Дети горчичного рая - Анна Кальма

На зов рожка тотчас же открылось окно коттеджа и показалось слегка испуганное, как всегда, лицо миссис Мак-Магон.

– О, да это дядюшка Пост! – успокоенная, приветливо сказала она. – Разве Спунер заболел, что вы его заменяете, дядя Пост?

– Нет… то есть да, мэм, – пробормотал старый почтальон, суетливо дергая себя за нос, хлопая по коленке и теребя свой хохолок. – Это я так, случайно, мэм…

– Письма или газеты? – Жена директора привычно протянула руку.

Однако ни письма, ни газет она не получила.

– Извините, мэм, сегодня для вас ничего нет. – Дядя Пост снова изо всей силы дернул себя за хохолок. Прошу прощения, это я просто проверял рожок, – неуверенно добавил он.

Миссис Мак-Магон с сожалением взглянула на старика. «Выживает из ума, бедняга», – говорил ее взгляд. Дядя Пост поперхнулся и чуть было не выскочил из автомобиля. Однако не успела жена директора захлопнуть окно, как он возобновил свои упражнения на рожке. Дикарские звуки неслись по улице, пугая кур и собак, тревожа тех, кто чаял получить весточку от милых сердцу.

– Где же она пропадает, эта храбрая великомученица? – в сердцах пробормотал старый почтальон и затрубил с удвоенной силой.

Индюк, гулявший за решеткой директорского коттеджа, до такой степени надулся и посинел, что, казалось, его вот-вот хватит удар. И как раз тогда, когда дядя Пост потерял уже всякую надежду и готовился отбыть на своем чудище, появилась та, которую он вызывал.

– Из-за тебя, девочка, меня, старика, чуть было не записали в городские сумасшедшие! – начал было выговаривать Кэт старый почтальон, но тут же осекся.

Руки, коленки и даже лицо Кэт были исцарапаны до крови, апельсиновые кудри растрепались, и на них каким-то чудом висел, уцепившись за прядку, измазанный паутиной бант. Юбка и кофточка были разорваны в нескольких местах. Однако Кэт не обращала на это никакого внимания и с самым непринужденным видом взобралась на сиденье к дяде Посту.

– Где это тебя угораздило так исцарапаться? – воззрился на нее старый почтальон.

– Это я вылезала через слуховое окно из гаража, – объяснила, ничуть не смущаясь, Кэт. – Перед уходом в школу они меня поймали, заперли в гараж и сказали: пускай я там посижу и поголодаю хорошенько. Ну, мне это не страшно, у меня там в ящике давно припасены на всякий случай сухари. А когда я услышала ваш рожок, дядя Пост, я поняла, что вы здесь неспроста, и стала выбираться… Конечно, не так это просто – вылезть через крышу. Немного поцарапалась… Есть мне что-нибудь? – И она нетерпеливо заглянула в руки почтальона.

Дяде Посту захотелось немного поддразнить девочку.

– Постой, о ком ты это говоришь? – сделал он удивленное лицо. – Объясни мне, пожалуйста, кто это «они»?

– Ох, дядя Пост, да вы прекрасно все знаете! Они – это мой брат Фэйни и его товарищ Мэйсон… Есть у вас что-нибудь для меня, дядя Пост? – Кэт от нетерпения вертелась на месте.

– Погоди-ка, а за что же брат и его дружок заперли тебя в гараже? – Дядя Пост решительно не замечал состояния девочки. – Отчего тебе пришлось лезть через крышу?

– Ох, господи, да оттого, что с тех пор, как наши мальчики узнали о моей дружбе с ребятами Робинсона и… и… с одним… мальчиком из его компании, Рой и Фэйни меня по-всякому изводят. Вот взяли сегодня и заперли… – Кэт заморгала длинными ресницами и жалобно сказала: – А теперь и вы меня мучите, дядя Пост. Верно, у вас есть что-то для меня, а вы не отдаете…

Тут дядя Пост не выдержал. Он вынул из своей сумки вышеописанное письмо с незабудками и голубками и передал его девочке. Впрочем, Кэт не увидела в письме ничего вульгарного. Ведь это было первое в ее жизни письмо, адресованное «Мисс Кэтрин Мак-Магон», и она находила восхитительными и белого голубка на конверте и пучок грубо нарисованных незабудок. Наверно, дядя Пост понял радость девочки, потому что не сказал ни одного из тех насмешливых и ворчливых слов, которые приготовил было, и, молча кивнув ей, стал приводить в действие свой автомобиль.

– Дядя Пост, вы только не смейтесь, я вам что-то хочу сказать. – У Кэт был очень чистый и очень смущенный голосок. – Это письмо.., оно от того мальчика, который дружит с Чарли Робинсоном. Он очень хороший, дядя Пост, даю честное слово… Только, если наши узнают, что он мне пишет, ему будет плохо. Они его прямо съедят за это, дядя Пост.

