Последняя битва - Кертис Джоблинг

– Стой! Ни шагу вперед! – раздался откуда-то спереди крик, и маленькое войско Лукаса невольно застыло на месте. Они оглядывались по сторонам, но нигде никого не увидели.

– Кто посмел приказывать мне, королю Вестланда? – крикнул в ответ Лукас.

Затем он повернулся к одному из стоявших рядом с ним Диких волков. Не дожидаясь команды, оборотень с рычанием бросился вперед, но не пробежал и четырех метров, когда в грудь ему ударила стрела и, пробив нагрудную пластину, закончила свой полет прямо в сердце. Дикий волк упал на спину, заскреб руками по снегу, судорожно делая последние в своей жизни вдохи.

– На следующей стреле написано твое имя, Лукас, – сердито прозвучал тот же голос. – Отпусти своего пленника.

Трент поморщился, почувствовав сильный спазм у себя в животе. Ощущение было таким, будто в него всадили нож. Трент вскрикнул, отвлекая на себя внимание шамана, но король тем временем продолжил говорить:

– Ты служишь магистру по имени Черная Рука? Я заплачу тебе вдвое. Отойди в сторону и дай мне пройти. У меня дело не к тебе, а к твоему хозяину.

– Черная Рука мне не хозяин, – ответил незнакомец. – Пленника. Живо!

– И ты дашь нам пройти?

Ответа не последовало. Лукас повернулся к Черному сердцу.

– Рыцарь Волка все равно уже обречен, – тихо сказал шаман. – А тот дурак, что кричит, сам не знает, какой подарочек получит, забрав у нас своего друга.

Лукас ухмыльнулся, шаман же размотал с руки цепь.

– Пошел вперед, братец, – прошептал шаман на ухо Тренту, прежде чем подтолкнуть его в спину. – И следи за Луной, Трент Ферран! Может быть, мы с тобой еще встретимся!

Трент побрел по снегу, не обращая внимания на несущийся ему вдогонку свист.

Дикие волки неожиданно рассыпались по обе стороны дороги, нырнули в снег, чтобы укрыться в нем. Трент слышал, как они переругиваются при этом. Новый спазм скрутил внутренности Трента, едва не повалил в снег, но Трент каким-то чудом сумел устоять на ногах и сделал еще несколько шагов по направлению к стенам Айсгардена. И тут из-за снежного холма у обочины дороги появилась фигура в зеленом плаще Лесной Стражи, с заряженным и направленным в сторону дороги арбалетом.

– Беги! – сказал незнакомец мягким, женским голосом, указывая рукой на большой сугроб. Трент обогнул его и увидел пару лошадей – гнедого жеребца и белого, а рядом с ними еще одну фигуру с выбивающимися из-под капюшона плаща рыжими локонами.

– Трент! – воскликнула Гретхен, протягивая навстречу Тренту свои распахнутые руки. Тренту хотелось, конечно же, ринуться вперед, обнять свою любимую девушку, но он остался на месте, когда взглянул на свои руки с когтистыми, обмороженными пальцами, обмотанными какой-то грязной тряпкой. Выше все его руки были покрыты темной шерстью, сквозь которую проглядывали оставленные Лукасом и Дикарями и еще не затянувшиеся раны. Трент уже несколько недель не видел себя в зеркале, но хорошо представлял, каким ужасным, должно быть, стало его лицо, с каждым днем все меньше напоминающее человеческое и все заметнее становящееся звериным. И Трент отвернулся в сторону, ему не хотелось, чтобы подбежавшая Гретхен увидела это лицо.

Но она повернула голову Трента. Нужно отдать Гретхен должное – если она и испугалась того, что увидела, то вида не подала, просто крепко обняла Трента, и он в ответ обнял ее, направив свой затуманенный взор куда-то вдаль. Затем боль с новой силой полоснула тело Трента, заставила его выпустить Гретхен из рук и опуститься на снег.

Невидимый острый нож прошелся лезвием вдоль всего хребта Трента, заставив юношу корчиться и извиваться в снежной пыли. А тут как раз из метели и Уитли появилась.

– Нам нужно уходить, – сказала девушка из Брекенхольма. – Немедленно!

Уитли и Гретхен вдвоем помогли Тренту подняться на ноги, и в это время порыв ветра донес до их ушей ужасные звуки. Это были древние, странные и страшные слова, они вылетали из-за стен Айсгардена и разлетались над заснеженным полем. От этих слов у двух девушек и юноши застыла в жилах кровь. Потом где-то неподалеку раздалось жуткое мокрое бульканье. Трент не сдержался, вырвался, вскарабкался по склону сугроба, чтобы выглянуть наружу. Примерно в сорока метрах от себя Трент увидел одного из Диких волков, тот боролся, барахтался с кем-то в снегу. Мех того, кто напал на Дикого волка и пытался его укусить, был покрыт примерзшими к нему льдинками. А на заснеженном поле, материализуясь прямо из земли, появлялись все новые и новые фигуры.

