Счастье в наследство - Элен Бронтэ

— Ну, конечно, Кэти, милая, не мучь себя. Ты поступила правильно, ты сделала его счастливым, подарила ему наследников, и теперь тебе только остается поскорее поправиться.

На самом деле Грейс не верила в то, что говорит, но так было нужно.

— Ты знаешь, что этого не произойдет. Но я счастлива оттого, что ты со мной, и оттого, что теперь вы с Уильямом сможете быть вместе и воспитывать наших детей…

— Не надо, Кэти, пожалуйста!

— Обещай мне, Грейс, ты должна пообещать, что не оставишь малышей и Уильяма, ты нужна им…

Как могла Грейс отказать подруге в такой момент? Мисс Эттон чувствовала, что только стремление облегчить душу и добиться от нее этого обещания поддерживает силы Кэтрин. Сквозь слезы Грейс прошептала:

— Я сделаю все, Кэтрин. Если только моя помощь потребуется…

— Он любит тебя, Грейс, и ты не имеешь права снова разбить ему сердце! — выдохнула Кэтрин и совсем уже тихо добавила: — Пусть малыша, который родился первым, назовут Уильямом, как отца, а другого…

Имя второго сына повисло у нее на губах, а затем легким вздохом устремилось к небесам вместе с ее чистой душой.

23

Грейс не могла плакать, потрясение на время притупило боль. Мисс Эттон пришлось разбудить прислугу и внятно отдать необходимые распоряжения, после чего она снова вернулась в спальню Кэтрин. Младенцев унесли, и тишина в комнате угнетающе действовала на Грейс, хотя при этом девушка понимала, что приступ отчаяния у нее еще впереди. Отупение пройдет через несколько часов, и она окажется перед лицом неизбывного горя, одна в чужом городе, без поддержки и сострадания. Если б хотя бы матушка приехала с ней! Но путешествие слишком дорого для двоих, и миссис Эттон отринула мысль сопровождать дочь. Грейс пыталась черпать силы, вспоминая советы доброго брата Сэмюэля, столь много пережившего и не растерявшего радость бытия, но добилась лишь того, что сдерживаемые рыдания вызвали сильную головную боль.

Утром доктор Спенсер нашел мисс Эттон совершенно измученной и строго велел ей идти в свою комнату и хотя бы немного отдохнуть. Он заверил Грейс, что с детьми все в порядке, преждевременное появление на свет не сказалось на их здоровье.

Пенни проводила Грейс в отведенную ей комнату и проследила, чтобы мисс выпила отмеренную доктором дозу успокоительных капель. Без них девушка навряд ли смогла бы уснуть.

Когда Грейс проснулась, был уже пятый час. Она поплакала, лежа в постели, потом кое-как оделась и спустилась вниз. Сейчас она чувствовала сильный голод, а вызванная им слабость мешала связно мыслить. Служанка предложила ей обождать в маленькой гостиной, пока не принесут чай, и Грейс благодарно позволила позаботиться о себе. Она прошла в ту самую комнату, где они встретились с Кэтрин.

— Неужели это было только вчера? — пробормотала мисс Эттон и уселась на маленький диванчик.

Между двумя подушками она заметила смятый пожелтевший листок и осторожно вытянула его.

— Это же письмо миссис Бьюмонт, я совсем забыла о нем… Что она могла написать мне?

Грейс с отвращением развернула не полученное вовремя послание. Ее гнев на миссис Бьюмонт, казалось, только усилился. Графиня приняла все меры, чтобы разлучить свою дочь с любимой подругой, придумала ужасную ложь и причинила Кэти так много горя, что ее смело можно было обвинять в том, что она нанесла здоровью дочери непоправимый вред. Сперва Грейс хотела разорвать письмо, но потом решила прочесть его в знак уважения к бедной Кэтрин.

«Грейс!

Тебя удивит, что я пишу тебе так запросто, но у меня нет ни сил, ни времени на долгие объяснения. Мой земной путь подходит к концу, я чувствую это, и здешний викарий говорит, что я должна покаяться в грехах и попытаться исправить содеянное зло. Не стоит думать, что я пишу тебе под влиянием слов священника, я и сама прекрасно знаю, сколь несправедлива была к тебе. Мне никогда не нравилась дружба моей дочери с девочкой из деревни, и я старательно заглушала в себе внутренний голос, говоривший, что у Кэтрин никогда не появится больше такой искренней, верной и преданной подруги, как ты. Моя неприязнь переросла в ненависть, когда я узнала, что ты сумела заманить своими чарами маркиза Секвилля, в то время как я лелеяла надежду когда-нибудь увидеть его своим зятем. Я чувствовала себя униженной. Как видишь, я вполне откровенна с тобой.

Я должна была испытывать к тебе вечную благодарность за спасение Кэтрин от неминуемой смерти во время той злосчастной поездки, но еще больше возненавидела тебя за то, что именно тебе отныне обязана жизнью своей дочери. Когда я узнала о беде, приключившейся с тобой, то с трудом сдержалась, чтобы не позлорадствовать по этому поводу. Я нашла способ отомстить тебе за унижение, увезя Кэтрин подальше от тебя и рассказав ей выдуманную мною историю о твоей душевной болезни. Кэти не могла не верить матери, и мне не дает покоя мысль, что я сделала собственную дочь несчастной. В своем ослеплении я считала, что она позабудет о тебе, особенно когда случай свел нас снова с маркизом Секвиллем.

Кэтрин вышла замуж за него, и я полагала, что теперь даже воспоминанию о тебе не найдется места в нашем семействе. Увы, Кэти и ее муж постоянно говорили о тебе, мало того, я и сама не могла забыть о совершенной мною несправедливости, даже во сне я видела твой укоряющий взгляд и еще больше ненавидела тебя за это.

Только узнав от доктора, что Кэтрин ждет ребенка, а мои дни сочтены, я внезапно прозрела. Меня скоро не будет, а моя девочка останется совсем одна. Супруг уважает ее, как полагается уважать и беречь жену, но не любит так, как должно. Боюсь, Кэти знает об этом и, может быть, даже жалеет о своем браке. Маркиз часто уезжает по делам, и Кэтрин совсем не с кем поговорить по душам, поделиться тревогами. Здесь, в Уэймуте, у нас достаточно знакомых, но никто из них не сблизился с Кэти настолько, чтоб я могла попросить их не оставлять мое дитя после моей смерти. Единственный человек, кому по-настоящему небезразлична Кэтрин, — это ты, Грейс!

И я прошу тебя, как только ты получишь мое письмо, приезжай и расскажи Кэти всю правду. Надеюсь, она простит меня за содеянное, и ты тоже. Вы обе — добрые девочки.

Полагаю, тебе будет горько видеть маркиза мужем моей дочери, но ради нее я прошу тебя смириться со своей потерей и поддержать Кэтрин хотя бы в ближайшие месяцы. Она очень тяжело переносит беременность, и я опасаюсь за ее здоровье.

Я знаю о твоих трудностях и, чтобы отчасти искупить свою вину, оставляю тебе по завещанию пять тысяч фунтов. После моей смерти мой лондонский поверенный, мистер Брокхарт, свяжется с тобой и передаст мою последнюю волю. Надеюсь, это письмо ты получишь раньше и примешь деньги как прощальный подарок и признание твоих достоинств. Береги Кэтрин, прошу тебя!