– Да что ты, дочка! Лопни мои глаза, если я кому-нибудь скажу об этом! – старый почтальон был окончательно растроган. – Это с твоей стороны очень хорошо, что ты не гнушаешься цветными, как все эти джентльмены и леди из Верхнего города. Я всегда чувствовал, что ты наш человек, настоящий…

И дядя Пост укатил, крепко пожав на прощание руку девочке.

Что было в письме с незабудками, мы не можем сказать. Знаем только, что, прочитав его, Кэт стала обиняками выспрашивать мать, как думают члены семьи провести нынешний субботний вечер. О себе миссис Мак-Магон сказала, что пойдет на собрание евангелисток, о папе она еще ничего не могла сообщить, а мальчики, по всей вероятности, удерут, как всегда, из дому и будут пропадать неизвестно где до позднего вечера.

По-видимому, сведения эти вполне удовлетворили Кэт, потому что весь день она бродила по дому и помогала матери с каким-то особенно торжественным и радостным лицом. И если бы нашелся в доме Мак-Магонов человек, который обратил бы внимание на Кэт, он непременно отметил бы необычный вид девочки. Но, к счастью для Кэт, в доме директора школы никто не обращал внимания на маленькую дочь, и она могла без всякой боязни притрагиваться иногда к груди, где под кофточкой лежало заветное письмо с голубком.

«Ровно в восемь… У черного ангела… Католическое кладбище…» – шептала она про себя.

Лишь бы только удалось незаметно выбраться из дому!

Девочка была так поглощена этой мыслью, что почти не обратила внимания на подзатыльник, которым угостил ее «нежный» брат, вернувшийся из школы.

– Вот ловкая дрянь! – воскликнул молодой джентльмен, обращаясь к Рою Мэйсону. – Ты только полюбуйся на нее! Мы заперли ее в гараже на два поворота ключа, а она как ни в чем не бывало опять шныряет по дому, что-то сплетничает, что-то подслушивает, по своему обыкновению… Ну, завтра я еще что-нибудь покрепче придумаю! – пообещал он.

– Н-да, способная девица. – Рой говорил даже с оттенком одобрения. – Такая и сквозь игольное ушко пролезет!

– Так и жди, что она опять нам неприятностей наделает! – опасливо сказал Фэйни. – Я прямо не дождусь, когда старик наконец отправит ее в пансион. Житья от нее не стало. Ходишь и оглядываешься…

– Ну, знаешь, ты так ее проучил в прошлый раз, что навсегда отбил у нее охоту сплетничать, – уверял Рой.

Кэт мало интересовалась мнением обоих приятелей. Гораздо больше интересовал ее вопрос, когда именно уйдут мальчишки из дому и куда будет лежать их путь.

Ровно в пять мать отправилась к знакомой даме, с которой собиралась потом идти на собрание. Отец уехал на автомобиле в Гренджер играть в гольф. Мальчишки завладели домом, курили отцовские сигары, перекинулись в картишки, причем Фэйни выудил у Роя последние пятьдесят центов, а потом, наскучив всеми этими занятиями, отправились искать свою всегдашнюю жертву.

Однако жертва была хитрей и заранее спряталась так, что мальчишки обыскали дом, двор и гараж и все-таки не нашли «проклятую шпионку». А «шпионка», пользуясь своим малым ростом, в это время преудобнейшим образом устроилась на нижней полке стенного шкафа и оттуда могла видеть и слышать все, что делали и говорили брат и его приятель. В конце концов Рою надоело рыскать по дому, искать какую-то девчонку.

– Брось! – сказал он Фэйни. – Сейчас за нами приедет Том, и мы двинемся к замку. Это гораздо интереснее, чем сидеть здесь и изводить твою сестрицу.

– А ты уверен, что Патриция пойдет навещать Робинсона? – спросил Фэйни. – Возьмет вдруг в последнюю минуту и передумает.

– Не передумает, – уверенно отвечал Рой. – Хоть ненадолго, да пойдет. Ведь ей неловко перед другими, что она до сих пор не навещала его в больнице. А нам все равно, лишь бы она вошла в дом. Сыщик уж сумеет потом вытянуть из нее все, что ему нужно.

– Очень он обрадовался, когда я ему сообщил, что именно Пат пойдет к Робинсонам, – сказал Фэйни. – Прямо чуть не подпрыгнул! «Это, – говорит, – вы гениально придумали, ребята». – И Фэйни радостно захохотал.

На улице хрипло пролаял гудок автомобиля.

– Том приехал! Давай живее!

Мальчики выбежали из дому, даже не взяв фуражек.

Дверь стенного шкафа тихонько приотворилась. Высунулась голова в апельсиновых кудряшках, и Кэт осторожно выбралась из своего убежища. В окно был виден незнакомый облезлый «форд», остановившийся против дома. Какой-то парень в замасленном комбинезоне сидел за рулем и разговаривал с Фэнианом. Рой уже развалился на заднем сиденье. Поговорив немного с шофером, Фэйни тоже уселся рядом с товарищем, и автомобиль, густо и черно дымя, отъехал от резиденции Мак-Магонов.