– Довольно, – сказала Уитли, стаскивая Трента вниз. – Садись на Бравадо вместе с Гретхен.

Она подтолкнула их обоих к белому коню, а сама направилась к гнедому.

За поводья Ченсера Уитли взялась как раз в ту секунду, когда ее конь дико заржал и в ужасе рванулся назад. По другую сторону жеребца стоял человек, его пальцы запутались в густой гриве доверчивого к людям Ченсера. Незнакомец оказался крупным мужчиной, по внешнему виду северянином, возможно, он был угр из Таскана. Кожа у него потемнела, высохла и морщинистыми складками висела на костях, губы и рот незнакомца были испачканы кровью, а в зубах у него торчал кусок мяса, который он только что вырвал из шеи бедного Ченсера. А глаза незнакомца ярко горели голубым огнем, который сразу же напомнил леди-медведице о Яме – старой тюрьме под Хайклиффом, где она видела, как Гектор общается с восставшим из мертвых солдатом в красном плаще.

Вспомнила она и восставшего мертвеца-гвардейца, который укусил ее на дороге Тальстафф-роуд – его не остановил даже сильный удар тяжелой палкой по черепу. Уитли вскрикнула, а снег под шеей Ченсера окрасился кровью. Мертвец откусил от шеи бедного Ченсера еще кусок плоти, а затем повалился на снег сам и потянул за собой истекающего кровью коня.

Гретхен подсадила Трента в седло Бравадо, схватила коня за поводья и повела за собой вверх по склону, а тем временем из-под снега вокруг них продолжали подниматься все новые мертвецы.

– Уитли! – крикнула Гретхен. – Беги прочь! Прочь!

Девушка из Брекенхольма в ужасе смотрела на то, как взбрыкивает ногами и хрипит ее любимый конь, а оживший мертвец тем временем все глубже вгрызается ему в шею. Затем Уитли выхватила свой охотничий нож, одним прыжком перескочила через лежащего Ченсера и воткнула клинок по самую рукоять в череп мертвеца. Мертвец тут же затих, погас голубой свет в его глазах. Уитли подошла к своему жеребцу. Сидя в седле, Трент наблюдал за тем, как девушка-следопыт что-то прошептала смертельно изуродованному Ченсеру на ухо, а затем полоснула его по горлу ножом. Затем Уитли устало поднялась на ноги и побрела следом за Гретхен и Бравадо, которые уже спешили уйти по дороге прочь от восставших мертвецов, которые смыкали свои ряды на заснеженном поле, их жуткие стоны неслись по ветру вслед Тренту, Уитли и Гретхен. С боков мертвецы, сзади Лукас с его дикарями – идти было некуда, кроме как в Айсгарден, и они поспешили к его стенам. Минута – и их поглотила жадная, чудовищная пасть ворот. Над горой Стакенберг взошла полная Луна.

Глава 6

Земля дрожит

Странное ощущение испытывал Бо Карвер, находясь в сотнях километров от своего старого дома в Хайклиффе, застряв где-то между долиной Робен и Дурными землями. Проверяя посты по периметру полевого лагеря Волка, обмениваясь короткими приветствиями с теми, кто стоял на страже, он чувствовал себя словно мальчишка, лишившийся дара речи при виде сногсшибательной красавицы. Да, именно так казалось Карверу – бывшему вору, а ныне боевому командиру, – шагавшему рядом с леди Шах, верледи-ястребом из Бейрбоунса и наследницей трона в Виндфелле. Впрочем, и разговор у них был непростой, трудный, прямо скажем, потому что касался старинного приятеля Карвера, графа Веги. Вот уж кто умел обращаться с дамами, так это лорд-акула с его хорошо подвешенным языком. Недаром ему до сих пор сохранилось местечко в сердце красавицы Шах.

– В довольно уродливом теле Веги скрыта прекрасная душа, – несколько неуклюже ворочая языком, сказал Карвер. – Мнения о нем могут быть самыми разными и противоречивыми, но поверьте, я не лгу, когда говорю, что он постоянно вспоминает о своей единственной настоящей любви.

– Сколько он заплатил вам за то, чтобы вы мне это сказали? – улыбнулась Шах, шаркая на ходу ногами. Они с Карвером не спеша шли вперед, а в небе у них над головой сияли звезды.

– Ничего не заплатил, как всегда. О, если бы Вега вдруг заплатил мне все, что обещал за долгие годы нашего знакомства, я смог бы… Да, смог бы купить шахты под горой Стракенберг, да у меня бы еще и денежки остались.

Смех у леди Шах был мелодичным, звонким, от него у Карвера мурашки по спине побежали.

– А вы, мне кажется, в дружеских отношениях и с герцогом Берганом, – заметила леди-ястреб.

– Да, мы сблизились с ним с того момента, когда вместе были вынуждены бежать из Хайклиффа. Просто удивительно, как порой сближают двух совершенно разных людей общие невзгоды и напасти, вы согласны?