Дети горчичного рая - Анна Кальма

– Теперь, мисс, можете спокойно отправляться куда вам нужно, – громко сказала Кэт, становясь на цыпочки и внимательно разглядывая себя в зеркало. – Ох, царапина какая! Дюйма полтора будет! – сокрушенно вздохнула она. – Вон и нос и щека исполосованы. Как будто с кошкой дралась!..

Девочка попыталась замазать царапину зубной пастой, но получилось еще хуже. В конце концов она решила махнуть рукой на следы «боевого прошлого» и отправилась на первое в жизни свидание.

Солнце уже село, когда Кэт подошла к монументальным воротам католического кладбища. От травы и цветов тянуло сырой свежестью, в предвечерних сумерках особенно четко вырисовывались решетки, купола мавзолеев, узорные ограды склепов. Девочка шла вдоль главной аллеи, пугливо косясь на надгробные памятники, на каменные урны и кресты. Посетителей было мало, да и те спешили к выходу. Зачем понадобилось Джону Майнарду назначать Кэт свидание на кладбище, он и сам, наверно, не знал. Просто в одной из прочитанных им двадцатицентовых книжонок говорилось о том, что самые романтические встречи происходят на кладбищах, и герой этого романа всегда назначал свидание дамам сердца у какой-нибудь свежей могилы.

Черный ангел находился в глубине кладбища, на одной из боковых дорожек. Это была могила юной девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви, и вся молодежь Стон-Пойнта знала ее историю и много раз бывала на ее могиле. Ходили слухи, что в июньские лунные ночи покойница появляется из могилы в белом подвенечном платье, бродит по кладбищу и просит добрых людей помочь найти ее возлюбленного.

Храбрая маленькая Кэт дрожала от страха и, пока дошла до черного ангела, десять раз готова была повернуть и убежать без оглядки. Только мысль, что ее ждет Джон и что он будет смеяться над ее трусостью, удержала ее от позорного бегства. Впрочем, и сам герой свидания чувствовал себя не лучше.

Джон пришел к черному ангелу задолго до назначенного часа. Пока было светло и кругом был народ, мальчик чувствовал себя превосходно и радовался, что избрал для встречи с Кэт такое поэтическое и необычное место. К тому же он был занят тем, что, выразительно жестикулируя, повторял про себя и даже вслух одну великолепную фразу, выписанную им из того же романа. Эту фразу он готовился сказать Кэт и тем навсегда покорить ее воображение.

Итак, Джон разгуливал по дорожке мимо черного ангела и других мраморных и бронзовых памятников, декламировал, театрально прижимая руку к сердцу, и казался сам себе похожим на героя романа.

Однако, когда замолкли голоса посетителей, длинные тени протянулись от памятников и запахло сыростью, Джону стало как-то не по себе. Черный ангел смотрел на него каменными провалами глаз и зловеще поднимал карающую руку.

Рядом темнела открытая дверь богатого склепа, и Джону чудилось, что из глубины каменной лестницы поднимается фигура в белом. Прочитанные в огромном количестве рассказы о призраках и мертвецах пришли ему на память. Зубы его начали потихоньку выбивать дробь. Он застыл на месте, не в силах шевельнуться. Чудилось, что кто-то страшный встал за спиной, и стоит Джону двинуться, как он тотчас же вцепится ему в затылок.

Вдруг раздался шорох, и что-то смутно-белое появилось позади черного ангела. Все ближе… ближе… Джон похолодел и впился ногтями в ладони. Призрак остановился, колеблющийся и неясный, рядом с черным ангелом.

– Джон, это ты? – раздался дрожащий голосок Кэт.

Джон опомнился и постарался придать себе достойный вид. К счастью, оба были так напуганы, что не обращали внимания на состояние другого. Наоборот, каждый стыдился сознаться в собственном страхе и был уверен, что другой на его месте никогда бы не струсил.

И девочка и мальчик были так рады встрече, что долго безмолвно держались за руки. Теперь даже черный ангел казался им хорошим и ничуть не страшным.

Наконец заговорил Джон.

– Кэт… – сказал он прерывающимся и торжественным голосом. – Кэт, ты мое единственное счастье! Ты – мой последний бокал шампанского… – Он прижал правую руку к сердцу.

Это и была знаменитая фраза из романа. В романе героиня тотчас же падала в объятия героя и объявляла себя навеки побежденной. Но на кладбище, перед черным ангелом, не произошло ничего похожего. Кэт посмотрела на мальчика темными в сумерках глазами и просто спросила:

– Ох, Джон, а ты пил когда-нибудь шампанское?

– Н-нет, – сказал Джон. – Мой отец пил, а мне… мне, знаешь, еще не давали… Но я наверное знаю, что это даже вкуснее «кока-кола». И куда вкуснее сельтерской с мороженым! – поспешно прибавил он.

– Сельтерская с мороженым! – вздохнула Кэт. – Наши мальчики постоянно угощаются, а я уже не помню, когда и пробовала.

