Возрождение тьмы - Тимоти Зан

Стиснув зубы, одновременно следя за экраном радара сближения, индикатором скорости и датчиком упора двигателя, Мара повела корабль в нишу.

Она едва не промахнулась. "Скат" был еще в десятке метров от выбранной площадки, когда его реактивная струя ударила в находившийся ниже выступ, и ее тепла хватило, чтобы раскалить породу добела, а мгновением позже корабль оказался охваченным ярко расцвеченным огневым коконом. Мара продолжала следовать выбранным курсом, пытаясь не обращать внимания на издаваемый корпусом треск и вой сирен, упрямо вглядываясь в бушующее между ней и ее целью пламя. Не было времени ни на какие пустые мысли — если она промедлит еще хотя бы несколько секунд, двигатель может легко выжечь такую часть площадки, что ей будет просто некуда опускаться. Оставалось пять метров, но температура внутри кабины начала подниматься. Вот уже осталось три метра, потом один…

Послышался жуткий скрежет металла о скалу — это нижний стабилизатор процарапал кромку уступа. Мара выключила двигатель и внутренне подобралась, ощущая бьющийся, словно в маслобойке, ком в желудке; корабль завис на метровой высоте над площадкой хвостом вниз. Целую секунду ей казалось, что он так и останется в этом неустойчивом положении. Затем, с тяжеловесным изяществом, он медленно повалился вперед и плюхнулся на посадочные салазки.

Вытерев набежавший на глаза пот, Мара набрала команду выдачи данных состояния. Маневр с отклонением от вертикали едва не стал для нее последним ухабом на пути к аварии. Теперь она знала почему.

Но ей повезло. Посадочные салазки и нижний стабилизатор были повреждены, однако двигатели, гиперпривод, система жизнеобеспечения и герметичность корпуса оказались в полном порядке. Переведя системы в стояночный режим, она забросила клетку-пенал с исаламири на плечо и направилась в кормовой отсек корабля.

Воспользоваться люком левого борта было невозможно, потому что за ним была пропасть. Есть, однако, еще один люк сразу за башней лазерной пушки. Добраться до него по вертикальному скоб-трапу и вылезти наружу с исаламири за спиной оказалось задачей для акробата, но после пары неудачных попыток ей это удалось. Металл наружного корпуса был обжигающе горячим, но когда она наконец выбралась, холодный ветер со стороны лежавшего внизу озера подействовал расслабляюще после перегретого воздуха внутри. Она оставила люк открытым, чтобы проветрить помещения корабля, и посмотрела вверх.

Сделанное открытие огорчило ее. Она рассчитывала, что окажется в десяти-пятнадцати метрах ниже верхней кромки утеса, а на самом деле до нее было около пятидесяти. Громадные размеры кратера в сочетании со стремительностью самого приземления здорово исказили ее пространственное восприятие.

— Ничего сверхъестественного после такого долгого путешествия, — пробормотала она себе под нос, вытаскивая осветительный жезл из укрепленной на поясе сумки и оценивая с его помощью трассу предстоящего восхождения. Шутя не вскарабкаться, особенно учитывая солидный вес клетки с исаламири за плечами, но забраться можно. Закрепив жезл на плече комбинезона, Мара присмотрела первые трещины, за которые можно уцепиться, и полезла вверх.

Она поднялась всего на какие-то два метра, когда без всякого предупреждения порода перед ней осветилась ярким светом.

От неожиданности она съехала вниз по стене, неуклюже приземлившись на корпус "ската", но тут же присела на корточки с бластером на изготовку в руке. Щурясь под направленным на нее сверху сдвоенным прожектором, она дала короткую очередь, которая погасила левую лампу. Вторая сразу же выключилась, а потом, пока Мара старательно моргала, чтобы избавиться от пурпурных точек, мешавших ей видеть, она услыхала слабый, но вполне различимый звук.

Трель дройда R2.

— Эй! — ласково позвала она. — Ты, дройд. Не астромеханическое ли ты устройство Скайвокера? Если я не ошибаюсь, то ты знаешь меня. Мы встречались на Миркаре, помнишь?

Дройд прекрасно помнит. Но по негодующему тону ответа было ясно, что это воспоминание не из тех, которыми R2 особенно дорожит.

— Да, верно, но оставь все это, — резко возразила она ему в тон. — Твой хозяин в затруднительном положении. Я здесь, чтобы предостеречь его.

Еще одна электронная трель, на этот раз сочно пропитанная сарказмом.

— Это правда, — настаивала Мара. Ее ослепление ярким светом начало проходить, и она разглядела темные очертания крестокрыла, повисшего на работающих репульсорных подъемниках метрах в пяти от нее, две лазерные пушки его правого борта были нацелены прямо ей в лицо. — Мне необходимо поговорить с ним немедленно, — продолжала говорить Мара, — пока Мастер Джедай не сообразил, что я еще жива, и не исправил свою недоработку.

