Враги - Полина Люро

ним. Но, не растерявшись, знаток «особенных настоек» продемонстрировал купленный им на ярмарке «оберег от демонов», поцеловав маленький жёлтый камушек на шнурке и снова спрятав его под рубаху:

― Хр… вам всем, у меня есть защита, проклятый демон не сунется!

Честно говоря, этот сомнительный «аргумент» никого не впечатлил, но связываться со скорым на расправу толстяком не хотелось, а потому, как только Дар подошёл к нам, тело Ури было решено похоронить в отдельной могиле. Наш капеллан быстренько прочитал над одиноким холмиком «очистительную» молитву, и отряд развернулся в сторону Драконьих зубов, недовольно гудя, что «следовало бы сжечь тело, чтобы несчастный не смог превратиться в неупокоенного мертвеца»…

Капитан Шверг одним сердитым взглядом прекратил эти разговоры, но мысль, что однажды ночью в лагере может объявиться «пожиратель плоти», прочно засела в мозгах расстроенных бойцов. Я старался не думать об этом, гоня прочь глупые суеверия, но на душе стало ещё неспокойнее, хотя казалось ― хуже быть уже не может…

Может ― всего через несколько минут сам убедился в этом: из соседних кустов наперерез отряду выскочил человек в лохмотьях и, окинув перепуганных всадников безумным взглядом, пошёл мимо шарахающихся коней, повторяя что-то вроде:

― Не он, снова не он… Да где же… Я всё равно тебя найду, от меня не спрячешься…

Большинство бойцов, напуганные происшествием с Ури, схватились за мечи, а Док, лучший ― после меня, конечно ― стрелок среди разведчиков натянул лук, целясь «пришельцу» между глаз. Но оборванец, казалось, не замечал опасности. Он остановился напротив Верного, с воплями опустившись на колени:

― Нашёл… Я наконец-то нашёл своего мальчика, спасибо, Боже!

Не веря глазам, здоровенный «мальчик» спрыгнул с коня:

― Тимс… дорогой, неужели это ты? Что с тобой случилось, дружище, я уже потерял надежду… ― счастливый господин помог ему встать и крепко обнял, не обращая внимания на странный запах, исходивший от тряпья, мало напоминавшего когда-то подаренную мной куртку.

Добрый слуга, горестно уткнувшись в хозяйское плечо, начал что-то бормотать о злосчастной судьбе, проклятых разбойниках и хитром Тимсе, сумевшем всех провести… Остановить этот сумбурный поток слов смогла вовремя протянутая добросердечным Доком фляга с его «настойкой», к которой измученный бедняга надолго приложился.

Я осторожно перенёс почти мгновенно заснувшего сном праведника Тимса в повозку и остался с ним рядом, доверив коня Дрю и радуясь первому радостному событию за последнее время. Не стоило этого делать, ведь ужасный день только начинался…

Повозка слегка вздрогнула, потом один из углов как будто приподнялся ― сначала совсем немного, показалось, что колесо просто налетело на большой камень. Если бы так… Тряска не прекращалась, теперь уже два угла задрались настолько, что мы со спящим Тимсом соскользнули как по снежной горке к противоположно стене.

Снаружи закричали:

― Выпрягайте коней! ― совсем рядом истошно надрывался голос Дрю, ― Терри, скорее прыгай, повозка сейчас взлетит! ― и только тогда я опомнился, попытавшись разбудить Тимса, но было уже поздно ― нас словно подкинуло на ухабе, огромный стоявший в углу мешок оторвался от пола, ударив меня по голове. И наступила темнота…

Что-то потрескивало и щёлкало, приятно пахло смолой и запахом хвои. Прохладные руки приложили мокрую ткань к моему горящему лбу, и сразу стало легче. Я чувствовал, как струйки влаги стекают по щекам, и, разлепив губы, прохрипел:

― Воды… сволочи, воды…

Обиженный голос Тимса недовольно фыркнул:

― И почему сразу ― сволочи? Во-первых, я тут один, а, во-вторых, из кожи вон лезу, чтобы уменьшить боль от шишки, которую кое-кто умудрился себе поставить. А он ещё ругается…

Открыть глаза оказалось непростым делом, веки словно опухли и никак не хотели впускать свет через слипшиеся ресницы. Но моё упрямство победило ― рядом ожидаемо вздрагивало пламя небольшого костра, у которого сидел незнакомый парнишка с коротко стриженными волосами грязно-соломенного цвета, помешивая что-то в котелке.

Он поднёс ко рту деревянную ложку, пробуя ароматное варево на вкус, и охнул, обжёгшись, почему-то ругаясь голосом Тимса:

― Чтоб тебя демон сожрал, зараза, какая горячая ― чуть всё горло не спалил…

Я непонимающе наморщил лоб и после нескольких попыток зажмуриться, прогоняя видение, пришёл к вполне очевидному выводу, прохрипев пересохшим ртом:

― Ты не Тимс…

Он повернул ко мне своё симпатичное лицо простодушного деревенского паренька лет семнадцати с мудрыми глазами старика и улыбнулся белозубой улыбкой:

― Проснулся? Это хорошо… Ну ты и силён дрыхнуть, маг, думал, очухаешься только к рассвету…

Я потряс гудевшей головой, с трудом приподнялся на локтях, стараясь рявкнуть как можно громче, хотя в итоге прозвучало довольно жалко:

― Ты кто такой и почему выглядишь как мой слуга?

Парень пожал плечами и, внимательно посмотрев, хмыкнул:

― А сам как думаешь?

Даже с больной головой я догадался:

― Паршивый оборотень, проклятый демон…

Он не на шутку обиделся и, присев на корточки, поднёс к моим губам флягу с водой. Сила, с которой этот тип прижал гудящую как колокол голову к горлышку, подсказала, что сопротивляться бесполезно, и я покорно сделал глоток. Вода оказалась безумно вкусной, и, вырвав сосуд из рук похитителя, маг разведки опустошил его под недовольное ворчание:

― Грубый ты, Ворон, чуть что ― сволочи, демон… нельзя же так, не разобравшись в ситуации ― я ведь могу и обидеться. Выбирайся потом сам из этой чащи. Здесь, в Западных горах, это не самое безопасное место, знаешь ли…

Я чуть не подавился остатками воды:

― Западные горы, серьёзно?

Он снова повеселел:

― Ага, ты же сюда, вроде, собирался, другу помогать. Но ситуация была безвыходная, а Батиста так меня уговаривал, вот и перенёс тебя прямо на место. Знал бы, что будешь ругаться, сто раз подумал, прежде чем давать ему слово…

Сделав над собой усилие, кое-как сел, переждав головокружение, и невнятно промычал:

― Помощничек, значит, чтоб тебя… Так ты и есть тот самый знаменитый оборотень?

Парень снова улыбнулся во весь рот, и, надо сказать, улыбка у него была вполне дружелюбной:

― Точно, Чемурюк… Не люблю это прозвище, слишком много плохих воспоминаний. Зови просто ― Чем или Мур, как нравится.

Я хмыкнул, чувствуя, что вот-вот верну назад всю выпитую воду, и, заваливаясь на бок, упрямо буркнул:

― Рюк, значит… Зараза ты, неужели нельзя было просто поговорить, а не устраивать этот спектакль с «переодеванием» в Тимса и полётом на повозке?

Тот быстро подскочил ко мне, положив руку на лоб, и голову сразу отпустило, а тошнота бесследно исчезла. Теперь его голос звучал совсем иначе