Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

Третий.

Я должна. Ради Витторио.

Четвертый.

Что Джордж сделает, если мне не удастся?

Одиннадцатый.

Да простит меня Создатель…

Я подошла к Джорджу вплотную. Сморщившись от боли, он с усилием поднялся с софы, прижимая к ране окровавленную рубаху, нынче больше похожую на тряпку. Верховный Эрл навис надо мной.

Высокий, светловолосый. Варвар с ангельским обличием и дьявольским нутром. Смотрел на меня, будто пытаясь что-то сказать. И я, кажется, впервые смогла что-то прочесть на его беспристрастном лице. Он чувствовал…

Сожаление? Боль? Или…?

Не важно, я не должна дать обмануть себя. Его выражения лица вызвано болью от раны. Ни больше, ни меньше. Джордж выставил руку и его «пес» вложил в нее бинты. Потом протянул их мне.

— Бинтуй давай. — зло процедил он.

Вот он. Узнаю Джорджа. Подлец. Чудовище. Насильник. Варвар. Нелюдь. Палач. Убийца.

Вот он кто. Хочет, чтобы я бинтовала его рану, пока Витторио без сознания истекает кровью? Что ж. Наложу ему повязку. Обязательно наложу. В аду. Когда мы встретимся там. Потому что после того, что я собираюсь сейчас сделать, дорога в рай мне будет заказана.

Ну же, Анна Аврора. Давай.

Я почти уверенно достаю ножницы из-за спины и…

— Чего застыла?! Ждешь пока Эрл истечет кровью?! Иди к нему! — вызверился он на меня, чем заставил застыть на месте.

Что?

Что он только что сказал? Джордж хочет, чтобы я забинтовала не его, а Витторио? Быть такого не может. Что это за вспышка благородства и самоотдачи? Или он еще от того случая с моей ногой не отошел? Еще четверть часа назад он убил человека лишь за то, что тот побрезговал брать у него серебряник. До этого без сомнения рубал людей, как скот на убое. А сейчас он просит спасти своего брата?

— Я должен повторять тебе дважды?!!!

Я наконец-то отмерла и, взяв из рук Джорджа бинты, кинулась к Витторио. К этому моменту все мужчины уже спрятали мечи в ножны. Так что я спокойно прошла к своему больному. Краем глаза я заметила, как воин, который отсасывал кровь из раны, сидит весь бледный, покрытый испариной, аж трусится бедный.

— Будьте аккуратны. Кровь Эрла не должна попасть Вам в глаза, рот или нос. Испачканные руки к лицу не тянуть, ясно? — Маркус был недоволен моей затеей помочь Витторио, но страх за него был сильнее.

— Ясно, спасибо. Помогите его раздеть.

Нордорийцы быстро освободили тело Витторио от кольчуги, кожаного жилета, а затем и рубахи. Без них я бы долго с этим возилась. Я ужаснулась, когда увидела отверстие от стрелы. С далека, под одеждой это казалось просто огромным красным пятном.

Сейчас же я видела массивную мускулистую грудь, усыпанную грубыми шрамами и рубцами, на правой части которой алела маленькая свежая ранка. Она была величиной не больше трех сантиметров, но от этого не становилась менее страшной. В процессе доставания стрелы вокруг отверстия образовались жуткие рваные края, вывернутые плотью наружу.

Я села, нет, упала на пол рядом с ним. Ноги отказывались держать меня. Мое светлое платье окунулось в кровь Витторио, что растеклась по полу. Но я даже не заметила этого.

У меня уже был опыт в перевязках. Мне приходилось бывать сестрой милосердия в лечебницах. По долгу службы родине все дворянские девушки должны были уметь оказывать помощь. Вот только была я там в мирное время. И меня, в силу происхождения, не пускали к заразным больным или тем, кто получал тяжелые травмы.

Я не видела всего самого страшного. Так, лишь вывихи, помощь пожилым людям или лечение несерьезных заболеваний. В большей степени я только тем и занималась, что складывала на полочках разные пузырьки с микстурами и время от времени помогала с перевязками несерьезных увечий.

Прежде, чем забинтовать Эрла, замотав пальцы в ткань, я аккуратно попыталась завернуть внутрь, вывернутую наружу плоть рваной раны.

