Счастье в наследство - Элен Бронтэ

— Да уж, будьте любезны, Пенни, — отрезала Грейс. — А теперь ведите же меня, наконец к моей подруге!

Пенни приготовилась было залиться слезами, но взгляд гостьи стал угрожающим, мисс Эттон явно не собиралась медлить ни одной минуты и могла сокрушить любое препятствие между собой и Кэтрин. Горничная поспешно распахнула перед Грейс одну из дверей, жалобно пролепетав:

— Мисс Эттон, мадам.

И так же стремительно помчалась назад по коридору.

Грейс невольно улыбнулась, но тут же забыла о служанке, ведь перед ней почти у самых дверей стояла ее подруга, на лице которой читалось точно такое же нетерпение, как и у Грейс.

— Грейси! — только и сумела вымолвить Кэтрин, а подруга уже обнимала ее.

— Кэти! Как же я скучала по тебе! Но я не ожидала…

Грейс отстранилась, чтобы хорошенько рассмотреть фигуру своей вновь обретенной подружки. Судя по всему, Кэтрин ожидала прибавления в семействе, и, видимо, совсем скоро. Грейс ощутила радость и беспокойство — уж очень бледной выглядела Кэти, лицо осунулось, под глазами лежали тени, светлые локоны словно бы потускнели.

— Ах, Грейс, мне столько надо тебе рассказать! Как же ты нашла меня? Пойдем сядем.

Кэтрин потянула подругу к небольшому диванчику, плача и смеясь одновременно. Грейс тоже расплакалась, даже не пытаясь сдерживать эмоции.

— Я узнала твой адрес от твоего родственника, кузена или кем он там тебе приходится, и приехала, как только узнала, что миссис Бьюмонт…

Грейс запнулась, сообразив, что переживания из-за смерти матери могли повредить здоровью Кэтрин в ее теперешнем положении.

— Аа, Грейс. — Кэти вытащила платочек и вытерла слезы. — Матушка умерла, а я заболела… Но теперь мне уже лучше.

— Теперь тебе обязательно будет лучше! — постаралась ободрить ее Грейс. — Ты, наверное, не знаешь, что я вот уже больше года тружусь в лечебнице вместе с матушкой и умею теперь ухаживать за больными! Я быстро поставлю тебя на ноги!

— Трудишься? Так, значит, ты уже оправилась от болезни и тебе разрешают помогать другим?

— Оправилась? Кэти, о чем ты? Я вполне выздоровела еще до твоего отъезда. — Грейс никак не могла понять, о какой болезни говорила сперва Пенни, теперь подруга.

— Но… как же так… — Кэтрин растерялась. — Матушка говорила, что тебя направили в лечебницу для… для душевнобольных…

Кэти всхлипнула и умолкла. В тишине Грейс с изумлением и едва ли не ужасом смотрела на подругу. Нелепость услышанного поразила мисс Эттон, и теперь она не находила слов для ответа.

В это время дверь распахнулась, и в комнату вошла еще одна заплаканная девушка — Пенни. В руке она держала помятую бумагу.

— Вот, мисс Эттон, я нашла его. Письмо завалилось за туалетный столик, и я позабыла отправить его… простите меня…

— Довольно плакать, Пенни, я все-таки ведь получила его, не так ли? — Грейс решила, что кто-то должен успокоиться первым и успокоить остальных, и этим кем-то придется быть ей. — Принеси нам с миссис Кэтрин чаю.

Пенни быстро закивала головой и, убедившись, что ее никто не собирается ругать, выскочила из комнаты.

— Что это за письмо? — растерянно спросила Кэтрин.

— Не знаю, когда я вошла в твой дом, Пенни вдруг стала плакать и просить прощения. Она сказала, что твоя матушка написала письмо и велела отправить его мне, но Пенни за всеми хлопотами позабыла это сделать. Вероятно, письмо не попалось ей на глаза, и она просто не вспоминала о нем до тех пор, пока не увидела меня.

Кэтрин наморщила лоб.

— Матушка писала тебе! В Марбери?

Грейс повертела в руках письмо.

— Да, конечно, здесь указан мой адрес и мое имя. А куда же она могла мне писать?

— Значит, она знала, что ты все так же живешь в Марбери… Выходит, она лгала мне, когда говорила, что ты потеряла рассудок от горя… — медленно прошептала Кэтрин.

До Грейс мало-помалу начал доходить коварный умысел миссис Бьюмонт.

— И ты, вероятно, не получала моих писем ни во Франции, ни здесь? — скорее утвердительно, чем вопросительно, заметила Грейс.

— Ты писала мне?

— Ну, конечно, много раз. Я пыталась разыскать тебя и через французскую почту, и через вашего поверенного в Лондоне, я так беспокоилась о тебе… — печально сказала Грейс.

— Значит, и ты не получала ничего от меня? — На личике Кэтрин начало проступать выражение гнева и обиды.

— Похоже, твоя маменька позаботилась об этом, — мрачно заключила Грейс. — Что еще она обо мне говорила?

Кэтрин со слезами пересказала историю о письме управляющего Деммонса, сочиненную ее матерью, а Грейс с негодованием только качала головой. Говорить об умерших дурно мисс Эттон считала неправильным и предпочла промолчать. Зато Кэти не уставала удивляться ненависти, которую мать питала к ее лучшей подруге.

— Но как она могла? Она же знала, как я горюю о тебе, как мучаюсь угрызениями совести, она не пожалела ни тебя, ни меня!

— Довольно, Кэти. Как бы там ни было, мы снова вместе.

Грейс попыталась вернуть разговору более радостное направление.

— Ты не понимаешь! — Кэти готова была разрыдаться. — Все могло бы сложиться совсем по-другому… боже мой, что я наделала!

Пенни внесла поднос с чаем, и Грейс не сразу обратила внимание на последние слова подруги.

— Выпей и постарайся успокоиться, Кэтрин, тебе нельзя сейчас много плакать. Твой муж не простит мне, что я довела тебя до слез…

— Мой муж! О, Грейс! — Кэтрин внезапно вскрикнула и опрокинулась спиной на подушки.

— Кэти! — Грейс с ужасом увидела, как закатились глаза подруги, а лицо исказилось от невыносимой боли.

Недавно обретенные навыки сиделки подсказали ей, что происходит с Кэтрин. Грейс принялась изо всех сил дергать висящий рядом с диванчиком шнурок звонка и велела тотчас прибежавшей Пенни немедленно послать за доктором.

Сама она попыталась уложить подругу поудобнее и как-нибудь облегчить ее страдания. Дурное предчувствие снова вернулось к ней.

22

Следующие несколько часов Грейс не отходила от подруги. Доктор сперва пытался убедить мисс Эттон, что юной леди не место здесь, но смирился, когда девушка сообщила ему, что трудится сиделкой в лечебнице и видела всякое.

— К тому же Кэтрин — моя самая близкая подруга, и я буду с ней столько, сколько нужно, — решительно добавила Грейс.

— Что ж, вероятно, вы сможете принести пользу, — задумчиво протянул доктор.

Его холодное, бесстрастное лицо не понравилось Грейс, но делал свое дело он вполне профессионально.

Позже Грейс услышала, как дворецкий шепотом сказал доктору: