Между нами. На преодоление - De Ojos Verdes

45. Некриминальный авторитет и другие злоключения

Кто из нашей троицы ненормальный? По всей видимости — я.

До жути неловко сидеть в чужой кухне, прижимая к пострадавшему носу упаковку с замороженными овощами, и слушать ссору, свидетелем которой не должна была стать.

Ссорой, наверное, это не очень правильно называть, учитывая, что Богодухов молчит. А вот Рада весьма красноречива в своем монологе:

— ...да и кем ты себя возомнил? Думаешь, так крут?! Деньги есть — ума не надо? Все вокруг — вещи, которые продаются?

Если бы не личное присутствие, я бы поклялась, что кто-то включил телевизор погромче на очередной мелодраме про современных Золушек, встретивших циничного богача со всеми вытекающими последствиями.

— Мне нужны отношения, основанные на чувствах, а не по договору о купле-продаже! — продолжает шипеть Рада.

Черт, как же дико я себя ощущаю в этот момент. Вот уж действительно не в своей тарелке.

— Зачем мне знатный старпёр? Если решают деньги, то у меня для тебя плохие новости. Любой мажор даст тебе фору — у него и деньги, и молодость! А это значит, активность, энегрия, адреналин!

М-да. Даже я понимаю, что бросать мужчине в лицо такие заявления чревато. На ее месте я бы была поосторожнее с выражениями. Но я не на ее месте. И вообще... как пятое колесо телеге.

Хлопаю ресницами в воцарившейся тишине и гадаю, не душит ли кто-то из них другого.

Дверь кухни неожиданно распахивается, впуская раскрасневшуюся брюнетку, зло поджимающую губы. Она прямо на пороге резко оборачивается и кричит отчаянное:

— По любви хочу! По любви! Так что свободен. Выметайся отсюда!

Сглатываю, представляя, что с ней мог бы сделать Богодухов, будь они одни. Рада крайне пренебрежительна.

Она решительно проходит мимо меня к раковине, а я с ужасом непроизвольно стреляю глазами в дверной проем, ожидая увидеть перекошенного от ярости Богодухова.

Который, однако, невозмутимо смотрит вслед своей зазнобе и... очень хреново сдерживает улыбку — губы предательски подрагивают.

Поспешно отворачиваюсь. Кто из нашей троицы ненормальный? По всей видимости — я.

По щелчку замка понимаю, что мужчина покинул квартиру.

Рада громкими нервными глотками выпивает стакан воды и садится напротив меня.

Поднимаю глаза на нее.

— А что было-то в пакете? — пытаюсь разрядить обстановку, выпрашивая гнусаво. — Духи от «Шанель» и колье от «Картье». — Что ж, впечатляет. Теперь моему носу не так обидно. Даже болеть стал меньше. — Смешная ты, — улыбается девушка, хмыкнув. — Хоть и грустная. — Слушай, прости, что заявилась невовремя. Без предупреждения и почти ночью. Не знаю, что на меня нашло. Как говорится, бес попутал. Ещё и помешала вам. — Ты не помешала, — вздыхает и отмахивается. — Хорошо, что так получилось. Мне хотелось, чтобы он ушел.

Затапливает стыдом от собственного поведения. Примчалась, чтобы вывалить на нее личные проблемы, а у девчонки своих выше крыши.

— Эй-эй, — Рада щелкает пальцами в метре от моего лица. — Только не трагедизируй, всё в норме. Человек спутал меня со своими бывшими содержанками, прикупил то, что они у него раньше выпрашивали, и думал, со мной тоже прокатит. Ты вообще никак не при чем.

— Давно вы с ним?..

— Пару раз трахались, — слух режет от грубости, я вижу, что девушка намеренно выставляет это чем-то незначительным, а у самой глаза горят бешенством. — Я же тебе говорила, не может ничего нормального быть с таким мужчиной, он всегда будет воспринимать меня ниже себя. Как игрушку. Купил, попользовал, отбросил. А я... я в него влюбилась. В серьезность эту, молчаливость, стать. Он ведь уже несколько лет ходит за мной, и, если сначала это напрягало и пугало, то под конец я была просто обезоружена его терпением и выдержкой. Согласись, впечатляет, когда человек его ранга откладывает дела и вечерами напролет слушает твои выступления. Вот и обманулась! Как только убрала свою категоричность в этом вопросе, обожглась...

Я даже не знаю, что ей ответить. Рада, в принципе, права. Если Александр действительно отнесся к ней так.

— Может, он научится со временем? Сложно избавиться от привычек. И не забывай про опыт, Рад. До тебя у него были совсем другие женщины. Наверняка. — Эта сволочь ни разу не был женат к своим сорока, прикинь? — возмущается брюнетка. — По-моему, это тоже показатель. В общем, я запуталась. — Так себе аргумент, — пытаюсь улыбнуться и морщусь. — Многие девушки мечтают быть первыми и хвастаться этим. Что до нее — никак, а с ней сразу – в загс. — Я реалист, а не мечтатель, — Рада разводит руками. — Подозрительно, что за четыре десятка лет у мужика ни разу не возникло желания быть окольцованным.

Я встаю и возвращаю овощи в морозильник, их час ещё не пробил. Нерешительно исследую опухший нос и прихожу к выводу, что не всё так плохо. И только после этого смотрю брюнетке прямо в глаза:

— Скажи, пожалуйста, кого из нас ты сейчас пытаешься уговорить, что он плохой?

Этот вопрос действует моментально.

Экспрессия сникает, девушка будто сдувается и устало утыкается виском в стену.

Я отхожу к окну и вглядываюсь в освещенный двор. Сразу замечая прислонившегося к машине Богодухова. Он стоит с засунутыми в карманы брюк руками и задумчиво щурится в одну точку перед собой. Для мужчины разговор явно не окончен, ждет моего ухода.

— Могла бы поддержать, — тихо ворчит за моей спиной Рада. — У тебя-то обратная ситуация. Мирон дважды был женат и планировал в третий раз. Ответственный, адекватный...

Я не рассчитываю резкость движения и, круто обернувшись, запутываюсь в собственных ногах, чуть не падая.

— То есть? — выдыхаю, поймав равновесие.

Девушка растерянно моргает, наблюдая мою реакцию.

— Ну... Вот блин... Адель, ты не догадывалась, да? — по моему ступору и так понимает, что нет. — Он как-то спросил, в качестве кого меня лучше позвать на свадьбу — певицы или гостьи. Извини, я была уверена, что это ваше общее решение, но ты пока не оглашаешь...

Рада вскакивает и эмоционально хватает меня за плечи:

— Прости-прости-прости! По ходу, собирался сделать предложение... как сюрприз!

— Это уже неактуально, прекрати извиняться, — напоминаю спокойно. — Я просто удивилась.

Она буквально затыкается, прижимая ладошку ко рту.

— На самом деле, я