Каста Неприкасаемых - Дмитрий Емельянов

но жить можно. Переворачиваюсь на спину и упираюсь взглядом в горящие ненавистью глаза. Узнаю нашего победителя. Счастливчик изрядно потрепан. Одна рука висит плетью, морда вся синяя, а сломанную левую ногу он тащит за собой, стискивая зубы от боли.

Когда он так сильно пострадал, меня мало волнует. Может из-за удара по стражу, а может, это бритый его так помял, не суть. Главное, что сейчас все закончится, и получилось довольно удачно, даже не надо ничего придумывать. В столкновении с Игроком я как бы получил смертельную травму, и Счастливчику теперь надо лишь сымитировать последний удар, да слегка пустить мне кровь. Все просто, и все так, за исключением этой горящей в глазах ненависти и злобы.

«Он не должен злиться! Наоборот, сейчас он должен выглядеть, как минимум, удовлетворенным. Он добрался живым до финиша, все самое опасное уже позади, и все что осталось сделать, лишь подыграть». – Пытаюсь убедить самого себя, но плохо получается. Глаза не врут, стоящий надо мной человек собирается меня убить.

Моих сил хватает только на то, чтобы приподняться и прошипеть:

– Эй, ты что свихнулся?!

Счастливчик молчит, но его оскаленный рот кривится в усмешке, а рука с мечом взлетает для удара. Это лишает меня последних сомнений – так безопасную рану не нанести, так можно только убить.

Клинок несется прямо мне в голову, и не дожидаясь реакции заклинания, я резко перекатываюсь под единственную здоровую ногу Счастливчика. Вопль боли разносится над ареной, а на меня валится тощее, но жилистое тело. Потерянный меч глухо шлепается в песок, но Счастливчик не сдается. Его целая рука вцепляется мне в лицо, стараясь дотянуться до глаз. Страх и гадливость сменяются бешенством. – «Эта мразь хочет меня убить!» Сбрасываю его пальцы, и, зажав шею, давлю изо всех сил так, что даже хруст позвонков не останавливает моей ярости.

Неподвижность мертвого тела разгоняет пелену безумия, и я брезгливо сбрасываю с себя труп. Еще несколько мгновений лежу с мыслью: «И что теперь?!» Ответов на это вопрос не найти, и я, наконец, поднимаюсь.

Замершие в ожидании трибуны взрываются восторженным ревом. В каком-то странном оцепенении провожу взглядом и повсюду за оранжевыми пятнами факелов вижу разинутые в крике рты и красные от натуги рожи. Мой взгляд идет дальше, пока не натыкается на Лириана. Белое как мел лицо, сжатые в линию губы. Его взгляд нервно дергается в сторону, и я, следуя за ним, встречаю торжествующую усмешку его давнего врага-приятеля. По довольному лицу Гая Эрвиция понимаю, что тот ставил на мою победу и по замыслу должен был бы сейчас выть от горя на радость младшему Ашшуру. А что Ильсана?! Ищу ее взглядом, и нахожу такой же, как и у брата ледяной облик. Она не смотрит на меня, она ни на кого не смотрит. В ее зеленых глазах лишь раздраженная злость и желание отыграться за проигрыш во чтобы то ни стало.

Я вижу, как Лириан отрывает взгляд от лица торжествующего врага и переводит его на сестру. Еще через миг в моей голове раздается его шепот:

– Что будем делать?! Мы проиграли все, нас просто раздавят!

В ответ он получает презрительный взгляд от поднимающейся со скамьи Ильсаны, а затем, перекрывая поутихший шум трибун, звучит ее голос.

– Я требую признать результат этого боя недействительным. На арене неприкасаемый!

Глава 22

Если бы небо рухнуло на землю, я и то не был бы так раздавлен! Застываю в полном остолбенении и, задрав голову, смотрю туда, откуда слышится голос Ильсаны.

«Что она делает?! – Мне все еще кажется, что это какая-то ошибка, и у Ильсаны есть свой, пока еще непонятный, но спасающий меня план. Я не могу поверить, что она произносит эти слова, осознавая, какую беду они мне принесут. – Зачем она это говорит?! Ведь меня же казнят!»

Мне не хочется верить, но в глубине души я знаю что происходит, хоть и не желаю в этом признаваться. «Она обманула меня!» – Вопит теряющее контроль сознание, и чувство потери так ужасно, что становится трудно дышать. Мне хочется ненавидеть, а в душе разливается жуткая, удушающая пустота.

Мое состояние настолько печально, что даже демон, почувствовав это, не захотел остаться в стороне. В появившемся скрипучем голосе явно прослушиваются нотки сочувствия.

Ну облажался! Ну повелся на красивую мордашку и шикарные сиськи! И что?! Не ты первый, не ты последний! То, что эта баба гадюка подколодная, ведь сразу же было видно, ты просто смотреть не хотел. Она тебя использовала, а ты разнюнился, как простачок! На эти бои Лириан поставил все что имел, да еще занял немало, а ее задачей было убедить тебя сражаться. Они в доле, и сейчас она спасает брата и свои деньги! Что же, надо отдать должное, с этой задачей она весьма неплохо справляется! Неприкасаемый на арене, это чудовищное нарушение, которое отменит результат боя. А нет боя, нет и проигрыша! Ее деньги целы, а то, что тебя казнят… Ну что же, попутные издержки неизбежны. В принципе, я ее хорошо понимаю. Она спасает то, что для нее важно! Так что и ты не стой столбом, а беги, спасай то, что важно для тебя – свою жизнь!

Совсем рядом с шипением зарывается в песок, прилетевший с трибун, булыжник. Следом еще один, и еще! И вот уже десятки камней сыпятся вокруг, а сверху, набирая силу, обрушивается яростный вопль.

– Смерть!

– На кол мерзавца!

Не то, чтобы все это вернуло меня к жизни, но к действию вернуло точно. Умирать я не собираюсь, а раз так, то выход только один. Бежать!

Срываюсь с места и несусь к черному зеву поднятой решетки. Знаю, там дальше дверь, и она заперта. На ходу собираюсь с силами и ухожу в Сумрак. Максимальная концентрация, взгляд замирает на вытянутых вперед растопыренных ладонях. В прицеле то место двери, где с обратной стороны должен быть засов. Не останавливаясь, отмеряю шаги до цели: четыре, три, два, один! Всей оставшейся мощью вкладываюсь в энергетический удар.

Шррр! Звук в Сумраке такой же медленный и