Игра скомороха - Ddntes

Я сам когда‑то хотел, чтобы вокруг не творилось ничего злобного — ни насилия, ни ругани, ничего. Только вот, чтобы этого всего не было, надо нафиг переделать человечество как вид, причем до такой степени, что получившаяся биомасса потеряет право называться «человечеством». Устроить эдакий Третий Удар, да.

Даже если можно обойтись без этого, тогда, люди, потеряв контраст, забыв противоположность состоянию «счастье» просто перестанут развиваться, а как следствие и жить. Потеряют стимул, да, причем «стимул» здесь в буквальном смысле.

Однако, может зря наговариваю на Ибуки — все ведь носят маски, не только я. Вдруг, в душе, эта милая девушка представляет из себя более молодой аналог Акаги — «все ради науки!» и иже с ним… Или, умеет отстраняться от грязи, скрепя сердце заставляя заниматься чем‑то не очень лицеприятным и дурнопахнущим, но необходимым…

— Так, — голос Акаги вырвал меня из отстраненных размышлений. Сама блондинка, наконец, отлипла от монитора, и повернулась ко мне, разминая кисть руки, — Сейчас ты наиболее боеспособный пилот из всей вашей троицы.

— Единственный, — хмыкнул я. А ведь верно — Рей лежит с отравлением, Аска на голову стукнутая…

А если учесть то, что в прошлом бою выдал Ноль–Первый, вообще швах, а не ситуация.

— Тем более, — Акаги не дала сбить себя с мысли, — Если такой умный, то может быть, распишешь нам перспективу?

— Три варианта. — пожал я плечами, принимая игру блондинки, — Нулевая. Первая. Вторая.

— Если бы все было так просто… — вздохнула доктор, — У Нулевой пока слишком большие повреждения, каркасные конструкции деформировались, мышечная ткань начала рубцеваться… Восстановление займет слишком много времени. Вообще, проблема состоит в том, что процесс синхронизации с Евангелионом не универсален. Даже среди наиболее подходящих для пилотирования людей, слишком много индивидуального, и та же Ева-02 может просто не принять тебя. Думаешь, почему мы так нервничали, когда напал Третий Ангел? — хмыкнула доктор.

Я покивал головой.

— Ладно. А Первая?

Акаги внимательно посмотрела на меня.

— При попытке запуска Евы-01 под управлением системы псевдопилота, Ева вошла в режим Берсерка, и разнесла ангар, в котором находилась.

Оп–па. Только вспомнил про псевдопилот…

А если подумать — то вот этот самый Берсерк просто манна небесная для меня. Осталось только надеяться, что Ева меня примет, и тогда вообще все будет в шоколаде.

— Это крайне странно — продолжала, тем временем, блондинка, — Большинство структур псевдопилота уже прошли испытания на твоем Евангелионе, и никаких признаков отторжения или несовместимости не было замечено…

— Ева меняется? — пожимаю плечами.

— Меняется… Та–ак. Изменения… Синдзи–кун, — ласковый голос Акаги мне совсем не понравился, — Пошли‑ка, проведем полное обследование…

— Акаги–сан… — влезла Майя.

— Так, Майя, заканчивай сбор параметров, анализ без меня пока не проводи. Можешь отправиться домой пораньше. Синдзи, за мной! — доктор срывается с места, и несется в сторону двери.

— Э… Доктор Акаги… — робко начал я.

— За мной, я сказала!

Акаги словно с цепи сорвалась — четыре часа сплошных обследований. И под нагрузкой, и томограммы, и данные с каких‑то датчиков, судя по всему, еще не известных широкой научной общественности… Мрак, в общем.

С чего это вдруг она так резко подорвалась, ума не приложу. Не моя же фраза навела ее на мысль, ведь так?.. Ну, по крайней мере, мне хочется на это надеяться.

К концу этого исследовательского марафона, у меня осталось только одно желание — смотаться из лап бешеной блондинки куда подальше. И не попадаться никаким ученым никогда в будущем. Немного успокаивало лишь то, что спать Акаги не придется — сама же и нашла себе головную боль.

Ничего удивительного, что к тому времени, как я добрался до палаты, в которой лежала Рей, вид мой был даже хуже, чем с утра.

— Привет, — улыбнулся я Синевласке.

С девушки уже сняли кислородную маску, и сейчас она просто лежала, глядя в потолок.

— Синдзи… — от того, каким голосом она меня позвала, по спине пробежала толпа мурашек.

— Рей… Рей. Я тут, родная. Тут я… — только и мог шептать, уткнувшись лбом в кровать рядом с плечом Синевласки.

Не знаю, сколько я так просидел, но отвлекся только после того, как почувствовал осторожное прикосновение к моей шевелюре. Я поднял голову.

