Путь в Европу - Сборник статей

Игорь Клямкин: А что Польша поставляет в Россию?

Ева Фишер:

Мы поставляли мясо, но с 2005 года Россия закрыла свои рынки для польского мяса. Мы экспортируем в Россию в первую очередь машины, станки, электронику, что составляет 30% нашего экспорта в вашу страну. Еще 22% – изделия из пластмассы. Продовольственная продукция – 11%. Одна из причин столь низкой доли сельхозпродуктов в нашем экспорте – уже упомянутое мной эмбарго на поставки польского мяса [6] . Но мы довольны тем, что вы покупаете у нас новую технику, машины, автобусы…

Мне приходится много ездить в российские регионы. Недавно была в Новосибирске, где польские строители будут возводить новые объекты. Нам предстоит также построить огромный центр на Дальнем Востоке стоимостью 13 миллионов долларов. Мы видим, что и российский бизнес проявляет интерес к Польше. К нам в посольство приезжают представители российских фирм – предлагают инвестиции, высказывают желание приобрести в собственность то или иное предприятие. Но все это пока сдерживается политическими преградами, которые портят наши отношения.

Нередко приходится слышать вопросы: «А почему вы, поляки, нас не любите?» Я в таких случаях отвечаю: «Неужели бы мы приезжали сюда и вели здесь дела, если бы вас не любили?!» Но настороженность все равно сохраняется.

Лилия Шевцова: Как вы считаете, что Россия должна сделать, чтобы нормализовать российско-польские отношения? Что вы ожидаете от России?

Виолетта Сокул (первый секретарь политического отдела посольства Польши в РФ): Если речь идет о торговле и инвестициях, то ничего специально делать не надо, нужно только не мешать. Что касается рудиментов настороженности и недоверия, то часто это проистекает из непонимания вашими людьми того, как строятся в рыночной экономике взаимоотношения государства и бизнеса. На днях одна россиянка задала мне вопрос: «Не можете ли вы помочь нам, если какая-то российская фирма хочет купить в Польше фабрику?» Но это для нас вопрос совершенно бессмысленный: купля и продажа в Польше – личное дело продавца и покупателя, государство и какие-либо другие посредники у нас в этот процесс не вмешиваются. Или спрашивают: «Скажите, что польские фирмы хотели бы покупать у малых российских фирм? Какие конкретно товары?» И опять приходится разъяснять, что это вопрос не по адресу. Если будет предложение конкурентного и качественного товара, то польской фирме все равно, американский это товар или российский.

Лилия Шевцова: Получается, что экономика на политические отношения между двумя странами вообще не влияет?

Ярослав Браткевич: Не совсем так. Существуют две серьезные проблемы экономического характера, которые влияют на наши политические отношения. Во-первых, это балтийский трубопровод Nord Stream.

Андрей Липский: А что можно сделать с Nord Stream? Этот вопрос практически решен.

Ярослав Браткевич:

Решение о прокладке балтийского трубопровода стало для нас совершенно неожиданным и непонятным. Авторы проекта ссылаются на необходимость обеспечения безопасности поставок. Но если речь идет о безопасности поставок энергоресурсов на польской территории, то такая безопасность гарантируется всем европейским сообществом. Ведь Польша – член ЕС и НАТО! Если же есть сомнения относительно безопасности прохождения трубопровода по территории Белоруссии, то это ведь не наша проблема…

Конечно, решение принято, и тут уже ничего не изменишь. Но такие решения взаимопониманию стран и народов отнюдь не способствуют.

Лилия Шевцова: Насколько понимаю, вторая экономическая проблема, осложняющая наши отношения, связана с поставками польского мяса. Как видится эта проблема из Варшавы?

Ярослав Браткевич:

Вы правы, я имел в виду именно ее.

Господин Ястржембский в «Российской газете» сказал, что Россия не имеет претензий по поводу качества польского мяса. Он повторил то, что президент Путин сказал на саммите Россия–ЕС в 2007 году. Ваш президент заявил, что у России нет замечаний по поводу качества польского мяса, а есть замечания по поводу транзита мяса третьих стран через польскую территорию. Но это же совсем другой вопрос!

Ведь что произошло? Какое-то мясо из Южной Америки прошло через пограничный пункт в Литве. Мы провели тщательное расследование, в ходе которого выяснилось, что никакой вины за этот факт со стороны Польши не было. Мы предоставили результаты расследования российской стороне. Тем не менее Москва ввела запрет на ввоз в Россию польского мяса, а потом и продуктов растительного происхождения. Мы пытались решить эту проблему, приглашали российских инспекторов на наши предприятия, они приезжали, проверяли, но ничего плохого не находили.

Эта история показательна не только с точки зрения взаимоотношений России и Польши. Как заявили в Самаре на саммите Россия–ЕС Ангела Меркель и другие лидеры стран Евросоюза, речь в данном случае не шла о двусторонних отношениях Польши и России. Это дело России и ЕС, членом которого Польша является.

Лилия Шевцова: Мы понимаем, что проблема польского мяса имела такие же корни, что и проблема грузинского боржоми или молдавского вина. Проблема эта вовсе не экономическая, а политическая, обусловленная стремлением российских властей использовать экономические инструменты в целях политического давления на своих соседей. Но мы пока никак не можем подобраться к причинам таких отношений. У нас есть свое представление об этих причинах. Хотелось бы знать, как они видятся вам.

Виолетта Сокул:

Мне кажется, нас все еще разделяет наше прошлое. Пока не наблюдается даже совместного желания всерьез обсуждать его. Существует специальная российско-польская группа, которая занимается особо сложными вопросами, касающимися исторического прошлого. Но, к сожалению, не получается у нас пока искреннего разговора.

Если было бы двустороннее желание развивать конструктивный диалог, то наши взаимоотношения во многих смыслах стали бы намного проще. Если же постоянно обижаться друг на друга и друг друга в чем-то подозревать, то сближения происходить не будет. Ведь мы до сих пор не договорились даже о том, чего каждая из сторон хочет от другой. Не договорились о предмете разговора. Пора бы уже перестать смотреть друг на друга сквозь призму старых стереотипов.

Андрей Липский:

Может быть, для начала нужно вывести обсуждение исторических сюжетов за пределы политики? Пусть нашими историческими проблемами и недоразумениями занимаются историки, философы, мыслители. Я вот недавно участвовал в польско-немецко-российской встрече. Даже самые откровенные экстремисты и националисты и те во время такого диалога, когда он идет на уровне экспертов, разговаривают вполне нормально.