Дремлющий дом - Ана Ашлинг

и мобильный. Наследница Дормер-Хауса с озабоченным видом повела мистера Доэрти в кабинет. Ее темные волосы, волнами спускавшиеся на спину, напомнили Джули змей.

«Значит, Эйден приехал с отцом, но не решился зайти в дом? Я думала, он остался присмотреть за пабом». Джули бросила в сумку телефон, кошелек и открыла нижний ящик туалетного столика. Она помнила, что видела в нем бумагу и письменные принадлежности.

Острая неожиданная боль, как от пореза, охватила пальцы руки, которую девушка, не глядя, сунула в глубь ящика. С подушечек указательного и среднего пальцев капала алая кровь. Кто-то разбил склянку с опиумом, опустошенную Джули прошлым вечером, и разложил осколки поверх писем Луны Дормер брату.

Несколько красных пятен расползлись по белоснежному конверту, лежащему сверху, размывая дату, написанную нервным почерком в углу.

Заклеивая порезы пластырем, Джули задумалась. Никто не входил в ее комнату сегодня, кроме Стэлворта. Но зачем старому преданному дворецкому устраивать ей козни? Если только прислуга не обернулась против Клои и ее гостьи, когда прослышала о сделке по продаже.

«А вдруг это Стэлворты пустили Холзи внутрь? – Страшная догадка осенила Джули. – Он же каким-то образом проник в дом, может, не обошлось без сообщников».

Девушка вернулась в холл и застала Стэлворта занятым разбором доставки. Его красное лицо лоснилось от пота, а рубашка выбилась из брюк и выглядывала из-под пиджака, когда он приседал за очередной коробкой. Вид пожилого мужчины с руками, настолько нагруженными продуктами, что трудно было разглядеть за ними его голову, должен был вызвать у Джули желание прийти на помощь. Но после случившегося в спальне она не могла не подозревать дворецкого в предательстве.

Она направилась к двери и уже коснулась медной ручки, когда за ее спиной раздался грохот. Мистер Стэлворт потерял равновесие и распластался на полу. Содержимое свертков, которые он нес на кухню, рассыпалось: несколько зеленых яблок покатились по коридору, спелый гранат разбился, и деревянные доски были усеяны рубиновыми зернами.

После секундного колебания Джули оставила мужчину в одиночестве и захлопнула за собой тяжелую массивную дверь, подставила лицо утреннему солнцу. Она почти не испытывала вины за то, что бросила старика без помощи. Любопытнее было то, как дворецкий, знавший местоположение каждого предмета в доме как свои пять пальцев, умудрился споткнуться на ровном месте, точно ему подставил подножку некто невидимый.

* * *

Эйден высадил Джули у крохотного здания с осыпавшейся серой штукатуркой. По западной стене ползли ветви плюща, цепляясь за выступы и покрытые ржавчиной решетки на окнах. Отсыревшая деревянная табличка справа от двери гласила: «Библиотека и архив Хейзвудса».

По пути из Дормер-Хауса оба Доэрти были немногословны, отец Эйдена похвастался, что «Петух» заполнили посетители, не скупящиеся на чаевые.

– Храни Господь Тимоти Дормера, – хохотнул мистер Доэрти. – Этот его приятель, Джордж Стаффорд, сорит деньгами, точно он их печатает! Я не жалуюсь, но не ровен час объявится его папаша и потребует все обратно до последнего пенни.

Эйден лихо проскочил под еловыми ветвями. У него был сосредоточенный вид, меж бровей залегла морщина, и Джули поймала себя на мысли, что ей хочется коснуться лба парня и разгладить ее.

– Не посмеет, – бросил сквозь сжатые зубы парень. – Большую часть он проиграл мне вчера в покер, а это долг чести. И храни Господь Тимоти Дормера подальше от «Петуха». Никогда не угадаешь, блефует он или нет.

Отец молодого человека вежливо осведомился, сколько Джули еще собирается гостить в Дормер-Хаусе. Легкая светская беседа не сумела затмить бдительность девушки: она догадалась, что Доэрти интересовало, когда Большой дом будет передан новым владельцам, а прежние хозяева покинут окрестности.

Джули пожала плечами и ответила что-то неопределенное. Она планировала вернуться в столицу с Клои спустя пару дней после приезда, но ее визит затянулся. Когда они подъехали к городу, над которым нависла дымка из низких облаков, девушка с уколом стыда вспомнила, что через три дня у ее отца день рождения.

«Мама и папа расстроятся, если я снова не приеду, но сейчас я нужна Клои», – твердо сказала себе Джули, отогнав угрызения совести, точно стаю назойливых мух. В доме творилась какая-то чертовщина, не того толка, о которой твердила тетка Розмари, но с возвращением юной наследницы в Дормер-Хаус в нем будто пробудились враждебные силы, сверхъестественные или нет. Джули была обязана выяснить, в чем тут дело, узнать, какое отношение Холзи имеет к дому и как ему удалось подкупить Стэлвортов. Кроме того, хотя Джули старательно закапывала это желание в глубину своего сознания, ей хотелось увидеть предполагаемого незаконного сына Блудного Дормера еще раз.

Поэтому теперь она стояла на крыльце библиотеки и собиралась с духом. Джули была убеждена, что, если спросит у сотрудника архива о внебрачных детях, рожденных в восемьдесят шестом году, ей не избежать неудобных вопросов. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, и вдруг услышала звук захлопывающейся двери автомобиля. Обернувшись, она увидела, как старший Доэрти, уезжает в одиночестве, а его сын остался на парковке.

– Решил, что тебе нужна помощь, – мягко сказал молодой человек. – Зачем тебе вообще понадобился архив? Если ищешь старые фото Хейзвудса, то лучше обратиться к Тренчэнту, его коллекция куда обширней.

«Черта с два я войду в двери аптеки», – выругалась про себя Джули, ее передернуло от воспоминания о местном «охотнике за привидениями», который свято верил, что та могла переспать с призраком Молодого Дормера. Девушка покачала головой и вытащила из кожаного рюкзака письмо. Ей хотелось надеяться, что Эйдену, несмотря на всю его обиду на Клои, можно было доверять.

– Мы считаем, что тот парень, что проникал в Дормер-Хаус и был в лаборатории Тренчэнта, и есть сын дяди Клои, – объяснила Джули, когда молодой мужчина закончил читать. – Я хочу выяснить, верна ли догадка.

Эйден внимательно осмотрел лицо Джули, которая решительно подняла подбородок, приготовившись к насмешкам, но тот просто кивнул и взъерошил на затылке светлые волосы.

– Постараюсь помочь, чем смогу.

Он распахнул дверь и пропустил девушку вперед. За невысокой стойкой дремал лысеющий мужчина лет пятидесяти, повесив голову на грудь. Его бежевая рубашка с нагрудными карманами на пуговицах идеально сочеталась с тусклыми стенами. Слева и справа стояли кое-как уместившиеся в библиотеке полки с разноцветными томами, покрытыми пылью. Лампы под потолком издавали убаюкивающее жужжание. Книг в Хейзвудсе почти не читали, и библиотекарь не ждал посетителей.

На соседнем стуле с мужчиной, которого, судя по табличке на его столе, звали Грегори Баррен, забросив грубые ботинки на высокой подошве на конторку, развалилась ярко накрашенная девица. Длинная розовая прядь закрывала ее бейдж, подведенные черным карандашом глаза не