Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео

…Из группы Вити! С богатым боевым опытом и кучей приключений за спиной. А в сторону учёных-мужчин не собирались смотреть даже девушки-учёные. Обидно же, да! Я прям за этих мужиков расстроился, честно…

Вот и мой добровольно-принудительный призыв под ружьё, и даже не одно, вызвал у ребят смешанные чувства. Тихую радость в душе и лёгкое возмущение снаружи — для проформы. И, само собой, никогда потом учёные не скажут, что я их заставил воевать. Они будут с довольным видом откидываться на спинки стульев, рассказывая под восхищёнными взглядами девушек:

— А вот было как-то, мы с группой Вано защищали факторию! От роботов! Неубиваемые твари! Я в одного из винтовки раз пять засадил, и весь барабан револьвера уже пустой, а эта сволочь механическая прёт, плазмой плюётся… А я такой ему с левой хрясь!.. С правой хрясь!..

Ну и, естественно, они опустят тот факт, что мы в итоге слились. Хотя если всё красиво обернуть словами — тогда, конечно, можно и про «слив» упомянуть. Ведь героическое поражение ничем не хуже рядовой победы. Особенно, если смерть не окончательна.

Дневник Листова И. А.

Пятьсот двадцатый день. Очень много роботов и взрывов.

Роботы появились даже позже, чем мы ожидали. Они подарили нам два часа, чтобы заминировать подступы к фактории.

И да, может, роботы и летают над землёй, не нарываясь на мины… Но ведь у нас был Пилигрим!

Мина — это, в первую очередь, взрывчатка. А во вторую — начинка, предназначенная для определённых целей. Если чуть-чуть пошаманить, то взрываться будет всё, что нужно. Просто активировать взрыв придётся самостоятельно.

В качестве детонатора выступал порох. В тех минах, которые были на Алтаре, пороха для взрыва оказалось достаточно. Усилено всё было динамитными шашками и горшками с порохом. Сорок три кучки камней и щебня, под которыми скрывались наши взрывные устройства, должны были неплохо нам помочь.

Для активации надо было выстрелить в пороховую дорожку, выведенную наружу. Грим обещал, что взрыв произойдёт секунд через пять после поджога. А это очень много в условиях боя — тем более, с таким противником, как роботы.

Но и это было лишь дополнительное средство.

Основой нашей стратегии был сам Пилигрим, с огромной винтовкой и таким же огромным боеприпасом. Патрон для винтовки был длиннее ладони и больше напоминал маленький артиллерийский снаряд. Наш разведчик даже не испугался требований «дай пострелять», потому что нормально из этой дуры стрелять мог только он.

Мелкий в процессе подбил себе глаз оптическим прицелом. А Бур выстрелил трижды — и только один раз попал, а один раз даже удержался на ногах. Пилигрим же садил точно в цель, умудряясь оставаться почти на том же месте, где начал стрельбу.

Я даже пробовать не стал. Как глава экспедиции и временный глава фактории, я не должен был позориться. Пришлось делать вид, что мне это, мол, неинтересно, а Пилигрим всё равно лучше стреляет… И этот горький пример наглядно напомнил мне о минусах руководящих должностей. Хотя у Эмили, если честно, пример был ещё показательнее…

Правда, к моменту, когда в небе возникли первые дроны-разведчики, даже она устала выть. Только хрипло ругалась, глотая слёзы.

Едва завидев дронов, двое бойцов сходу попытались сбить юрких тварей, но куда там! Эти гады отлично помнили технические характеристики наших винтовок. На расстояние выстрела не подлетали, а попасть в них с двух сотен метров было нереально.

Эти маленькие дроны-наблюдатели достали нас до печёнок, давно и надёжно. Мы так часто пытались их сбить и так часто промахивались, что возникло подозрение: двигаться с траектории выстрела они начинают в тот момент, когда жмёшь на курок. Поэтому, стреляя по ним, надо было угадать направление, куда будет смещаться машина, и довести руку в момент выстрела в нужную сторону.

К счастью, наблюдатели были безоружны. Их задачей было найти, определить координаты и навести своих боевых собратьев на цель. Зато внутри у них хватало мощных двигателей: и для полёта, и для маневрирования. Как я уже говорил, двигались они очень резко и быстро.

