Побег - Анабелль Штель

домой, чтобы родители не заметили, что случилось. Я больше ничего не знал – просто был рад тому, что Лия сидит сейчас рядом со мной.

– Я с ним разговаривала, до того, как тебя отпустили, он правда очень милый. Когда он сказал, что ты можешь навредить другим, я думаю, он имел в виду меня. Он хотел меня немного успокоить. – Лия заколебалась. – Мне кажется, он подумал, что мы встречаемся.

На улице все еще было слишком темно, но, если я не ошибался, Лия снова покраснела. Она не дала мне возможности ответить на ее последние слова, потому что сразу продолжила говорить.

– И даже если он имел в виду Элиаса: твое поведение никак не может ему навредить. Точно так же, как его не может навредить тебе. – Лия пожала плечами. – Конечно, эта вся история не прошла для тебя бесследно, но сейчас я имею в виду в юридическом смысле. – Лия прикусила губу, как будто желая остановить свой монолог, и выжидающе посмотрела на меня.

Я резко выдохнул, поскольку, по крайней мере, хоть эта проблема меня теперь не беспокоила. Я улыбнулся Лии.

– Спасибо, – сказал я. – Я бы очень хотел поцеловать тебя сейчас, но… – Я скривил рот и внимательно посмотрел на нее. – Лучше сначала почищу зубы.

Лия засмеялась.

– Вот она, настоящая романтика. Спасибо. – Ее глаза заблестели, и мое настроение медленно стало улучшаться.

– Сумасшедший денек, не так ли? – спросил я.

Лия фыркнула.

– Это точно. Но заканчивается он прекрасно, – она одарила меня легкой улыбкой, и я улыбнулся в ответ. Потому что она права. День был похож на езду на американских горках. Но мне очень хотелось верить, что теперь наш вагончик летит вверх.

27 глава Лия

У меня словно гора свалилась с плеч, когда я увидела чуть кривоватую улыбку Ноя. Всего лишь мгновение назад в полицейском участке выражение его лица заставило меня опасаться самого худшего. За то короткое время, что я знала его, он никогда не выглядел таким встревоженным и растерянным. Даже когда он рассказывал мне о том, что его усыновили. Или об этой истории с Кристофером. Или о ссоре с Элиасом. Он всегда излучал спокойствие и уверенность в себе, поддерживал меня, когда у меня появлялось ощущение, что я вот-вот совсем расклеюсь. Теперь мне было приятно хоть раз стать такой опорой для него.

– Спасибо, – прошептал Ной, и его дыхание коснулось кончика моего носа. Казалось, он это заметил, потому что отвернулся и снова поморщился.

– У тебя нет с собой случайно жвачки? Я чувствую себя отвратительно.

Я улыбнулась.

– Нет. Но разве не здорово, что тебя снова беспокоит проблема свежести твоего дыхания?

Ной только фыркнул.

– Ну да, посмейся надо мной.

– Может, я вызову нам такси? Сначала можем завезти меня, а затем отправим домой тебя. К твоей зубной щетке, – предложила я.

Ной нахмурился еще больше.

– Что такое?

– Ничего. Просто представил себе встречу с родителями.

– Тебе не обязательно рассказывать им, что произошло.

Ной посмотрел на меня, наклонив голову.

– Я уверен, ты уже поняла, что я не большой поклонник секретов.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Ной, должно быть, думает, что я патологическая лгунья. Сначала вымышленное имя, а теперь советую ему ничего не говорить родителям о сегодняшнем дне. Хотя я точно знала, насколько важна для него семья.

Ной положил руку мне на колено.

– Это не упрек, Лия. Я уже сказал тебе, когда был пьян, но готов повторить и сейчас, когда протрезвел: ты можешь мне все рассказать тогда, когда сочтешь нужным.

Я улыбнулась, но противное чувство в желудке никуда не делось. Это было невероятно мило со стороны Ноя. Это больше, чем я заслуживала. Он просто не понимал, как много для меня значили эти слова. Я не знала, сочту ли я возможным когда-нибудь рассказать ему все. Я не знала, захочу ли вообще рассказать кому-нибудь о том, что произошло. Я не была в этом похожа на Ноя. Он ненавидел секреты, я же с помощью них выстроила высокие защитные стены вокруг себя. Они стали моим оружием против мира.

– Спасибо, – все равно сказала я, пытаясь отогнать невеселые мысли. Ной запрокинул голову и закрыл глаза. Я воспользовалась возможностью посмотреть на его профиль. Волосы торчали во все стороны, но так было всегда, это никак не связано с его пребыванием в камере. Нос был прямым, а полные губы, кажется, целыми. Напряжение постепенно отпустило меня. Я была рада видеть собственными глазами, что с ним все в порядке. Пусть даже Ной действительно ударил первым, как и сказал Даниель. Но Ной ведь совсем не такой…

– Ной, – нерешительно начала я.

– А? – отозвался он, не открывая глаз. Он выглядел умиротворенным, хотя в его голове наверняка проносились тысячи мыслей.

– Почему ты ударил того парня? Даниель только сказал, что он тебя сильно спровоцировал.

Ной вздохнул, откинулся назад и посмотрел в ночное берлинское небо, которое было намного ярче, чем то, к которому я привыкла. Или это потому, что солнце вот-вот должно взойти.

Я закусила губу.

– Извини. Конечно, ты можешь не отвечать, – я хотела забрать свои слова обратно. Он дал мне сколько угодно времени, а я не смогла выдержать и двадцати минут. Отлично.

Ной сел прямо и повернулся ко мне.

– Нет, я отвечу. Я думал, ты спросишь гораздо раньше, – он вздохнул. – Это было глупо, я не должен был этого делать. Бен сказал то, на что я всегда остро реагирую. И он это отлично знал. – Ной пожал плечами. – И вот, я так и сделал, я ударил его. – Он провел рукой по лицу. – Поверь, я знаю, насколько это было глупо. Мне следовало держать себя в руках.

– Он сказал что-нибудь про Элиаса?

Прежде чем продолжить, Ной еще раз потер лицо.

– И про него тоже. И еще оскорбил мою сестру. – Он покачал головой. – Когда я это сейчас говорю, то понимаю, как все звучит по-детски. Что за дерьмо.