Невидимый свет - Стивен Хантер

«Мистер Бама одобрит», — убеждал себя Дуэйн.

Он сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и швырнул старика вниз. Сэм грохнулся о четвертую ступеньку и покатился по лестнице. Изо рта посыпались зубы. Его полет по наклонной остановила дверь.

Дуэйн, тяжело дыша, проследил за падением старика и вернулся к его кабинету. Он захлопнул дверь и, услышав щелчок, стер с ручки отпечатки своих пальцев. Затем спустился вниз, равнодушно перешагнув через неподвижное тело.

Глава 28

Боб миновал Блу-Ай, свернул на дорогу босса Гарри Этериджа и прямиком рванул в Форт-Смит, располагавшийся севернее. Он стремился как можно скорее удалиться от места перестрелки.

— Отныне мы живем по правилам военного времени: ожидаем нападения в любую минуту. Ясно? Они охотятся за нами. Нам удалось выбраться живыми только потому, что босс не очень доверял своим людям и решил сам проконтролировать операцию с воздуха, а я заметил его самолет. Не жужжи он над нами, я бы не успел составить план обороны, и мы бы погибли.

Расс серьезно кивнул, будто все понимал. Но это была только видимость. Он еще не оправился от потрясения: в голове стоял шум, перед глазами — кровь, дым, стремительная круговерть.

— Это был такой... кошмар, — сказал он единственное, что пришло на ум. И вдруг заговорил взахлеб: — Я хотел сказать, Боже, все произошло так молниеносно, оглушительная стрельба, взрывы, Господи, и нам так повезло, мир словно обезумел, перевернулся. Я даже не представлял, что возможно подобное светопреставление. Боже, а ты держался с таким невероятным спокойствием, действовал так хладнокровно, будто у тебя в жилах лед. Я едва дышал.

Боб не слушал, он размышлял вслух.

— А этот пикап нужно спрятать как можно скорее. Полиция проведет экспертизу и уже через два дня будет знать, что в перестрелке принимал участие еще один автомобиль и использовалось еще одно оружие. Они найдут следы от покрышек, определят их тип, сравнят краску на той малютке, которую мы поддели, и начнут разыскивать нас.

— По-моему, на той машине не то что от нашего грузовичка, даже ее собственной краски не осталось, — возразил Расс.

— На это не стоит рассчитывать. Я сдам пикап на стоянку длительного хранения в аэропорту, и мы арендуем другой автомобиль. Затем я займусь поисками Френчи Шорта.

Надежно спрятав грузовик, они в шесть часов зарегистрировались в гостинице «Рамада Инн», находящейся к югу от города на шоссе №271. Боб сразу же приступил к розыску Френчи Шорта. Первым делом он позвонил одному своему другу, сержанту в отставке, работавшему в Лос-Анджелесе в Ассоциации бывших офицеров Корпуса морской пехоты США, где тот возглавлял канцелярию. Сержант дал ему телефон капитана в отставке по имени Пол Чарди, который, как помнил Боб, работал вместе с Френчи в ГОНе. В настоящее время он проживал в городе Уиннетка, штат Иллинойс. Боб набрал номер, но ответа не получил. Он предпринял еще несколько попыток и в 8.30 наконец услышал на противоположном конце провода женский голос.

— Алло.

— Мэм, я пытаюсь связаться с капитаном Полом Чарди из Корпуса морской пехоты США, ныне офицером в отставке.

— Могу я спросить, по какому делу?

— Разумеется, мэм. Мы с ним вместе служили в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году на Центральных высотах. Я пытаюсь найти одного нашего общего знакомого.

— Минуточку. Пол, Пол, дорогой! — услышал Боб в трубке крик. — Кто-то из Корпуса морской пехоты.

— Алло? — К телефону подошел мужчина.

— Капитан Чарди?

— Давненько ко мне так не обращались. Я теперь работаю в школе. Тренер по баскетболу.

— Сэр, не знаю, помните ли вы меня. Я в звании сержанта служил на базе Кэмп-Элис у границы Камбоджи, докладывал вам обстановку, когда вы приехали в августе шестьдесят восьмого. Мы с вами работали вместе полгода, а потом я отбыл домой. Меня зовут Боб Ли Суэггер, сержант-специалист по оружию. Я...

— Боб Гвоздильщик! Боже мой. Помню тебя, как же. Ты был лучшим командиром разведывательного отряда за всю историю ГОНа, и когда ты вернулся на третий срок... что ж, сержант, очень рад, очень рад. Для меня большая честь говорить с Бобом Гвоздильщиком. Черт, конечно, я тебя помню.

— Спасибо, сэр.

— Это тебе спасибо, сержант. Ты отлично воевал. И нам всем показал, как это делается.

— Сэр, я звоню вот по какому делу. Я пытаюсь найти еще одного человека, который работал там с нами. Он был из гражданских, занимался шпионажем. Вы знали его лучше, чем я. Вместе провели ряд операций, насколько я помню.

