от лиги. Если Нил, как и Екко решит, что это хорошая идея, то я сделаю это.

Он покачал головой.

— Всегда в движении. Вселенная, наверно, сломала тебе позвоночник, только для того, чтобы ты посидела на месте и помолчала в течение минуты. Неудивительно, что демону удалось легко соблазнить тебя обещанием, из-за которого, ты опять в движении.

Ее горло напряглось. Она сжала кулаки, как будто этим она могла убрать слезы из глаз.

— Ты говоришь так, чтобы я этого не делала?

Он покачал головой.

— Никто не должен тебя об этом просить. Иногда у тебя просто нет выбора.

Она стояла в коридоре и наблюдала, как он уходит.

В башнях теперь не было темниц, к которым так привык Корвас, мир потерял интерес к темницам. Но башни имели подвалы и помещения еще глубже, которые можно было использовать также. Достаточно много уровней вниз, даже в пределах фундамента и стен, а главное запах оставался прежним — холод, влажный и гниль.

Он принес с собой набор инструментов: факел, смоченный в жидком пропане; плоскогубцы и кусачки, которые весьма редко встречались сейчас; притупленные ножницы, которые больше давят, чем стригут.

Он даже принес осколки.

Осколки блестели в резком свете, но не так ярко как глаза.

Он вздохнул, когда посмотрел на трофей теней. Несмотря на своего рода отеческую опеку, он был ими не доволен, как будто у них вообще не умели думать, так как схватили не того тальяна. Он должен рискнуть подойти поближе. Но прошлый раз был слишком близко.

Он слегка хлопнул по щеке тальяна. Мужчина дернулся и отклонился. Со следующим вздохом, Корвас плеснул в лицо ему остатки коньяка.

Он начал, что-то бормотать, дергаясь от впитывающегося в него битерстона. Корвас ждал, пока пристальный взгляд тальяна обойдет всю комнату, осматривая калейдоскоп младших демонов, стол с инструментами, и, наконец, самого Корваса.

Корвас внезапно кивнул, от испуганного сжатия тальяна.

— Я — джинн.

— Я не удивлен.

Корвас улыбнулся неприятной наглой улыбкой.

— Мне не интересно твое звание, разряд порядковый номер. Твои братья зовут тебя Зейн. Твой демон почти не опасен, так как из самого маленького круга ада. И твой номер…

Зейн покачал головой стряхивая капли коньяка.

— Твои оскорбления мне уже достали.

— О, мне не обязательно нужны слова. — Корвас взял его за пустые, голые руки. — Даже твой маленьки тшува излечит все твои раны опять и опять. Но боль будет продолжаться.

— Что ты хочешь знать? Я буду петь как птичка.

— В действительности ничего. Мне известно то, что нужно, — Корвас посмотрел на стол с инструментами. — Кроме одного, как извлечь демона. — Он взял в руки плоскогубцы. — Я хочу тебя освободить.

— Убив меня.

Корвас склонил голову.

— Неверное заключение.

На мгновение Зейн успокоился.

— Позволь этому уйти…

Корвас прижал заднюю часть его руки к его лбу, заграждая глаза от резких огней, поскольку он чувствовал, как демон поднимается.

— Ты боролся достаточно долго. В знак любезности, я не буду добавлять твой труп к своей армии.

Он пытался держаться, насколько это было возможно.

— Да, спасибо, наверно.

— Возможно, твоя душа однажды будет свободна и поблагодарит меня.

— «Милосердие начинается с дома».

В расширенных глазах Зейна Корвас видел отражение своих желтых глаз, которые прожигали его.

— Я рад бы. Если бы мог.

— Пожалуйста, не позволяй мне остановить тебя.

— О, ты не сделаешь этого, — он поднял плоскогубцы к щеке Зейна. — Сам черт не остановит меня теперь.

Сере было жаль, что безопасное убежище Нила такое маленькое. Ей хотелось больше пространства между ней и Арчером.

Он был резок в беседе с другими тальянами или с Нилом. Он ни разу на нее не посмотрел. Она знала это, так как сверлила его сердитым взглядом. Она могла ему помочь, если бы он перестал быть таким упрямым.

Презрительный голос в ее голове сказал ей, что она сделала все, что могла. С другой стороны, она не могла перестать смотреть на него. Если бы только ее перестали преследовать безнадежные фантазии….

— Всякий раз как джинн-человек пробовал тебя схватить, он получал кого-то другого.

Она посмотрела на Нила.

— Ты читаешь мои мысли?

Он покачал головой.

— Только смотрю на твое лицо.

— Хорошо быть прозрачной.

Он проследил ее взгляд, который был направлян на Арчера.

— Только очевидно, если кто-то знает, на что он смотрит.

Она наблюдала за ним с хмурым взглядом.

Он покачал головой.

— Арчер сказал, что он привяжет тебя к кровати, если понадобиться тебя остановить, чтобы ты не наделала глупостей.

Как будто Арчер и она возле кровати не было ужасной ошибкой. Она перевела свои мысли назад к беседе.

— Он объяснил, почему это должно сработать?

— Он нет. Я сказал, ему, что ты можешь попробовать.

Она встала на ноги.

— Тогда давайте…

Нил положил ей руку на плечо.

— Если бы это сработало.

— Сработает.

— Сера, этот джин-ублюдок, на два шага впереди нас. Если он получит тебя, то будет на миллион световых лет впереди.

Она нахмурилась.

— Но причем тут световые годы?

— Мы все еще не знаем. Букмекер послал мне сообщение, что у него появились мысли, по поводу вашего эксперимента. Он хотел встретиться с тобой…

Поток деятельности в зале привлек внимание.

Арчер кричал в телефон.

— МЫ уже в пути, — сказал он, выходя вместе с тальянами в дверь.

Нил и Сера бежали, что бы присоединиться к суматохе.

Несмотря на ее долгую ночь, она оказалась в машине Арчера, которая была переполнена, на заднем сидении сидел Ион и другие тальяны.

Арчер встретил ее пристальный взгляд в зеркале заднего вида, поскольку он несся, через раннюю улицу.

— Ты здесь, потому что у меня не было времени запереть тебя в комнате. Не попадись. Не умри.

Она нахмурилась, но ничего не сказала.

Снег был унесен ветром к тротуару в странные узоры впереди и блестящую пену позади.

Она чувствовала себя беспомощной в этом хаусе.