Мои действия вызвали сильную боль у Эрла. Он даже, кажется немного пришел в себя. Витторио тихо простонал и схватил меня за кисть окровавленной рукой. Его движения невольно доставили мне боль. Он легонько сжимал мои пальцы, которые повредил воин из свиты Джорджа, пытаясь забрать у меня ножницы. До этого момента я не замечала, что они уже успели посинеть и порядком набухнуть. Но я не выдернула руку и мужественно терпела его почти нежное прикосновения, хотя сама уже вся покраснела от боли. Эрл продолжал ее держать. Витторио глубоко и часто дышал. Он открыл глаза и посмотрел в мои мутным, умалишенным взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Анна Аврора. — прошептал он мое имя на нордорийский манер. Аж мурашки пробежали по коже. — Эрлин.

— Давайте лучше мы перевяжем, Ваша Светлость? — сказал Годрик, убирая окровавленные руки Витторио с моих кистей.

— Эрлин? — проигнорировала я его просьбу, — Как это переводится?

— Кх… странно, — удивился один из воинов. — Вам старейшина до сих пор не рассказал?

— Нет. И как?

— Не важно. Это обязанности Бартэна Далливиона, Ваша Светлость. Пусть он сам Вас научит. — строго ответил Годрик вместо него.

— Ладно. — сейчас это не имеет значение, чего это я отвлеклась вообще. — Не надо я сама. — остановила я Годрика, пытавшегося забрать у меня из рук бинты. — Подержите лучше его.

Я начала аккуратно наматывать на Витторио повязку. Мои пальцы будто плавилась, когда я к нему прикасалась. И болели, если я задевала поврежденные. Меня поражало, насколько много грубых и выпирающих шрамов было на груди Витторио. Их было намного больше, чем у Джорджа. Она учащенно вздымалась от его рваных вдохов и мне казалось, что я сейчас просто забуду, как дышать.

— Ему же не многим больше двадцати. Двадцать три, кажется. Откуда у него столько рубцов? — спросила я, плотно наматывая повязку.

— Его Высочество всегда лез в самое пекло. Он выигрывал там, где битва должна была закончится смертью и…

Маркус пнул говорливого Эндрю в плече, чтобы тот замолчал. «Смертью». Нельзя сейчас произносить это слово. Говорить его в такой страшным момент по здешним поверьям — означает звать ее. Но видимо юный северянин был не совсем в курсе местных обычаев. Такое не пишут в учебниках.

А я все бинтовала и думала, как? Как его так угораздило получить отравленную стрелу. Ведь Витторио не лез «в самое пекло». Он находился в центре, пока нордорийские воины, окружив нас кольцом сдерживали публику. А это кольцо все сжималось и сжималось. Он держал меня на левом плече. В правой руке у него был меч. Потом он вдруг резко разворачивается через правое плече, что-то кричит Анджею и в этот самый момент я почувствовала, как он немного дернулся. В его правую грудь попадает стрела.

Так.

Подождите-ка…

Стрела попадает в правую грудь, где еще мгновенье назад находилась его левая лопатка, то есть туда, где висела я, перекинутая через его левое плече? Тогда получается, что…?

Из мыслей меня вырывает звук разбитого стекла. Люди начали кидать камни уже и в эти окна.

— Варвары! Нелюди! Выпустите к нам Бенкедорф! — доносится откуда-то с улицы разъяренный крик бутовщиков.

Глава 44. Цирк

Анна Аврора:

Крики на улице не утихали. В окна продолжали лететь камни. Не прошло и нескольких минут, как в библиотеке не осталось ни одного целого стекла. Мысль прикрыть оконные проемы книжными стеллажами пришла поздно. Потому реализовывать ее пришлось в впопыхах. А точнее с критическим опозданием. Настолько критическим, что один из воинов, пододвигавший шкаф к окну упал и не поднялся, когда камень попал ему в голову. Этот вариант пришлось откинуть. Еще парочку таких попаданий и здесь уже некого будет спасать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ситуацию ухудшало еще и тот факт, что библиотека сиротского приюта, как того и следовало ожидать, была далеко не такой просторной, как та же церковная, к примеру. Кирпичики, выковырянные бунтовщиками из брусчатки, с легкостью достигали не то что середины помещения, а и другого ее конца.

Нам пришлось покинуть софы, на которых расположились раненные, и переместится в глубь книжных полок. Спрятаться под столами было бы, конечно, разумней. Если бы они не стояли прямо у окон. Шанс того, что успеешь нырнуть под стол раньше, чем прилетит в голову, был слишком мал.