— Френчи.

— Он самый, сэр.

— Боже, сто лет не вспоминал о Френчи. Бедняга. — Тон, каким были произнесены эти слова, показался Бобу несколько странным; в голосе капитана слышались сожаление, скрытая боль, волнение, вызванное воспоминаниями, которые лучше было бы не ворошить.

— Сэр?

— Так вот, сержант, Френчи сгинул. Запутался в своих авантюрах.

Боб молча выругался.

— Френчи был настоящий шпион-невидимка. Это уж поверь мне. У него были сотни лиц одновременно.

— Да, сэр.

— Так вот, он меня завербовал. Я провел... в общем, не стоит в это вдаваться. Долгая история, и не очень красивая. После войны я четыре года работал по контракту в ЦРУ, под командованием Френчи. Он был оперативным сотрудником резидентуры. В восемьдесят втором я опять заключил временный контракт. А Френчи...

Чарди замолчал, — вероятно, воспоминания отзывались в душе болью.

— Не должен тебе это рассказывать. Закрытая информация. Ты от меня ничего не слышал. Френчи захватили. Он погиб в семьдесят четвертом в Вене от руки советского полковника из ГРУ. Умер, не выдержав пыток. Некрасивая история.

— Мне очень жаль, сэр, — посочувствовал Боб, но от следующего вопроса не удержался: — Что стало с полковником?

— Кто-то взорвал его, — ответил Чарди таким тоном, что было ясно: он больше не желает распространяться на эту тему.

— Можно еще вопрос?

— Валяй, сержант.

— На что был способен Френчи Шорт? При исполнении служебных обязанностей и так, в неофициальном порядке. Что он мог сделать?

Чарди задумался.

— Все, — наконец произнес он. — Он был способен на все. По правде говоря, хоть его имя и выбито на стене в Лэнгли, Френчи продал меня русским в 1974 году, когда я работал в Курдистане. Последствия оказались не очень приятными. Это был беспринципный человек. Великий человек, способный на великое зло. Довольно известное сочетание. В чем бы ты его ни заподозрил, он наверняка это сделал. Любую мерзость мог сотворить.

— Он когда-нибудь упоминал, что работал в Арканзасе в пятидесятых? По заданию ЦРУ. Что-то очень секретное, связанное с приборами ночного видения.

— Сержант, он никогда не говорил о своем прошлом. И если б ты видел его в деле, то вряд ли пожелал бы знать об этом.

— Ясно. Большое спасибо, сэр.

— У тебя неприятности, сержант? Может, какая помощь нужна?

— Нет, сэр. У меня все в порядке. Я выяснил у вас все, что необходимо.

— Удачи тебе, сержант. Честь имею.

— Честь имею, сэр.

Боб повернулся к Рассу.

— Хороший мужик. Однако, черт побери, куда нам теперь податься?

— Может, ужинать пойдем? — предложил Расс.

— Пожалуй.

Они спустились в ресторан мотеля и сели за столик. Боб заказал чизбургер, Расс — салат из тунца. Боб молчал — не хотел или не мог говорить. Расс такого еще не видел. Боб просто замкнулся, застыл на стуле в неподвижности, будто спал; лицо темное, настороженное, взгляд подозрительный. Всем своим видом он предупреждал: не беспокоить. И ел так, для видимости. Наверно, думает о Чарди или Френчи, или о проигранной войне и сгинувших в ней парнях, предположил Расс.

— Эй, я вот что думаю, — нарушил молчание юноша.

— Что?

— Я говорю, идея у меня возникла.

— Упаси нас Господи, — пробурчал Боб.

— Френчи Шорт, как выяснилось, погиб. Из ЦРУ ты ничего не вытянешь. Это железно. Значит, надо плясать от того, что имеем. Отталкиваемся от исходного: твой отец что-то знал. За это и поплатился. Я считаю, что нам следует найти тех людей, — кто еще жив, — с которыми он общался в день своей гибели. Я имею в виду только друзей и близких. Случайные знакомые не в счет. Твоя мать умерла. Сэм. С Сэмом мы говорили, и он ничего толкового не сказал. Но упомянул...

Боб кивнул.

— Мисс Конни. — Ее он тоже помнил: величавая красивая женщина пятидесяти пяти лет. Она приехала с востока страны и была женой, потом вдовой местного аристократа Рэнса Лонгэкра. У нее был сын. Он тоже умер, умер молодым. Мисс Конни словно была обречена на несчастья: все, кого она любила, неизменно умирали. Помнится, когда он приехал домой в отпуск в начале шестидесятых, перед войной, кто-то — может быть, мать? — сообщил ему, что Конни Лонгэкр уехала, вернулась на родину. Нет, к тому времени мать уже умерла. Значит, Сэм. Сэм ее знал. — Ей, должно быть, уже за девяносто, — сказал Боб. — Если, конечно, она еще жива и не тронулась умом. И если мы сумеем ее найти. И если она захочет говорить с нами.