Русская община и коммунизм - Жак Каммат

С другой стороны, в своих так называемых «философских» работах Маркс ясно говорит о всей человеческой деятельности и утверждает, что коммунизм не может быть сведён к освобождению труда. Эта позиция не исчезает полностью из остальных работ Маркса и выживает наряду с «революционно-реформистской» концепцией, выраженной в Капитале. Для марксистов проблема впоследствии упрощается: они преклоняются перед трудом, чистым и простым. В работе Троцкого, например, нет уже и следа от сложного анализа Маркса, речь в ней скорее идёт на языке приручения, на языке капитала: «Вся история человечества является историей организации и образования социального человека для труда, в целях достижения наибольшей возможной продуктивности» (Терроризм и коммунизм (фр. изд.: Paris: Ed. 10/18, 1963, стp. 2181.)

[

←59

]

Эта возможность описывается и превозносится в «Шоке будущего» Элвина Тоффлера.

[

←60

]

Это требует детального изучения, которое должно включать анализ труда. В следующей статье мы начинаем это изучение: она представляет первые выводы, которых мы достигли. В частности, мы хотим проанализировать данную стадию упадка человечества, её выражение, и т.д. В дополнение к этому, мы хотим показать тесную связь между движением стоимости и диалектикой производительных сил. Конец движения стоимости и капитала является концом способа представления и уничтожает его автономию. Марксова диалектика будет полностью преодолена.

[

←61

]

См. в частности «Движение дохода в современном обществе» и «Кризисы и возможности адаптации» в Предпосылках социализма и задачах социал-демократии, Rowohlt Verlag, pp. 75ff.

[

←62

]

Что доказывает невозможность придерживаться «классистского» дискурса и поведения в то же время поддерживая основной «а-классистский» тезис о необходимости самоотрицания пролетариата.

[

←63

]

На эту тему, см. книгу Г. Мюллера, опубликованную в 1892-м, Der Klassenkampf in der Deutschen Sozialdemokratie, Verlags-kooperative Heidelberg-Frankfurt-Hanover-Berlin, 1969. Эта книга ясно показывает двойственность-двуличность таких людей как Бебель, выказывавших себя «правыми» в парламенте и «левыми» на рабочих митингах, которые говорили одной аудитории, что пройдёт очень много времени прежде чем принципы социализма смогут быть реализованы, в то же время говоря другой, что социализм находится за углом. Эта книга интересна также тем, что содержит позиции, которые позже заняла KAPD (Немецкая Коммунистическая Рабочая Партия).

[

←64

]

Бордига на собрании в Милане, 1960.

[

←65

]

Абсолютная необратимость не является историческим фактом. Возможности, проявлявшиеся тысячи или сотни лет назад, не были упразднены навеки. История не является Молохом, поглощающим возможности, обрекая человеческое будущее на неизбежное и безнадёжное разграбление. В таком случае история была бы просто оправданием для всего того, что случилось. Многие хотели бы свести историю к этому, превратив её в наихудшего из деспотов.

Философия Гегеля с её диалектикой преодоления (Aufhebung), упраздняющего и сохраняющего в одно и то же время движения, было попыткой спасти всё, что человек произвёл в предыдущие эпохи. Гегеля тревожила проблема утраты реальности, множества проявлений и возможностей и т.д. Так он придавал огромное значение памяти (см. в частности главу «Абсолютное знание» в Феноменологии духа).

По контрасту, движение капитала упраздняет память о его предыдущих стадиях (путём мистификации и магии), как и о стадиях человечества, и представляет себя, в текущем состоянии, высшей стадией развития — «овеществлённой» (или закостеневшей) формой» (См. Маркс, Теории прибавочной стоимости, [Москва: 1971 г.] , т. III, глава «Доход и его источники. Вульгарная политическая экономия».

[

←66

]

Концепция способа производства в реальности обладает ценностью только в случае с капиталистическим способом производства, точно так же как концепция класса в реальности действует только в буржуазном обществе. Концепция производства довольно богата своими атрибутами в работе Маркса. Она обедняется по мере перехода от Рукописей 1844 и Немецкой идеологии к Капиталу. Она тесно связана с концепцией природы, а также с определённой концепцией человека. Иными словами, перед нами гораздо более сложная «данность», когда мы исследуем её только в связи с существованием первобытных коммунистических общин и их распадом. Отделение человека от общности (Gemeinwesen) является его грабежом. Человек, в качестве рабочего утратил атрибуты, сформировавшиеся как целое, когда он был связан с общиной.

Процесс экспроприации человека реален. Те, кто не понимает этого, не понимают, что такое капитализм. Человек сводится к существу без выражения; он утратил свои чувства, а его деятельность была сведена к количественному труду. Человек, превратившийся в абстрактное существо, тоскует по музыке, которая всё ещё сохраняет чувственность предков (отсюда мода на джаз и южноамериканскую музыку). Урезанное человеческое существо обладает теперь лишь одним элементом, связующим его с внешним миром: сексуальностью, заполняющей пустоту чувств. Именно это объясняет пансексуальность, или точнее пансексуализацию бытия, которую Фрейд истолковывал как инвариантную характеристику человека, в то время как она является результатом его искалеченности. Что такое подсознательное, если не аффективно-чувственная жизнь человека, подавляемая капиталом? Человека следует приручить, подогнать под рациональность, которую он должен внутренне усвоить — рациональность процесса производства капитала. Как только это приручение достигается, человека лишают этой репрессированной чувственной жизни, которая становится объектом изучения, науки; она становится капитализируемой. Бессознательное, становясь предметом торговли, нарезается ломтями и продаётся в розницу на рынке знания. Бессознательное существовало не всегда, и оно существует теперь только в качестве компонента дискурса капитала; то же самое касается человеческих извращений.

Будучи сведённым к абсолютной невыразительности, человек становится всё более и более похожим на элементарную частицу, изучаемую ядерной физикой, в которой можно найти принципы психологии капитализированного человека, движущегося в поле капитала.

[

←67

]

Разговоры о примитивном обществе также являются нездоровым признаком. Мы обоснуем это в новом анализе примитивных общин. Если верно, что работа Маркса неадекватно раскрывает вопрос существования, развития и распада первобытных общин, неверно, что Маркс был абсолютно неправ из-за евроцентризма или духа Просвещения, а именно, что его работа страдает от тех же недостатков, что и буржуазная теория. Большинство тех, кто придерживается этого взгляда не поняли вопрос коммуны в работе Маркса и свели его работу к простому историческому материализму.

Работе Маркса не хватает детального анализа того, как в примитивных коммунах появилась «экономика», спровоцировавшая их распад.

Следует добавить, что разговоры о капиталистическом обществе становится всё более обманчивыми. Мы ещё вернёмся к этому.

[

←68

]

В примитивных общинах человек правит технологией. Технология начала становиться автономной в древнем западном обществе, и древние боялись этого. Технология принуждает человека копировать природу, даже если позже он сможет найти процедуру, которой нет в природе; так, он подчиняется обязательной процедуре, умениям, чему-то вроде естественного порядка. Кажется, что он теряет способность свободно созидать. (На эту тему, см. комментарии Ж.П. Вернана в Мифе