Все рыцарские чувства Джона пришли в волнение.

– Тогда сейчас же идем в аптеку, и я закажу тебе столько порций, сколько ты захочешь! – сказал он. – У меня есть целых три доллара, которые я получил от отца на рождение.

Кэт покачала головой:

– Нет, только не сегодня. Ведь я прибежала только на минуточку… Времени у меня совсем немного, а нам еще о стольком надо переговорить…

Она торопливо рассказала Джону то, что ей удалось услышать, сидя в стенном шкафу.

Мальчик нахмурился.

– Ты даже не знаешь, как все это серьезно, Кэт, милочка! – сказал он. – С тех пор как приехал Джемс Робинсон, все сыщики в городе точно с цепи сорвались. Очевидно, и за домом Чарли идет слежка… Только при чем тут Пат Причард, я не понимаю.

– Я тоже не знаю, – сказала Кэт. – Знаю только, что, если тут замешаны наши мальчики – Фэйни и Рой, значит, не жди ничего хорошего… А ты говорил с отцом? – озабоченно спросила она Джона.

Тот кивнул.

– Пришлось-таки с ним повозиться! – Джон засмеялся, и его зубы сверкнули в темноте. – Мой старик узнал, что все в городе отказались сдать помещение под концерт Джемса Робинсона, и сначала тоже хотел сказать, что у него зал занят под танцы. Но я его пристыдил, говорю ему, что мы, темнокожие, должны помогать друг другу, а не плясать под дудку полиции… Ну, он и размяк. Завтра утром я притащу к нам Джорджа Монтье, и пускай они договариваются с отцом, на какой день назначить концерт. Отец обещал дать свой самый большой зал, который он сдает под вечеринки. Там нужно только сделать кое-какие переделки. Это мы уж возьмем на себя. – Он нагнулся к апельсиновым кудрям: – Ну, Кэт, довольна ты мной? Видишь, я сделал все, что ты мне велела.

Кэт кивнула:

– Ты молодец, Джон!.. Ой, я прямо не могу дождаться дня концерта! Мой отец лопнет от злости, когда узнает, что Джемс Робинсон получил-таки помещение!

Где-то далеко на колокольне часы пробили девять раз. Кэт ахнула:

– Так поздно! Господи, мне пора бежать!

– Я провожу тебя, – сказал мрачно Джон.

– Нет, нет, ты сошел с ума! – испугалась девочка. – Вдруг нас увидят наши мальчишки или кто-нибудь из соседей!

Джон яростно ломал в пальцах какой-то прутик.

– О Кэт, я так ждал тебя… – пробормотал он, чуть не плача, – а ты уже уходишь… Ты белая, а я черный, и нам нельзя встречаться…

При свете звезд Кэт были видны его глаза, полные слез.

– Глупости! – сердито сказала девочка. – Это нельзя сейчас, потому что мы дети и нас все мучат. А вот скоро мы вырастем и не позволим распоряжаться нами… Не огорчайся, Джон, прошу тебя, а то и я заплачу…

Она легонько подпрыгнула, и Джон почувствовал, как будто птичка клюнула его в щеку.

– О Кэт, ты – мой последний бокал шампанского! – прошептал Джон, потому что в эту торжественную минуту своей жизни он не мог придумать ничего лучшего.

38. Концерт «Черного Карузо»

Сам владелец помещения Бэн Майнард называл его «Танцевальным клубом Колорадо», но жители Стон-Пойнта знали его больше под именем «Вертеп старого Майнарда». Это было огромное деревянное, сараеобразное строение со скамьями и стойкой для напитков, которая могла после некоторых переделок превратиться в сценические подмостки.

Неизвестно, какими доводами подействовал Джон Майнард на отца, но факт оставался фактом: старик сам позвонил по телефону Джорджу Монтье, сказал, что охотно предоставит зал под концерт Джемса Робинсона и даже берет на себя все издержки по переделкам и украшению «Колорадо» для выступления такой знаменитости. В довершение любезности он брался доставить откуда-то самый лучший концертный рояль для аккомпанемента.

Джордж Монтье решил быть до конца честным.

– А вы не боитесь, старина, что у вас будут неприятности из-за Джима? – напрямик спросил он Майнарда. – Босс и его компания точат зубы на Робинсона за конгресс и многое другое… И, может быть, Робинсон захочет спеть кое-что, не предусмотренное в программе.

Бэн Майнард пробормотал в трубку, что все, кто понимает хоть что-нибудь на свете, должны помогать друг другу.

– И потом, у меня уже были какие-то типы, – добавил он, – чем только они меня ни стращали, да я не из пугливых. Сказал им, что помещение принадлежит мне и я даю его кому хочу, и в заключение предложил им убраться из моего дома… У меня сынок очень сердитый оказался. – В голосе Майнарда послышался смех. – Я думал – он у меня совсем безо всякого темперамента и ничем не интересуется, а тут вдруг он начал так наступать на этих молодчиков, что я его еле-еле утихомирил.