Стелла - Чарльз Гэвис

– Хорошо, – сказал Фрэнк, но в этот момент рыба схватила наживку, и с ликующим криком Фрэнк дернул удочкой.

– Я поймал ее! – крикнул он. – Это чудовище! Чистый Лорд, я не имею в виду Лейчестера.

– Оставь удочку и рыбу, – сказал Лейчестер. – Слазь, твоя кузина встревожена.

– О, ладно, – сказал Фрэнк и дернул удочку, чтобы освободиться от рыбы, и в тот же момент осторожно повернулся к берегу.

Но рыба крепко держалась и не собиралась уплывать, а, повернув к открытой реке, напрягла удилище, чего Фрэнк не ожидал.

Вопрос заключался в том, должен ли он бросить удочку или цепляться за нее.

Он выбрал последнее, и в следующий момент он потерял равновесие и упал в пенящуюся воду. Стелла не вскрикнула, это был не ее способ выражать свои эмоции, но она схватила Лейчестера за руку.

– Все в порядке, моя дорогая, – прошептал он, – все в порядке, – и, говоря это, он мягко и нежно убрал ее руку со своей.

В следующее мгновение он сорвал с себя пальто, вскочил на плотину, постоял всего секунду, прикидывая расстояние, и нырнул.

Стелла даже тогда не закричала, но она безмолвно опустилась на берег и, сцепив руки, в мучительном ужасе наблюдала за борьбой.

Лорд Лейчестер почти мгновенно всплыл на поверхность. Он был искусным ныряльщиком и сильным пловцом, и он ни на мгновение не терял присутствия духа.

Это было ужасное место для прыжка, еще более ужасное место, из которого можно было спасти тонущего человека, но лорд Лейчестер уже делал это раньше, и он не боялся.

Он увидел, как золотая голова мальчика поднялась в нескольких ярдах от того места, где он, лорд Лейчестер, поднялся, и он бросился к ней. Несколько гребков, и он потянулся и схватил его.

– Не цепляйся за меня, мой мальчик, – выдохнул он.

– Не бойтесь, лорд Лейчестер! – выдохнул Фрэнк в ответ.

Тогда лорд Лейчестер схватил его за волосы и, бросившись к берегу, стал отчаянно бороться с течением.

Это была тяжелая борьба. Отдача потока, когда он падал из плотины, была огромной; это было похоже на пробивание пути через жидкое железо. Но лорд Лейчестер все-таки пробился вперед и, все еще цепляясь за волосы мальчика, вытащил его на берег.

Промокшие до нитки, они стояли и смотрели друг на друга. Тогда лорд Лейчестер рассмеялся, но Фрэнк, мальчик, не рассмеялся.

– Лорд Лейчестер, – сказал он, тяжело дыша, – вы спасли мне жизнь.

– Чепуха! – сказал Лейчестер, отряхиваясь. – Я принял приятную ванну, вот и все!

– Вы спасли мне жизнь, – торжественно сказал Фрэнк. – Я никогда не смог бы пробиться через это течение в одиночку. Я знаю, что такое плотинный поток.

– Чепуха, – снова сказал Лейчестер. Затем он повернулся туда, где стояла Стелла, бледная и дрожащая. – Не бойся, Стелла, не бойся, дорогая!

Это слово было произнесено прежде, чем он смог его вспомнить, и он взглянул на Фрэнка.

Фрэнк кивнул.

– Я знаю, – сказал он с улыбкой. – Я понял это полчаса назад, с тех пор, как вы впервые заговорили с ней.

– Фрэнк! – пробормотала Стелла.

– Я понял, что он любит тебя, – спокойно сказал Фрэнк. – Он ничего не мог с этим поделать; что может сделать тот, кто узнал тебя?

Лейчестер положил руку на плечо мальчика.

– Ты должен немедленно отправиться домой, – мягко сказал он.

– Вы спасли мне жизнь, – повторил Фрэнк. – Лорд Лейчестер, я никогда этого не забуду. Возможно, когда-нибудь я смогу отплатить вам. Это кажется маловероятным, но вспомните историю о льве и мыши.

– Не обращай внимания на льва и мышь, – сказал Лейчестер, улыбаясь, выжимая воду Темзы со своей одежды. – Ты должен немедленно вернуться домой.

– Но я помню льва и мышь, – сказал Фрэнк, стуча зубами. – Ты спас мне жизнь.

Тем временем Стелла стояла безмолвно и неподвижно, переводя взгляд со своего возлюбленного на Фрэнка.

Без слов, потому что она не могла найти слов, чтобы выразить свое восхищение героизмом своего возлюбленного.

Наконец она заговорила.

– О, Лейчестер! – сказала она, и это было все.

Лейчестер обнял ее и поцеловал.

– Фрэнк, – сказал он, – ты должен сохранить наш секрет.

– Я бы отдал свою жизнь за любого из вас, – сказал мальчик, глядя на него снизу вверх.

Они молча спустились к лодке, и Лейчестер молча перевез их на другой берег; затем, когда они причалили, Фрэнк снова заговорил, и в его глазах появился странный свет.

– Я знаю, – сказал он. – Я знаю твой секрет. Я бы отдал за тебя свою жизнь!

Глава 21

Стелла поспешила за Фрэнком через луга, что было довольно трудной задачей, так как он настаивал на разговоре, стуча зубами и в сырой одежде.

– Какой замечательный парень, Стелла! Какой счастливой девушкой ты должна быть. Ты и есть!

– Может быть, и так, – согласилась Стелла с легкой улыбкой, – но ты поторопись, Фрэнк! Ты не можешь бежать быстрее? Я наперегонки выведу тебя на дорожку!

– Нет, ты этого не сделаешь, – весело возразил он. – Ты и в лучшие времена бегала, как борзая, а теперь, кажется, когда ко мне прицепилась пара тонн, ты бы замучила меня до полусмерти. Но, Стелла! Подумайте о том, как он прыгает с балки! Многие мужчины с удовольствием спрыгнули бы с берега; если бы он это не сделал, то не спас бы меня! Он знал это; и он ничего не сделал из этого, ничего! И это тот человек, которого они называют щеголем!

– Неважно, как они его называют, беги! – взмолилась Стелла.

– Я не знаю другого человека, который мог бы это сделать, – продолжал он, стуча зубами, – и каким дружелюбным и веселым он был, назвав меня Фрэнком и попросив называть его Лейчестером! Стелла, какая ты счастливая девочка, но, в конце концов, он не слишком хорош для тебя! Никто не слишком хорош для тебя! И он действительно любит тебя, Стелла; я видел это по тому, как он смотрел на тебя, и ты думала скрыть это, и что я не должен был этого видеть. Ты что, думала, я тупица?

– Я думаю, что вы будете лежать с сильной простудой, сэр, если не побежите! – сказала Стелла. – Что скажет дядя?

Фрэнк резко остановился, и его лицо побледнело; казалось, он съежился.

– Мой отец не должен ничего знать об этом, – сказал он. – Не говори ему, Стелла, я войду с черного хода и переоденусь. Не говори ему!

– Но … – сказала Стелла.

– Нет, нет, – повторил он, – я не хочу, чтобы он знал. Это только обеспокоит его, и, – его голос дрогнул, – я доставил ему столько хлопот.