Она ожидала нового сарказма или даже подтверждения полной солидарности в достижении этой цели. Но дройд ничего не сказал. Возможно, он был свидетелем короткой схватки "ската" с летающими валунами К'баота.

— Да, он пытался убить меня, — подтвердила она его догадку. — Мило и тихо, так, чтобы твой хозяин ничего не заметил и не стал задавать трудных вопросов.

Дройд застрекотал так, что это выглядело вопросом самому себе.

— Я здесь потому, что мне необходима помощь Скайвокера, — сказала Мара, догадавшись, в чем суть его недоумения. — Имперцы схватили Каррда, а мне одной его не вытащить. Каррд, если ты уже позабыл, — один из тех, кто помог твоим друзьям устроить засаду штурмовикам, которые добрались до вас двоих на Миркаре. Ты в долгу у него.

Дройд коротко звякнул.

— Ну хорошо, — резко сказала Мара, — не делай этого для Каррда, не делай для меня. По крайней мере вытащи меня наверх, иначе твой драгоценный хозяин не узнает — потому что будет слишком поздно, — что его новый учитель, К'баот, работает на Империю.

Дройд задумался над этим. Затем крестокрыл медленно развернулся, отводя от нее прицел лазерных пушек, и боком стал приближаться к поврежденному "скату". Мара убрала в кобуру бластер и приготовилась, недоумевая, каким образом сможет протиснуться в кабину с укрепленной за плечами клеткой с исаламири.

Беспокоилась она зря. Вместо того чтобы открыть ей вход в кабину, дройд предложил устроиться на одной из рам посадочных опор.

— Ты, должно быть, шутник, — запротестовала Мара, пристально разглядывая раму, парящую на высоте ее пояса рядом с ней, и размышляя над тем, сколь долгим окажется ее падение в лежащее внизу озеро. Но дройд был настроен серьезно, в чем сомневаться не приходилось; спустя мгновение она с неохотой забралась на раму. — Порядок, — сказала Мара, обосновавшись с максимально возможной безопасностью. — Поехали. И приглядывай за летающими камнями.

Крестокрыл осторожно удалился от утеса и начал подниматься вверх. Мара заставила себя зажать в кулак нервы, ожидая, что К'баот возобновит нападение на той высоте, где приостановил его. Но они благополучно выбрались наверх, и, как только дройд аккуратно посадил корабль на землю, Мара увидела силуэт мужчины в плаще, молча стоявшего возле окружающей дом ограды.

— Должно быть, вы К'баот, — обратилась к нему Мара, соскользнув с рамы посадочных опор и опуская руку на рукоятку бластера. — Вы всегда встречаете гостей подобным образом?

Некоторое мгновение мужчина продолжал молчать. Мара сделала шаг в его направлении, суеверно содрогнувшись от приближения страха, как только она попыталась всмотреться в лицо, скрытое тенью от капюшона. Император очень во многом выглядел точно так же той ночью, когда впервые остановил на ней выбор и забрал ее из родного дома…

— Ко мне в гости не является никто, кроме лакеев Адмирала Трауна, — заговорил он наконец. — Все остальные, по определению, нежелательные гости.

— Почему вы думаете, что я не на стороне Империи? — возразила Мара. — Видимо, от вашего внимания ускользнуло, что я спускалась по наводке имперского радиомаяка, находящегося на том острове внизу, когда вы сбили меня.

При тусклом свете звезд у нее создалось впечатление, что К'баот улыбнулся под капюшоном.

— И что же это доказывает? — спросил он. — Лишь то, что и другие умеют играть в бирюльки Великого Адмирала.

— И эти другие могут также прихватить с собой исаламири Великого Адмирала? — спросила она суровым тоном, жестом показывая на пенал-клетку за спиной. — Довольно об этом. Великий Адмирал…

— Великий Адмирал — твой враг, — внезапно рявкнул К'баот. — Не обижай меня своими детскими небылицами, Мара Шейд. Все это я видел в твоем разуме, когда ты была на подходе. Ты действительно уверена, что могла бы забрать у меня моего Джедая?

Мара судорожно сглотнула, содрогнувшись от порыва холодного ночного ветра и более холодного ощущения внутри себя. Траун говорил, что К'баот безумен, и она действительно распознала граничащую с помешательством неустойчивость звучания его голоса. Но в нем было и нечто гораздо большее. В этом голосе была стальная твердость, жестокость и расчетливость, а за всем этим виделись и сверхмогущество, и сверхдоверительность.