— Синдзи. Не надо, — тихо произнесла девочка, — Все в порядке, — слабо попыталась улыбнуться она. Я тоже попытался, но, кажется, получилось не особо.

— Я не смог. Защитить тебя. Спасти, — выложил я, то, что грызло меня уже несколько дней, — Не смог.

От чувства бессилия и отвращения к себе оставалось только скрипеть зубами. Рей коснулась моей ладони.

— Не надо, — повторила она, — Ты выжил, а остальное не так важно. Пока есть время… — не закончила девушка.

Да. Пока еще есть время.

Не только надо мной довлеет ощущение приближающейся пропасти — кажется, что вот–вот, и что‑то произойдет, лодка, на которой плывем мы все, подскочит на очередном камне, а потом рухнет вниз, в бездну. И что тогда делать, я просто не знаю. А пока остается только ловить моменты спокойствия между порогами бурлящей жизни…

Я резко мотнул головой.

К херам всю эту лирику. Надо срочно воскрешать отмороженного на всю голову психопата, которым я был совсем недавно.

Кабинет Командующего. Акаги Рицко.

Доктор Акаги выглядела взъерошенной.

— Вот, — блондинка резко положила папку перед командующим, — Ознакомьтесь.

Гендо помедлил, потом все‑таки взял папку, начал читать. Акаги, тем временем, вытащила сигарету, затянулась.

В кабинете воцарилась тишина, время от времени разбавляемая шелестом бумаги. Наконец, Икари закончил читать, и отложил папку.

— Несущественно, — сказал он, сверкнув очками. Акаги, от возмущения выпустила дым носом.

— Как несущественно?! — доктор вскочила на ноги, — Это же…

— Я знаю. На порядок наших дальнейших действий влияния это не окажет.

Блондинка с десяток секунд стояла, полыхая возмущением, а потом резко успокоилась.

— Хорошо. Значит?.. — спросила она, сев обратно в кресле.

— Да, — глухой голос Гендо, — Все материалы и свидетельства по этой теме необходимо уничтожить.

***

Прошло две недели.

Время тянулось до невозможности медленно. Ладно бы, оно тянулось в больнице, где приходится находиться по неприятной необходимости, но сейчас, когда началась вроде «обычная жизнь»… Ненормально это. И крайне неприятно.

Каждое ночь была наполнена кошмарами и судорожными метаниями по кровати в попытке избавиться от этих кошмаров. Сны о Евангелионе, стрельбе, пустое белое поле и вращающаяся черная сфера в небе… Я бы начал работать «на износ», сутками просиживая за… Да хоть за чем‑нибудь, лишь бы устать, и не видеть сны. Только вот одно «но» — Рей не одобрила бы то, что я забил на режим, да и посещать ее в больнице проще днем…

Но дальше должно быть легче. Сегодня Рей выпишут из больницы, и все вернется на круги своя. Или хоть что‑то.

И сейчас, я метался напротив двери в кабинет врача, где проходила последнее обследование Синевласка. Рядом, чуть дальше по коридору, маячило двое здоровых мужиков в черных костюмах — охрана, однако. Теперь, мне даже в магазин одному не позволяли сходить, и присутствие сих персонажей, прежде ненавязчивое и почти незаметное, сейчас начало доставлять некоторые неудобства.

На секунду я остановился, в очередной раз изучил сих персонажей, и продолжил наворачивать круги на пяточке пола.

Уровень безопасности заметно вырос. Охранка заселила несколько соседних квартир, пара машин всегда маячила где‑то поблизости от дома, про постоянное присутствие двух–трех охранников в пределах видимости я уже говорил. Уже думал идти ругаться с Командующим, если этим бугаям хватит наглости сунуться в нашу квартиру, но обошлось.

Моя берлога — святое, туда не лезть.

Неспешные размышления, которым я предавался, были прерваны открывшейся дверью в кабинет. Оттуда вышла Рей.

— Как все? — сразу подскочил я к ней.

— Все в порядке, — девочка чуть улыбнулась, — Можно идти домой.

— Отлично! Хорошо! — расплылся в оскале я, — Пошли! Машина есть!

Несмотря на весь мой энтузиазм, мы шли медленно и аккуратно, в сопровождении парочки охранников. Не разговаривали — Рей, кажется, погрузилась в себя, размышляя о чем‑то, а я просто наслаждался ее присутствием. Так мы и выбрались из Геофронта.

Что любопытно, охрана не оставляла нас даже в штаб–квартире. Почему нас не пересилили в принудительном порядке в Геофронт, я не понял, но и не спрашивал. Нефиг начальство на полезные мысли наводить. Да и квартиру жалко, если вдруг что…

— Икари–сан, прошу вас сесть в разные машины, — вырвал меня из раздумий голос одного из телохранителей.