— Не тратьте силы! — посоветовал Пилигрим. — Сложно попасть. А уж в темноте, тем более.

— Им нас тоже видно не должно быть! — предположил Мелкий.

— Не, брат, они нас точно видят! — Грим усмехнулся. — Уж не знаю, за счёт какого конкретно зрения, но видят.

Мы прождали ещё несколько минут, и в лесочке замелькали огни. Не все роботы видели хорошо в темноте: им нужен был хотя бы минимальный источник света. И это мы тоже уже проходили. Из десяти дроидов-«охотников», которые догоняли нас в горах, один обязательно был смертником, потому что у него был фонарь.

А вот их крупные яйцетелые собратья, которых многие называли «стражами»… В общем, с ними было не всё понятно. Мы даже не знали, пришлют ли их на штурм.

Зато дроны-камикадзе так и не появились, что нас сильно радовало. Очень неудобные противники…

Тем не менее, в воздухе что-то сильно гудело. И это явно была не стайка дронов-наблюдателей, а кто-то покрупнее.

— Идут. Как только поймёте, что можете попасть — стреляйте! — приказал Пилигрим. — Одно уточнение: не стреляйте по смертникам, которые идут с фонарями. Их бейте в последнюю очередь.

Но первым выстрелил сам Грим: из монструозной винтовки, приобретённой на Алтаре в единственном экземпляре. Оружие низко рявкнуло, а я заметил, как вдалеке, искря, упал один из роботов.

— Отлично! — обрадовался разведчик.

— С одного выстрела? — уточнил я.

— Да, и броню, и внутренности пробил! — ответил Пилигрим, перезаряжаясь. — Ну теперь они у меня попляшут!..

И они поплясали. Разведчик стрелял сначала медленно, а потом — быстрее и быстрее. С каждым выстрелом он всё больше приноравливался к оружию, а прицел позволял ему видеть в темноте, как днём.

Роботам его радушный приём не понравился, и они ускорились, чтобы выйти на свою дистанцию стрельбы. Первые снаряды полетели в нас метров с четырёхсот. Это были какие-то энергетические сгустки, которые даже камень на стене умудрялись прожигать. Глубоко, причём — сантиметров на десять.

В итоге, один из бойцов охраны оказался убит, а ещё пять человек — ранены. После этого на стене остался лишь Грим, который легко уворачивался от необычных снарядов. Ну и Эмили, по которой роботы почему-то не стреляли. Видимо, сочли безопасной и бесполезной: она ведь до сих пор не сделала ни одного выстрела.

Остальные защитники фактории по приказу Грима спрятались за стеной. Раньше, чем враг окажется на дистанции метров ста, нам не было смысла вылезать наверх.

Пока роботы подходили к стене, вперёд вырвались три летающих платформы, которые стреляли плазменными шариками. И сходу попытались добраться до бойцов, укрывшихся за стеной. Грима они трогать не стали. И он их тоже, продолжая выбивать подступающую кибер-пехоту. Зато крикнул нам, чтобы начали отстреливать платформы.

Честно говоря, это было легче сказать… Когда платформы появились над стеной, мы открыли по ним огонь из всего, что было. Но бронированные тушки платформ от наших попаданий только дёргались.

— Да что же они за твари-то⁈ — возмутился Бур, когда рядом с ним в шаре плазмы сгорел один из учёных. — Как их бить⁈

— Бейте по одной стороне, попробуйте его перевернуть! — не отводя взгляд от прицела, посоветовал Грим. — У него только брюхо в броне.

— Целимся в крайнего с севера, по дальнему краю! — приказал я.

А затем выждал пару секунд, когда несколько человек вскинут винтовки, и выстрелил вместе со всеми.

Новая тактика принесла плоды. От слитного попадания платформу накренило так сильно, что можно было увидеть её верхнюю часть… И туда сразу же засадили несколько пуль, а дрон задымился и резко пошёл на снижение.

— Вано! Когда палишь, не высовывайся! — напомнил мне Грим. — Тебе ещё Алтарь отключать!

— Забылся, прошу пардону… — ответил я, прячась обратно за бойцов.