Возрождение тьмы - Тимоти Зан

Авис чуть ли не минуту стоял молча. Мара наблюдала за его лицом, стараясь не обращать внимания на руку, сжимавшую рукоятку бластера так, что побелели суставы пальцев.

— Никто другой не станет помогать тебе, ты ведь знаешь, — сказал он. — Половина наших считает, что ты манипулировала Каррдом с тех пор, как связалась с нами. Большинство остальных полагает, что ты из тех типов, кто по крайней мере пару раз в год меняет свои привязанности.

Мара поморщилась.

— Когда-то так и было, — согласилась она, — но теперь это не так.

— Ты можешь как-нибудь доказать это?

— Да, вытащив Каррда, — резко ответила Мара. — Слушай, у меня нет времени на разговоры. Поможешь ты или будешь стрелять?

Он медлил целую вечность. Потом неохотно стал медленно опускать руку с бластером, направив в конце концов его дуло в землю.

— Вероятно, я сам себе выписываю смертельную метку, — проворчал он. — Что тебе нужно?

— Для начала — корабль, — сказала Мара и потихоньку выпустила из груди воздух, только теперь заметив, что сдерживала дыхание, — что-нибудь поменьше и побыстроходнее, чем "Небесный путь". Один из трех разрекламированных катеров с форсажем типа "скат", которые мы добыли на Вагране, вполне сгодился бы. Мне также нужен один из тех зверьков исаламири, что мы возили с собой на "Варваре". Желательно в пенале-кормушке, чтобы можно было носить с собой.

Авис нахмурил брови.

— Что ты хочешь делать с этим исаламири?

— Я собираюсь говорить с одним Джедаем, — ответила она коротко. — Мне нужна гарантия, что он выслушает меня.

Авис некоторое время изучающе смотрел на нее, потом пожал плечами:

— Полагаю, мне действительно незачем это знать. Что еще?

Мара покачала головой.

— Это все.

Он сузил глаза.

— Это все?

— Все. Как скоро ты все достанешь?

Авис задумчиво поджал губы.

— Дай мне час, — сказал он. — Ты знаешь большое болото в пятидесяти километрах к северу от города?

Мара кивнула:

— Возле его восточного края есть что-то вроде торфянистого островка.

— Верно. Ты доставишь на него "Небесный путь", и там мы все обтяпаем. — Он поднял взгляд на возвышавшееся над ними грузовое судно. — Если ты считаешь, что его безопасно трогать с места.

— Сейчас безопасно, — сказала Мара. — Траун уверил меня, что отозвал приказ о слежке и арестах всех членов нашей группы. Но тебе лучше куда-нибудь исчезнуть после того, как я отправлюсь отсюда. Он снова натравит на вас весь флот, если мне удастся вызволить Каррда. И лучше хорошенько просканируй "Небесный путь", прежде чем куда-нибудь спрячешь его, — на нем где-то установлен радиомаяк, который позволил Трауну сесть мне на хвост. — Она почувствовала, что у нее дрогнули губы. — И, зная Трауна, я не сомневаюсь, что он послал кого-нибудь следом за мной. Мне необходимо освободиться от слежки до того, как я покину планету.

— В этом я смогу помочь тебе, — зловеще изрек он. — Как бы там ни было, мы исчезаем, верно?

— Верно. — Мара помолчала, пытаясь вспомнить, не должна ли она еще что-нибудь сказать ему. — Полагаю, ничего другого не остается. Поехали.

— Хорошо. — Авис заколебался. — Я так и не знаю, на чьей ты стороне, Мара. Если на нашей… удачи тебе.

Она кивнула, почувствовав ком, подступивший к горлу:

— Спасибо.

Двумя часами позже она сидела, пристегнувшись ремнями, в кабине "ската", странное и неприятное ощущение deja vu обожгло ее, едва она устремилась в глубокий космос. Дело было в похожем на этот корабле, на борту которого в небе над Миркарским лесом всего несколько недель назад она, пронзительно крича, преследовала сбежавшего пленника. Теперь, словно история, сделав петлю, повторяется, она опять преследует Люка Скайвокера.

Только на этот раз — не для того, чтобы попытаться убить или захватить в плен. На этот раз она собирается молить его о помощи.

Глава 20

Последняя пара селян отделилась от стоявшей у задней стены группы и направилась к возвышению с судейским креслом. К'баот сидел, внимательно наблюдая за ними; затем, как и ожидал Люк, Мастер поднялся на ноги.

— Джедай Скайвокер, — сказал он, жестом указывая на кресло, — последнее дело нынешнего вечера — твое.

— Да, Мастер К'баот, — ответил Люк. Мысленно подбодрив себя, он поднялся на возвышение и осторожно сел. Кресло, на его взгляд, было очень неудобным: слишком теплым, слишком просторным и уж очень богато разукрашенным. Еще сильнее, чем от всего остального в доме К'баота, от него исходил какой-то чужеземный запах, а вокруг витала удивительно волнующая аура, которую Люк мог воспринимать лишь как некий остаточный эффект многочасового суда Мастера Джедая над своим народом.

Теперь наступила очередь Люка заняться тем же самым.

Глубоко вздохнув, чтобы сбросить усталость, которая стала непреходящей частицей его самого, он кивнул двум селянам.

— Я готов, — сказал он, — начинайте, прошу вас.

Случай оказался сравнительно простым. Скотина первого селянина забралась за ограду ко второму и объела полдюжины плодовых кустов прежде, чем это обнаружилось и животных выгнали. Владелец скотины был готов оплатить нанесенный ущерб, но второй настаивал на том, чтобы тот переделал изгородь. Первый возражал, утверждая, что она и до этого случая была в плохом состоянии, а к тому же, пролезая сквозь нее, его скот пострадал, ободрав бока об острые края дыр в изгороди. Люк сидел молча, дав им изложить свои аргументы и контраргументы до конца.

— Хорошо, — сказал он. — Что касается плодовых кустов, мой суд таков: ты, — он кивнул первому селянину, — оплатишь замену тех, которые повреждены полностью, плюс стоимость съеденных и испорченных твоим скотом плодов. Последнюю сумму уточнит Совет сельчан.

Стоявший возле него К'баот заволновался, и Люк поморщился, ощущая неодобрение Мастера. Одну секунду он был в замешательстве, соображая, не отступиться ли ему и не попытаться предложить другое решение. Но резкая перемена суждения вряд ли поможет делу. Да у него, в конце концов, и нет лучших соображений.

Так что же ему делать?

Он оглядел помещение, борясь с внезапной вспышкой нервозности. Все смотрели на него: К'баот, два жалобщика, остальные селяне, пришедшие нынче вечером искать справедливости у Джедая. Все они ждали, что он примет правильное решение.

— Что касается изгороди, я разберусь с этим завтра утром, — продолжил он. — Мне хочется самому взглянуть, насколько серьезно она повреждена, прежде чем я вынесу решение.

Двое мужчин поклонились и отошли прочь.

— Объявляю заседание закрытым, — объявил К'баот.

Несмотря на небольшие размеры помещения, его голос был повторен величественным эхом. Интересный эффект, подумал Люк и поймал себя на том, что задается вопросом, было ли это эхо акустическим фокусом помещения или еще одним приемом техники Джедая, которому мастер Йода его не обучил. Хотя он не мог представить себе, для чего ему могла бы понадобиться такая техника.

Последние сельчане покинули помещение. К'баот откашлялся; Люк рефлекторно внутренне собрался.

— Иногда я удивляюсь, Джедай Скайвокер, — степенно изрек старик, — действительно ли ты прислушивался к тому, что я говорил тебе за последние несколько дней.

— Виноват, Мастер К'баот, — сказал Люк с уже ставшим таким привычным комком в горле. Каким бы уставшим он себя ни чувствовал, ему, кажется, никогда не удастся удовлетворить ожидания К'баота.

— Виноват? — К'баот сардонически вскинул брови. — Виноват? Джедай Скайвокер, все в твоих руках. Надо прекращать их болтовню гораздо быстрее, чем ты это делаешь, — твое время слишком дорого, чтобы расходовать его на мелкие дрязги. Ты должен был сам принять решение о сумме компенсации, а не передавать это дело сельскому совету, проявляя столь абсурдную щепетильность. А уж с оградой… — Он с отвращением сокрушенно покачал головой. — Не было никаких оснований откладывать решение. Все, что тебе необходимо было знать о повреждении, находилось прямо перед тобой у них в мозгах. Даже для тебя было нетрудно вытащить оттуда все, что надо.

Люк судорожно сглотнул.

— Да, Мастер К'баот, — сказал он, — но читать чьи-то мысли таким образом мне кажется дурным…

— Когда ты используешь его знание, чтобы помочь ему самому? — возразил К'баот. — Разве это дурной тон?

Люк беспомощно махнул рукой:

— Я пытаюсь понять, Мастер К'баот. Но все это для меня так ново.

Лохматые брови К'баота опустились. — Так ли, Скайвокер? Действительно ли так? Ты хочешь сказать, что никогда не вторгался ни во что сугубо личное, чтобы помочь самой этой личности? Или никогда не игнорировал какое-нибудь второстепенное бюрократическое правило, которое мешало тебе сделать что-то необходимое?